Страница 52 из 73
Положение 6-го полка на его участке было изрядно одиноким. Справа — 28-й Сибирский полк, враг внутренний, как видно будет из дальнейшего. Влево тактической связи с 8-м полком до рассвета не было. Левый батальон 8-го полка зацепился в з. Прокорты, но правый батальон, долженствовавший примкнуть к 6-му полку, расположился в 3–5 км в тылу указанного ему участка. Обстановка в 8-м полку обрисована командиром полка в следующих смягченных выражениях: "20/IX
2 час. ночи
№ 54.
Начальнику 2-й Финляндской стрелковой дивизии.
От з. Прокорты через Смоляники до железной дороги войск нет (должна была быть гвардейская стрелковая бригада. — А.С.). На железной дороге — 1-й стрелковый его величества полк. От г. дв. Древеники вправо немцы сильно нажимают на 6-й полк, который несколько осадил назад. Осадил и правый фланг 8-го (только без боя, и не на км, а на 3,5 км. — А.С.). Перестрелка ружейная и пулеметная не прекращается (в 8-м полку ее не было, это относится к 6-му. — А.С.). Что делать дальше?
Подполковник Забелин".
В том же стиле Забелин писал одновременно и мне ("Жду указаний о дальнейших действиях"). Только в 3 час. утра он отдал командиру своего правофлангового батальона (I) выйти на линию фронта 6-го полка. Одновременно, левее з. Прокорты, был выдвинут 5-й Финляндский полк из резерва V Кавказского корпуса — и положение разъяснилось. "Стоять на старых позициях", приказал Забелин.
Нехорошо было и с дивизионным резервом. 11-я рота представляла резерв сторожевого охранения III батальона; она занимала г. дв. Древеники; командир роты прапорщик К. неожиданно привел ее в Задворники; в главе третьей описан прием, который я ему устроил в Задворниках. Отправив роту обратно и изготовив к бою I батальон, я услышал в 500 шагах к западу от Задворников выстрелы. Надо было ожидать, что без помощи полкового резерва III батальон не сумеет сохранить полностью свое положение. Но мой I батальон, это была последняя часть, сохранявшая порядок и остававшаяся у меня в руках. Если бы I батальон был израсходован и других резервов не было бы, то наступил бы полный хаос. Поэтому прежде чем принять решение о I батальоне я вспомнил, что в 2 км от меня, в ф. Марьяново, располагается дивизионный резерв — 7-й полк. С ним меня соединяла телефонная линия. Я вызвал к телефону Марушевского и объяснил свое положение: сторожевое охранение прорвано, с соседями контакта нет, в г. дв. Древеники немцы, выстрелы раздаются в 500 шагах от окраины Задворников; нужна контратака, а может быть через короткое время на окраине Задворников, где стоит мой выстроенный I батальон, предстоит рукопашная свалка. Прошу Марушевского помочь мне одним батальоном, а то и всем полком.
Мне не следовало описывать свое положение так серьезно, как я его воспринимал. Марушевский поставил мне вопрос — как далеко сейчас от него немцы. Я ответил: "в 1,5 км". В действительности было немного больше (около 2 км). Марушевский был поражен и заторопился. У него еще не было связи с начальником дивизии, уехаввшим за р. Лошу, и без его разрешения он не может израсходовать ни одной роты дивизионного резерва. А чтобы не быть втянутым в бой помимо своей воли и дабы сохранить свободу маневрирования, он сейчас снимает 7-й полк и отводит его через с. Палоши, на правый берег р. Лоша. "До свидания, станция снята".
Немцы пустили корни в г. дв. Древеники и дальше не пошли. К полуночи командир III батальона прислал успокоительное сообщение — все роты его батальона находятся в связи между собой, хотя центр батальона немного вогнут из-за вклинения немцев в г. дв. Древеники; немцы устраиваются в занятом расположении; энергичная перестрелка продолжается вследствие близкого расстояния — 100 или 150 шагов, на котором находятся немцы от нас в перелесках.
