Исповедник

Святой отец пришёл первым. В руке сбрасывали оземь маленькие фиолетовые искорки цветы — сегодня в саду зацвели "асфодели", как будто специально на день рождения Магди.

Дверной звонок отыграл популярную мелодию, и дверь открыл высокий темноволосый мужчина.

— Добрый день, — вежливо кивнул священник. — Вы Влад?

— Да… Как вы догадались? Прошу вас, святой отец, проходите…

— Магди много рассказывала о вас.

— На исповеди? — удивился мужчина, — Но вы же не помните…

— Нет, не на исповеди. Просто в разговоре.

Из комнаты выбежала Магди. Счастливая, влюблённая, сияющая внутренним радостным светом…

— Святой отец, здравствуйте! Я так рада вас видеть. Вы уже познакомились с Владом? Правда, он чудо?

— Конечно, — ответил сразу на все вопросы священник.

— Ой! Какие цветы! — восхищенно воскликнула Магди. — Это… Это…

— Асфодели, — улыбнулся священник.

— Но они же ужас какие дорогие. А правда, что они целый год могу простоять и не завянуть?

— Правда. А ещё говорят, что они не подвластны времени. Говорят, что они зацветают только в день рождения человека, который умеет по-настоящему любить… Говорят, что рядом с ними забывается всё плохое… да много что про них говорят, — усмехнулся священник.

Магди прижалась к плечу Влада и счастливо засмеялась.

— Чудесный подарок, — согласился Влад. — Где вы их купили, святой отец?

— Вырастил в своём саду, — гордо ответил священник. Пусть гордыня — грех, но если что-то хорошо получилось, почему бы не испытать заслуженное чувство.

Проиграл мелодию звонок — гости начали подходить.

Через полчаса, когда все расселись за столом, когда были произнесены первые тосты, священник вдруг ощутил странное тепло и светлую радость. Он понял, что сделал давно ожидаемый шаг, встретил тех, кто для него, как семья.

За столом собрались двенадцать человек — его самые преданные прихожане, самые близкие друзья Магди. И он.

Но считать ли себя человеком?

— Я мыслю, следовательно, существую. Я верую, значит, живу… — прошептал священник и на него снизошёл покой. Когда окружают друзья, в мыслях нет места сомнениям и горечи.

С другого конца стола донёсся голос Петера:

— В соседнем районе нашли тело шестнадцатилетней девушки… Какая-то сволочь убила её, ещё и одежду порвала. Встретить бы этого гада…

Застарелый шрам от ожога вспыхнул на щеке Петера. В пронзительно синих глазах искрилась ярость.

— Петер, — промолвил священник, — не суди. Для этого есть земной суд и есть Господь.

— А если его не найдут? — зло ответил Петер. — Такое встречается сплошь и рядом. И уповать на небесный суд, по меньшей мере, наивно.

— Петер, ты не прав. Кара всё равно постигнет убийцу, — твёрдо заявил священник. — Это неотвратимо!

Эд дёрнулся, как ужаленный.

— Что с тобой, Эд, — поинтересовался священник. — Всё ли в порядке?

— Да, отче, — пробормотал Эд. Щёки его запылали лихорадочным румянцем, липкая полоска протянулась от виска по щеке.

— Так успокойся и наслаждайся яствами и беседой. Здесь собрались друзья, и негоже думать о чём-то постороннем в праздничный час.

— Конечно, отче, — вымученно улыбнулся Эд.

Марк заметил:

— Может, не будем за праздничным столом касаться столь печальных тем?

— И правильно, — Матвей налил себе бокал вина, — Я предлагаю тост. Как работник Налогового управления предлагаю выпить, за большие доходы и малые налоги.

— Тьфу на тебя, — проворчал Марк, — всё ты про деньги!

— А куда без них…

— Нет, Матвей, давай лучше святой отец скажет тост. У него это лучше получится…

Все взоры обратились на священника.

Он чуть ли не впервые в жизни смутился:

— Но я никогда…

— Всё в жизни бывает в первый раз, — оборвал Якоб.

— Ну, пожалуйста, святой отец, — попросила Магди.

