Страница 60 из 92
— Знаете, что я об этом думаю? — Саймон говорил осторожно, тщательно скрывая истинный смысл слов. — Девушка была вам дорога, но не повезло. Полагаю, это он вздул вас на ее глазах. И с тех пор вы не могли забыть об унижении…
— Но тоща зачем я продолжал работать с ним? — с удивительным самообладанием спросил Грум.
Действуя наугад, чтобы получить информацию, Саймон отчаянно блефовал на грани срыва. Но, начав, уже не мог остановиться.
— Какой компромат на вас был у Аферлица?
— Вы с ума сошли! Нет уж, сами объясняйте лейтенанту.
Взгляд Кондора снова переменил направление. Но Святой пожал плечами.
— Я не знаю, вы слишком умны. Разумеется, если б многие знали об этом, какой был вам смысл ублажать Аферлица? И тем более убивать его, чтоб заставить замолчать навсегда.
Режиссер беспомощно развел руками.
— Что я могу ответить? Согласился я сотрудничать с Аферлицем, потому что отчаянно нуждался в работе.
А теперь мне заявляют, что он шантажировал меня, и поскольку никому причина шантажа неизвестна, значит, я его и убил…
— Девушка, из-за которой вы поссорились, — спросил Кондор, — как давно это было?
— Почти год назад.
— Кто она и где живет?
— Теперь нигде.
Детектив вскинул голову.
— Как это?
— Она вскоре умерла. Приняла слишком много снотворного. — Голос Грума стал совершенно бесцветным. — Она была беременна. Пыталась пробиться в кино, но, видимо, не продвинулась дальше постели какого-нибудь импресарио.
— А полиция в курсе?
— Нет, ходили только слухи. Кстати, с ней довольно часто встречался Аферлиц. Впрочем, мистер Темплер обвинит в ее убийстве тоже меня…
— Как ее звали? — спросил Святой.
— Трильби Эндрюс.
Словно огромная волна накатилась внезапно на Саймона, а когда она схлынула, он давно уже был на улице и совсем один. Разговор закончился безрезультатно, но теперь это значения не имело. В его памяти вдруг с поразительной четкостью всплыло имя на фотографии, и теперь он был уверен, что напал на след к разгадке тайны.
Очнувшись от мыслей, Святой обнаружил, что он пересек бульвар, направляясь в бар, чтобы пропустить несколько порций «Питера Доусона» и как следует все обдумать. В баре было полутемно, это успокаивало после улицы. Он сидел уже давно, медленно потягивая из стакана, когда обнаружил, что в этот час затишья он здесь не единственный посетитель.
— О, великий сыщик собственной персоной! — произнес чуть хрипловатый от спиртного, но берущий за душу голос Орландо Флина.
Тот с трудом поднялся из-за столика в темном углу и направился к стойке, лишь разок потеряв равновесие.
— Привет, — холодно обронил Святой.
— Наш великий актер скоро станет настоящей звездой.
Его имя будет на афишах огромными буквами. И от женщин не будет отбоя. Толпа поклонников… и все такое.
— Ну, теперь уже нет.
— Что такое? — Язык Флина сильно заплетался.
— Пригласил меня Аферлиц. Нет Аферлица — нет и работы. Так что я вернусь к своим прежним занятиям, а поклонники опять придут приветствовать вас.
Флин покачал головой.
— Да, не повезло, а вы так старались выжить меня!
— Я — нет.
— Ну конечно, нет. Вы просто украли мою роль. Очень мило с вашей стороны. Истинный поступок Робин Гуда.
— Слушайте, не будьте дураком, — отмахнулся Саймон. — Ничего я у вас не крал. Вас уже выгнали, когда Аферлиц втянул меня в это дело. Заключая с ним контракт, я понятия не имел о ваших интересах. Откуда я мог это знать?
Флин погрузился в тупую пьяную задумчивость.
— Вер-р-но, — объявил он наконец.
— Рад, что вы поняли это.
— Вы отличный парень.
— Спасибо.
— Чудно.
— Разумеется.
— Выпьем!
Они выпили. Флин уперся взглядом в стакан.
— Вот как обстоят дела, — протянул он. — Оба мы без работы.
— Да, печально.
— Вы должны найти работу. Нет, это я вам найду работу. Поговорю с моим импресарио.
