Страница 19 из 77
Глава 3
Изделие
…Все хорошо. И вдруг при общем молчании за десять минут до «часа» раздается голос Берии:
— А ничего у Вас, Игорь Васильевич, не получится!
— Что Вы, Лаврентий Павлович! Обязательно получится! — восклицает Курчатов и продолжает наблюдать, только шея его побагровела, и лицо сделалось мрачно-сосредоточенным.
Если бы вы не успели создать атомное оружие, это оружие испытали бы на своих головах все советские граждане.
Занятия по изучению внутреннего устройства изделий и стендов их проверки подходили к концу. Я уже хорошо ориентировался в электрических схемах выдачи на исполнительные элементы основного импульса срабатывания изделия. Овладел радиолокационным и барометрическим каналами, приводящими изделие к взрыву. Четко прослеживал работу аварийных блоков срабатывания в случае непредвиденных обстоятельств. Несколько раз участвовал в комплексной проверке изделий на работоспособность в качестве рядового участника и в качестве руководителя бригады.
Настала пора практической работы с изделиями: по оснащению, транспортировке и подвеске в бомболюк самолета.
Для радистов оснащение ограничивалось постановкой всех 32 капсюлей-детонаторов на свои рабочие места. Каждый капсюль с величайшими предосторожностями обеими руками подносился к лючку в корпусе и ввинчивался в тротиловую линзу. Имитатор центральной части изделия устанавливала другая группа слушателей.
Проверенное и снаряженное изделие закреплялось на тележке в походном положении и закрывалось брезентовым чехлом. Вручную тележку с изделием выкатывали из здания и подцепляли к машине. Все было готово для транспортировки изделия к самолету. На аэродромных стоянках полигона стояли бомбардировщики Ту-4, Ту-16, М-4 и Ил-28. Это были в те годы основные самолеты-носители атомного оружия.
Тяжелый бомбардировщик Ту-4 с четырьмя поршневыми двигателями представлял собой точную копию американской «летающей крепости» В-29. Именно эти самолеты в 1945 году сбросили первые атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.
Тяжелый бомбардировщик ТУ-4.
После войны на одном из дальневосточных аэродромов три американских В-29 совершили вынужденную посадку. Пилотов советские представители отправили на родину, а самолеты оставили у себя. Один из самолетов оставался в неприкосновенности как модель, второй — испытывался в полетах, а третий — конструкторы разобрали на 105 тысяч деталей. С каждой из них сделали точную копию и собрали новый самолет. Выполнение работы было поручено конструкторскому бюро Туполева. И хотя это задание Туполев воспринял как оскорбление, точная копия В-29 через год с лишним поступила на вооружение как бомбардировщик Ту-4. Щепетильный Туполев первоначально назвал самолет-копию Б-4 — бомбардировщик четырехмоторный, но Сталин лично исправил Б-4 на Ту-4. По натовской квалификации самолет назывался «Булл» — бык.
Прием воспроизведения точной копии оружия противника известен еще с античных времен. Во время первой Пунической войны Рима с Карфагеном один из карфагенских кораблей попал в руки римлян. Они разобрали его на мельчайшие части, изучили их и воспроизвели, так как он считался вершиной морского искусства. Через 45 дней у римлян уже был современный боевой корабль.
В 50-х годах самолет Ту-4 уже уходил в прошлое. 18 октября 1951 года он сбросил на Семипалатинском полигоне первую серийную атомную бомбу. А вот первую советскую водородную бомбу 22 ноября 1955 года сбрасывал уже Ту-16. Надо отметить, что это была первая в мире водородная бомба, сброшенная с самолета. В США это сделали только в 1956 году.
Дальний бомбардировщик ТУ-16.
Дальний бомбардировщик Ту-16 конструкции Туполева впервые поднялся в небо в 1952 году, еще при жизни Сталина. Это была прекрасная воздушная машина со стреловидными крыльями, у основания которых вплотную к фюзеляжу располагались двигатели АМ-3 конструкции Микулина А. А. По натовской классификации Ту-16 назывался «Бэджер» — барсук, зверь агрессивный и опасный, не любящий соседей. Сильное оборонительное вооружение могло себе позволить кое-кого не любить, особенно если этот кое-кто — вражеские истребители. В бомболюке самолета свободно размещались две атомные бомбы. Мог он нести и крылатые ракеты.
Самолет Ту-16 — необычное явление не только в Советском, но и в мировом самолетостроении. В течение 40 лет было создано около 50 модификаций, часть из которых и сейчас находится в строю.
Стратегический бомбардировщик М-4 конструкции Мясищева создавался как первый межконтинентальный самолет. Он имел 4 реактивных двигателя, которые настолько нагружали крылья, что они своими концами едва не касались земли. Для предотвращения этого при посадке на концах крыльев выпускались дополнительные шасси. Основная тяжесть самолета опиралась на две четырехколесные тележки, расположенные под корпусом самолета.