— Хорошо, — улыбнулся священник. — Однажды душа попросила Господа: "Господь, покажи мою жизнь". И он не отказал ей в этой просьбе: "Смотри. Вот видишь цепочка следов. Это ты. А видишь рядом ещё одна. Это я. Теперь ты знаешь, что я всегда рядом с тобой". Но душа прошла по пути немного дальше и робко спросила: "Господи, но вот здесь только одна цепочка следов. Неужели ты всё же покинул меня?". "Нет", — ответил Господь, — "здесь ты устала, и я нёс тебя на руках", — священник немного помолчал и завершил тост, — так давайте поднимем бокалы за то, чтобы дорогих нам людей Господь всегда нёс на руках.

Все потрясённо замолчали.

Подняли бокалы, звонко коснулись хрусталём и выпили до дна …

Вскоре гости разбились на группки по интересам. Священник разговорился с Магди и Петером — их заинтересовало мнение святого отца о новом сериале, в котором показывался путь Иисуса Христа. Церковь заняла по отношению к сериалу выжидательную позицию — Ватикан ждал, как отреагирует социум, и не хотел получить очередные обвинения в ханжестве и нетерпимости.

— Всё отображено верно, насколько это возможно для телевидения. Конечно же, некоторые нюансы трудно показать на экране — в таких случаях лучше читать первоисточник. Но в целом, я воспринял нормально. И мои коллеги тоже не видят ничего апокрифичного в сериале. Единственно, что мне не понравилось, — заметил священник, — это небольшое искажение, когда показывали Тайную Вечерю… Не знаю случайно или намеренно исказили слова Иисуса…

— Но думаю, — заметил Петер, — зрители заметят ошибку.

— Надеюсь, что да. Скорее даже уверен. Тайное рано или поздно становится явным. Всегда.

Эд, прислушивавшийся к их разговору, побледнел и встал из за стола:

— Прошу прощения у всех, но мне надо вернуться домой. Очень бы хотелось остаться, но я должен…

— Конечно, Эд, — кивнул священник, — делай, что должен.

Рука на миг задержалась над цифровой панелью таксофона. Пальцы неуверенно коснулись клавиш, набрали короткий трёхзначный номер…

— Алло. Служба ликвидации роботов?

— Да. Ваше имя?

— Эдвард Трэйтор. Я хочу сообщить о неисправности робота-исповедника и нарушении тайны исповеди.

— Ну да, конечно, — лениво ответили, на заднем фоне слышался чей-то смех и весёлые голоса. — Диктуйте адрес церкви…

Когда следующим утром оранжево-чёрный фургон ликвидаторов подъехал к церкви, священник стоял посреди своего маленького садика.

На миг потемнело в глазах. Священник провёл рукой по лицу… Неужели испугался? Да быть не может. Он просто не способен испытывать страх — с-контур этого не позволит.

Из машины выбрались трое ликвидаторов. Главный шёл впереди, лёгко помахивая чёрной папкой. Уверенный, высокий мужчина, короткие тёмные волосы, пронзительный холодный взгляд. Его нельзя было назвать красивым — больше подошло бы слово харизматичный. Следом за ним шёл приземистый человек с неправильными чертами лица — слишком узким подбородком, широкой переносицей, маленькими глазами. И самый молодой из ликвидаторов, почти мальчишка, светловолосый, неуверенный в движениях, отставал шагов на пять.

— А ну стоять! — раздался резкий голос. И-за спины священника вышел Петер — видимо, прошёл через калитку за церковью. В руке его угрожающе темнел пистолет, — Простите, отче, я еле успел. Я только что узнал — скоро будут остальные…

Двое ликвидаторов попятились. Только главный остался на месте, невозмутимо спросил:

— У вас есть разрешение на ношение личного оружия? А то может нам ещё и полицию вызвать?

— Я полковник Внешней Разведки в отставке! И у меня есть разрешение не только на ношение личного оружия, но и на его применение… против таких ублюдков, как ты, — и громко рявкнул. — А ну руки прочь от святого отца!!!

— Это только наша работа… — заикнулся самый молодой из ликвидаторов.

— Вот и делайте её в другом месте, мусорщики.

Вдруг во дворик церкви забежало много людей. Священник с удивлением узнал всех тех, кто вчера был с ним на дне рождения Магди. Да и она сама стояла в первом ряду, сжимая руку Влада. Не было только Эда.