Страница 60 из 63
В своей статье Вы меня представляете этаким наивным парнем, бездумно отдавшимся на обработку КГБ. Да будет Вам известно, что в то время, как Вы делали карьеру в КГБ и Ваше учреждение преследовало наших братьев и сестер во Христе, я возглавлял Комитет защиты гонимых православных христиан.
Вопреки Вашим утверждениям, я никогда не ездил в Россию без благословения моего архиерея. Каждый церковный человек знает, что иерей не смеет отлучаться из своего прихода без ведома своего священноначалия.
В другом месте Вы пишете, что в Вашем распоряжении «есть также много свидетельств о. Антония Граббе, который обвиняет о. Виктора Потапова в его прошлых симпатиях к Советскому Союзу в связи с предполагаемым незаконным поглощением Московской патриархией собственности РПЦЗ в Иерусалиме. О. Антоний Граббе даже встречался по этому вопросу с президентом Рейганом. Между прочим, Потапов упорно стремился противостоять усилиям о. Антония Граббе в его борьбе с Советским Союзом».
В 1985 г. на Архиерейском Соборе в Мансонвилле было прочитано мое открытое письмо, сопровожденное документацией, подтверждающей беззаконные сделки и аморальные похождения бывшего архимандрита Антония Граббе, который в качестве Начальника духовной миссии в Иерусалиме расточал церковное достояние РПЦЗ. В результате была создана комиссия по расследованию деятельности архим. Антония Граббе. Кончилось все тем, что архим. Антоний был отстранен от должности Начальника миссии в Иерусалиме, и, в конце концов, оставил нашу Церковь, чтобы избежать духовного суда.
В своей статье Вы пишете, что митрополиты Филарет и Виталий... «...категорически возражали против несанкционированных поездок о. Виктора Потапова в СССР в качестве корреспондента «Голоса Америки» и даже, как говорят, собирались отдавать его под церковный суд».
Никто никогда не собирался меня отдавать под церковный суд, несмотря на то, что «говорят». Что значит «как говорят»? Почти в каждом абзаце Вашей статьи встречаются выражения, «как говорят», «можно утверждать», «как считают», «как рассказывали мне многие эмигранты». На кого же Вы рассчитываете?
Ваши статьи, особенно последняя, как нельзя лучше соответствуют нацистской и коммунистической идеологии, согласно которой «многократно повторяемая ложь, становится правдой».
Еще многое можно было бы сказать о Вашей статье, но этого пока довольно.
Вы, Константин Георгиевич, - клеветник, лжесвидетель и кощунник и ввиду того темного душевного состояния, в котором Вы сейчас пребываете, никакой добросовестный священник не вправе Вас допустить к Святой Чаше. Это было бы равнозначно осквернению великого Таинства. Вот почему в Светлый Понедельник, узнав от прот. Игоря Гребинка, что Вы у него даже не исповедовались, я запретил Вам причаститься, пока Вы письменно не покаетесь в страшной клевете на достойных архиереев Русской Православной Церкви.
Сделав карьеру в КГБ и дослужившись до ранга полковника, Вы привыкли жить по лжи и продолжаете жить по лжи. Ложь стала для Вас нормой, второй природой.
На демократическом Западе такая клевета карается законом. Задумывались ли Вы над этим? Но самое грустное то, что Вы, очевидно, не боитесь Божьего Суда.
Еще раз, призываю Вас, пока не поздно, подумать о своей душе, и письменно покаяться в грехе лжесвидетельства и клеветы.
Искренне, Прот. Виктор Потапов 21 апреля 2007 г.
Вашингтон.
Примечания:
1 Алексей Степанович Голубев, будущий владыка Ермоген, родился в 1896 году в Киеве в семье профессора Киевской духовной академии и Киевского университета, доктора церковной истории С. Т. Голубева. При ректорстве епископа Феодора (Поздеевского) он окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия. В московском Свято- Даниловом монастыре принял монашеский постриг и здесь же был рукоположен в иеродиакона. В 1919 году переведен в Киево-Печерскую Лавру в качестве миссионера, а в следующем году в Москве сам святейший Патриарх Тихон рукоположил его в иеромонахи с определением членом духовного собора Киево-Печерской Лавры. В 1922 году отец Ермоген становится архимандритом. За твердость в вере и высокую духовную жизнь братия избирает его в 1926 году настоятелем Лавры.