Я оставил одну дежурную роту I батальона окапываться на окраине с. Задворники; три другие в полной готовности разлеглись спать в ближайших сараях. Настроение I батальона было бодрое, приподнятое. До 2 час. утра оставался я в Задворниках, осматривал перевязочный пункт, где было мало раненых и откуда исчез самострел прапорщик К. Перестрелка стала смолкать. Мои штабные офицеры уговорили меня уехать спать в с. Палоши, где приготовлен ужин и кровать и где центральная станция полка. Потребность в отдыхе чувствовалась чрезвычайно. Когда я в 3 час. утра ложился, с южного берега Лоши приехал командир бригады Нагаев и остановился у меня. Он говорил, что на рассвете сюда подтянется весь штаб дивизии, и пытался объяснить мне общую обстановку, но я ничего не понимал, и заснул под его разговор.
В эту ночь, когда измученные стрелки 6-го полка после тяжелого дня одни сдерживали ночную атаку немцев, высшее командование предполагало, что на участке 6-го Финляндского полка никого нет, и образовался на важном направлении прорыв между группами Флуга и Мехмандарова. Основание к этому беспокойству, отвлекшему внимание оперативного командования от более важных целей, которые ему надлежало преследовать, лежало в том, что фронт большей части моего II батальона оказался на мокром лугу; над ним, на холме, имевшем командование до 50 м, располагался IV батальон 28-го Сибирского полка, морально неустойчивый. Далее следовал приличный I батальон 27-го полка. Окопы впереди д. Мешкуцы рыть оказалось невозможным, так как под снятым дерном сразу выступала вода. Стрелки стали резать дерн и складывать скверное наносное укрытие{87}. В д. Мешкуцы, в тылу наших окопов возник пожар, ярко освещавший наших стрелков в завязавшейся перестрелке с близко подошедшими немцами. Положение стало совершенно невозможным, и командир II батальона совершенно разумно приказал ротам отойти и стать за деревней. Тут было суше, и пожар освещал уже не столько нас, как приближающихся немцев. Всю ночь здесь и на участке 28-го полка царил ужасный беспорядок. На одних участках стреляли, на других происходили переговоры и своего рода братание с немцами. Немцы с близкого расстояния кричали: "Русс, сдавайся". Эти призывы не оставались бесплодными, и известное количество сибирских стрелков (28-го полка) и даже моего II батальона, голодных, выбившихся из сил, дезертировало к немцам. Утром, под давлением командования 28-го полка, Чернышенко приказал своему батальону вновь выдвинуться в наносные окопы впереди д. Мешкуцы, что было конечно капитальной ошибкой.
Настроение "приличного" I батальона 27-го Сибирского полка видно из следующего донесения его командира, посланного поздно вечером 19 сентября из д. Шмильги за № 232: "Батальон стал на правом фланге полка, когда же окопы наполовину были готовы, последовало другое приказание — перейти на левый фланг боевого участка — слишком большое испытание для людей измученных и с издерганными нервами{88}. Тем более он уж несколько раз был в арьергардах и занимал трудные позиции. Сегодня, хотя было приказано отойти первым, но очевидно волей судеб он отошел последним, это еще подлило масла, когда после отмены нескольких приказаний пришлось перейти с правого фланга на левый. Теперь батальон занимает огромную позицию шагов в 800 — 900, а может и больше, ибо нужно войти в связь с 28-м полком. Я занял позицию двумя более сильными ротами и пешей командой разведчиков, две роты оставил в резерве, но ввиду того, что подойти к боевой линии совершенно нельзя, приказал резервным ротам окопаться в тылу, и эти роты, если будет нужно, прикроют отход рот передовой линии. Я покамест в д. Шмильги. Сегодня осмотреть позицию решительно не могу, сделаю это завтра утром. Люди не получали ни хлеба, ни сухарей. Подполковник Элерт".
Обращает на себя внимание арьергардный характер, который придавал Элерт занятию позиции своего батальона.
Командир 17 батальона 28-го Сибирского полка писал в своей реляции: "На правом фланге боевого участка на массиве (т. е. у вершины 111,1. -А. С.) была расположена 13-я рота с пулеметом. Левее — 14-я рота и еще левее — 15-я рота и на левом участке до д. Мешкуцы 16-я рота. В батальонном резерве ничего не оставалось и были присланы 9-я, 11-я и 12-я роты. В 12-м часу ночи немцы повели наступление на финляндцев, и финляндцы бросили свои окопы, стали отходить. Левый мой фланг был оголен; д. Мешкуцы была занята немцами. Оставаться в таком положении, имея непосредственным близким соседом немцев, было рисковано, и я приказал 16-й роте загнуть фланг. Был вызван и I батальон. Утром финляндцы были возвращены на свои места и I батальон отозван в Бурбишки".