Первый полет М-4 состоялся 20 января 1953 года. Самолет был принят на вооружение в 1955 году, хотя по максимальной дальности и бомбовой нагрузке не удовлетворял разработчиков. Он так и не стал межконтинентальным без дозаправки в воздухе.
М-4 имел множество модификаций: бомбардировщик, топливозаправщик, разведчик, транспортировщик. На нем было установлено 12 мировых рекордов высоты полета и грузоподъемности и еще 7 мировых достижений скорости по замкнутому маршруту с различной загрузкой. По натовской классификации М-4 назывался «Бизон». Со временем М-4 вытеснил более совершенный самолет Ту-95, но это было уже значительно позже.
Стратегический бомбардировщик М-4.
Тактический бомбардировщик Ил-28 подняли в воздух 8 июля 1948 года. Это был один из массовых самолетов в ВВС СССР. Всего за шесть лет серийного производства (1949–1955 годов) было построено 6316 Ил-28 самых различных модификаций.
Ил-28 конструкции Илюшина имел на прямом крыле два реактивных двигателя небольшой мощности, обеспечивающие дальность полета 2400 км.
При проектировании самолета не предполагалось, что в его арсенале будет атомная бомба. Но стремительное нарастание противостояния между СССР и США потребовало его превращения в самолет-носитель. Доработка заключалась в оснащении бомбоотсека системой обогрева и установкой на борту необходимого спецоборудования и светозащитных шторок. В бомбоотсеке могла поместиться только одна атомная бомба.
Теперь об этом пишут…
Полковник в отставке Б. Д. Давыдов, принимавший участие в первом в СССР воздушном испытании атомной бомбы на Семипалатинском полигоне, вспоминает:
— В мае 1950 года в Болбасовский гарнизон из Москвы пришел приказ об отправке на новое место назначения почти пятидесяти человек. Новым местом назначения оказался поселок Багерово под Керчью. Там располагался 71-й полигон ВВС, где проводились учебные полеты, предшествовавшие настоящим ядерным испытаниям под Семипалатинском.
Все письма из Багерово шли через Москву — не дай Бог, кто из военнослужащих проболтается родным, чем занимается.
Организацией безопасности занимался Берия, и мы, конечно, понимали: если что — не поздоровится не только тебе, но и твоим близким. Мы знали, к чему нас готовили. Периодически выполняли спецзадание, например, летали с подвешенной к самолету бомбой, правда, без заряда. Изучали баллистику. Единственное, не знали, кто именно примет участие в испытаниях. В Багерово собралось четыре экипажа: два наших и два — из-под Винницы. В конечном итоге из четырех экипажей было сформировано два и в июле 1951 года переброшено под Семипалатинск.
За три дня до взлета был объявлен состав основного экипажа. В этом списке штурманом-бомбардировщиком оказался и я.
В 5 утра 19 октября началась подвеска бомбы РДС-3 весом в 8 тонн и мощностью 42 килотонны в тротиловом эквиваленте к самолету вручную. Процесс был отработан до мелочей на фугасных моделях. Сначала ее закатывали в яму, затем подгоняли самолет, бомбу поднимали с помощью лебедок и крепили под бомболюком.
Взлет произошел в 7 утра. Ту-4 с атомной бомбой на борту сопровождали истребителями Ла-11. Наводились на круг с крестом. Он был нарисован белой краской на деревянном щите, который лежал на земле. Я включил тумблеры. После сброса самолет даже немного «всплыл», все-таки весила она немало. Я сразу же закрыл бомболюки и включил секундомер, чтобы знать, когда именно произойдет взрыв. Экипаж перешел на питание чистым кислородом, чтобы не вдохнуть радиационный воздух. Я отсчитывал: 5, 10… 30 секунд. Перед моментом, когда бомба должна была взорваться, надели очки для электросварки, специальных тогда не было. Взрыв произошел на высоте 380 метров над полигоном. Это делалось для того, чтобы увеличить радиус поражения. В момент взрыва прикрыл глаза, но все равно почувствовал яркий свет. После взрыва очки сняли. Когда пришли ударные волны, было такое ощущение, будто деревянной дубиной бьют по самолету. Стрелки на радиометрических приборах крутились словно шальные.
После взрыва в небо взметнулся шлейф. Он поднялся на нашу высоту. Когда скорость шлейфа уменьшилась, он стал растекаться в гриб позади самолета. И — удивительно, обычно гриб изображают в виде черного облака. А мы сверху увидели его другим. Он переливался всеми цветами радуги. Очень красиво…
На полигоне, куда упала атомная бомба, наш экипаж побывал уже через пару дней. Мне кажется, что в то время все как-то играючи относились к радиации. Прилетели на самолете, приземлились рядом. Ничего, кроме выжженной земли и исковерканного, завязанного в узлы металла.
Вернувшись из Семипалатинска в Болбасово, я не сказал ни слова о том испытании. Рассказать о событиях того октябрьского дня своим детям я решился, живя уже в другой стране — в России.