Это время было критическим для Русской Церкви. Власти поддерживали обновленческий раскол, и в Киево-Печерской Лавре практически все храмы были захвачены обновленцами. Но архимандрит Ермоген и в этих тяжелейших условиях сумел сохранить в стенах Лавры чистоту Православия. Такая ревность не осталась без последствий: в 1931 году его арестовывают «за антисоветскую деятельность» и приговаривают к 10 годам лагерей. В лагере у него началась тяжелая болезнь легких, в связи с которой его освобождают раньше срока в 1939 году.
1 марта 1953 года состоялась хиротония архимандрита Ермогена во епископа Ташкентского и Среднеазиатского. С этого времени государственная власть, и ранее смотревшая на деятельность этого подвижника Церкви с большим опасением, начинает сначала скрыто, а затем и явно преследовать его. Архиепископ Ермоген, «являясь одним из реакционных приверженцев РПЦ, принимает активные меры к укреплению материальной базы Церкви и распространению религиозных воззрений на сознание советских людей», - так охарактеризовал Владыку Совет по делам РПЦ при Совмине СССР. В 1959 году уполномоченный по делам религии Узбекской ССР писал: «Наблюдение за деятельностью... архиепископа Ермогена убедило меня в том, что он весьма враждебно настроен к советской действительности. Не довольствуясь ролью, которая определена советским государством Церкви, Ермоген в своей деятельности грубо попирал социалистическую законность. Будучи приверженцем врага советского строя - бывшего патриарха Тихона, этот прожженный церковник стремится крестом и рублем укрепить устои РПЦ...» Такие «похвалы» богоборцев надо было все-таки заслужить. Что же так тревожило власти? Прежде всего, необходимо вспомнить, что конец 50-х - время возобновления гонений на Церковь, закрытия храмов, преследования активных проповедников Православия. А здесь, в Ташкенте - этом «образцово-показательном» символе социалистической Азии - вдруг возводится огромный, вмещающий до 4000 молящихся, Успенский кафедральный собор. Само собой разумеется, что разрешение на такое строительство получить от властей было невозможно. Тогда Владыка идет на хитрость. Он берет разрешение на реставрацию старой церкви, находящейся в приспособленном здании и тут же начинает стремительное строительство собора. Храм возводился вокруг старой церкви, и до конца строительства здесь шли ежедневные службы. Власти опомнились, начались запросы, выяснения, согласования. Пока громоздкая бюрократическая машина со скрипом двинулась и строительство запретили, было уже поздно - храм стоял. Так же стремительно был построен и храм в Самарканде. Прекрасно знающий светские законы и принципы работы советской бюрократии владыка Ермоген нередко ставил местные власти в тупик.
Начинается последовательная травля, усиливается неприкрытое давление на руководство Церкви. В результате в 1960 году архиепископ Ермоген снят со Среднеазиатской кафедры и отправлен «в отпуск». «Отпуск», который Владыка отбывал сначала в Белорусском Жировицком, а затем Одесском монастырях, закончился только в 1962 году, когда патриарх Алексий I (Симанский), который, по всей видимости, симпатизировал и покровительствовал гонимому подвижнику (о чем говорят и доклады уполномоченных) возводит его на Омскую кафедру.
Архиепископ Ермоген выразил свое несогласие с решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 18 июля 1961 года о внесении изменений в «Положение об управлении Русской Православной Церкви», касающихся раздела IV - «О приходах». Он в своем отзыве на решения Собора высказал мнение о том, что настоятель храма может и должен быть избираем в число членов исполнительного органа каждого храма и не должен оставаться посторонним наблюдателем, а быть активным участником как в духовной, так и в хозяйственной жизни своего прихода. Был автором письма, подписанного затем рядом архиереев, в котором содержалось это же предложение.