— Не стоит. Я не собирался заниматься подобными делами, просто показалось, это будет интересно, и подзаработать можно…
— Деньги… Все из-за них. Я ведь тоже никогда не думал, что займусь таким дерьмом…
— А чем вы занимались раньше?
— Много чем. Вы вот не считаете меня крутым?
— Не знаю.
— И почти никто не знает.
— Полагаю, нет.
— Ну так я крутой, ясно? Я в жизни многое успел повидать. И знаю, что к чему.
— С Аферлицем тоже?
— Сукин сын!
— В самом деле?
— Выкинул меня из фильма… выкинул из кабинета, когда я был так пьян, что не мог дать сдачи…
— Да уж, помню.
— Этот мерзавец…
— Но ведь вы-то с ним разделались? — мягко поинтересовался Саймон.
Флин тупо уставился на него.
— Что-что?
— Вы же собирались с ним разделаться.
— Точно. Только слишком поздно.
— Поздно для чего? — Саймон посмотрел поверх своего стакана и нахмурился.
— Слишком поздно, чтоб его прикончить. С ним уже разделались.
— Разве это сделали не вы?
Флин упрямо пытался выпрямиться и удержать равновесие.
— Вы с ума сошли!
— Нет, вы же сами грозились…
— Что вы мне пытаетесь пришить?
— Ну, естественно прийти к такому выводу.
— Прекратите!
— Я могу, — сказал Святой, — только не уверен, что полиция поступит так же. Как вы угрожали ему, слышали многие.
— К черту полицию!
— Разве Кондор до вас еще не добрался?
— Кто?
— Лейтенант Кондор, который ведет следствие по этому делу.
— Господи, конечно, нет! И зачем? Пусть ко мне полиция только сунется!
— И что тогда?
— Я им рожи набью!
— Лучше выпьем еще, — предложил Святой.
Получив свою порцию, Флин полностью сосредоточил свое внимание на стакане. Он в его руках был, как судовой компас в нактоузе — качался из стороны в сторону, но всегда оставался подвешенным ровно.
— Сукин сын, — не утихал Флин, — я бы мог с ним разделаться!
— Как?
— Засадить за решетку!
— За что?
— За девчонку!
Очередную сигарету Саймон раскурил так, словно та была сделана из самого хрупкого материала. Если совпадения так повторяются, значит, начинает везти, и противиться везению нет смысла.
— Вы о Трильби Эндрюс, — констатировал он совершенно спокойно.
— Да. Он соблазнил несовершеннолетнюю, и она наглоталась снотворного.
— Это все сплетни.
— Вы так думаете? У меня были доказательства.
— Вы же ими не воспользовались, — осторожно заметил Саймон, — потому что у него на вас были материалы посильнее.
Он уже достаточно представлял себе методы покойного Аферлица, чтобы высказывать такие догадки, не рискуя ошибиться. Но такой реакции он не ожидал.
Флин, отставив свой пустой стакан, ухватил Саймона за лацканы. Огромным усилием воли он согнал с лица пьяную дурь, и глаза теперь смотрели жестко и холодно. Тут впервые Саймон поверил, что Флин и в самом деле может быть крутым парнем.
— Кто это вам сказал? — Флин не повышал голоса.
Саймон сталкивался с подобными ситуациями всю жизнь и знал, как себя вести. Он даже не шевельнулся. Бармен у другого конца стойки вытирал стаканы, косясь в журнал, и не обращал внимания на посетителей.
Спокойно встретив взгляд Флина и понизив голос до шепота, Святой ответил:
— Адвокат Аферлица.
— Что он знал?
— Все.
— Продолжайте.
— Аферлиц не доверял вам. А он был не глуп. И принял меры предосторожности. Он оставил письмо, чтобы вскрыли, если с ним что случится. А в письме — замечательная история из вашего прошлого.
— Из Нью-Орлеана?
— Да.
Было хорошо заметно, как борется Флин с затуманенным спиртным сознанием. И проигрывает.
— О девушке, которую убили, потому что была свидетелем…
— Да. — Святой теперь полностью полагался на интуицию. — В то время ваши таланты блистали в не столь эффектном деле, как кино.
Флин крепче ухватил пиджак Саймона.
— Кому еще он рассказал об этом?