Один Вкус

И сказать по правде, это было весело, всегда.

14

Марси плавает. Я приканчиваю свою колу и свой сандвич. Сейчас полдень. Безоблачное небо, синий океан, волны свободно набегают на пляж, смачивая мягкий белый песок.

Среда, 2 июля

Все утро читал, ответил на несколько срочных телефонных сообщений, потратил час на распаковку и расстановку по полкам книг, пришедших за неделю. Книги — на самом деле, кому они нужны? Люди считают, что быть пробужденным — значит понимать все на свете, но в действительности это означает совсем противоположное. Это означает, что ты ничего не понимаешь. Все, все это — полная Тайна, обескураживающий поток нескончаемой бессмыслицы.

Просветление — это не всезнание, а незнание — не познание всего, а непознавание — предельное освобождение от спазма познания, которое всегда остается в мире формы, тогда как вы все поистине бесформенны. Не облако знания, а облако незнания. Не божественное знание, но божественное неведение. Видящего невозможно видеть; Познающего невозможно познать; Свидетеля невозможно свидетельствовать. Поэтому то, что вы собой представляете, — это просто свободное падение в божественном неведении, безграничная свобода от всего познаваемого, видимого, слышимого и ощущаемого, бесконечность Свободы по ту сторону познания, вечность Высвобождения по ту сторону времени.

Знание обязательно в конвенциональном, относительном мире, и я рад распаковывать эти конкретные книги и пытаться общаться через них вследствие определенных обязательств и правил, действующих в этом мире. Но все это, по правде говоря, просто серия узоров на изначальном осознании, рисунок отражений в пустом зеркале. Кен Уилбер — это просто короста на моем Изначальном Лице, и этим утром я смахиваю ее, как мелкое насекомое, и снова исчезаю в бесконечном пространстве, которое является моим истинным обиталищем.

Но это бесконечное пространство импульсивно. Оно поет свои песни проявления, оно танцует танец творения. Из чистейшего прозрачного ничто сейчас и сейчас и всегда сейчас возникает это великолепный мир, подмигивание и кивок из сияющей Бездны. Так что я заканчиваю распаковывать книги и принимаюсь за утренние дела.

Пятница, 4 июля

Получил экземпляр «Новостей Ассоциации трансперсональной психологии» (Association for Transpersonal Psychology Newsletter) и нашел там такую заметку: Американская ассоциация медицинской литературы Новой Англии присудила свою премию за выдающиеся достижения в медицинской коммуникации «Руководству по трансперсональной психиатрии и психологии» (Basic Books, 1996), составленному психиатрами Брюсом Скоттоном, Аленом Хиненом и Джоном Батистой.

Они это заслужили; в этой книге они проделали абсолютно первоклассную работу. Они попросили меня написать к ней предисловие, и я был рад это сделать, причем с дополнительной пользой для всех нас: я сел писать предисловие, унесся мыслями далеко и спустя пятьдесят страниц имел то, что показалось мне замечательной статьей, но в качестве предисловия она никуда не годилась из-за своей ужасающей длины. Безусловно, они никак не смогли бы ее использовать. Поэтому потом я написал надлежащее короткое предисловие на четыре страницы, которое как раз подошло, а длинное эссе стало одной из моих любимых работ под названием «Интегральное видение», теперь опубликованной в качестве Введения к «Оку Духа». Так что от моей неловкости все что-то выиграли.

Но более того, сам факт присуждения премии книге по духовной и трансперсональной психиатрии консервативным медицинским истеблишментом Новой Англии был необычайным, поистине поразительным явлением. Медицинская психиатрия этой страны, по существу, политическим актом определяет, какие состояния сознания являются «реальными», а какие — «патологическими», «нездоровыми», «иллюзорными». И скажите пожалуйста — похоже, Бог больше не считается психическим заболеванием.

Суббота, 5 июля

Пожалуй, стоит сделать несколько пояснений к «Воспоминанию». В нем я пытался описать, как каждый основной уровень сознания выглядит изнутри, с внутренней точки зрения первого лица или «я». Поскольку в научных сочинениях вы всегда вынуждены говорить на объективном языке «оно», мне ради разнообразия захотелось говорить на языке «я». Конечно, одна из основных причин, почему научные авторы, пишущие о религии, придерживаются языка «оно», состоит в том, что он освобождает их от необходимости трансформировать сознание («я»), чтобы видеть что-либо из этого. Вместо того чтобы ехать на Бермуды, они читают книги о Бермудах и обсуждают книги! Очень странно.

Для более низких уровней (вплоть до раздела 9) я создал короткие истории, отражающие то, как выглядит мир на каждом уровне. Начиная с раздела 10, описания являются феноменологическими: я входил в различные состояния, записывая свой опыт. Я совершенно произвольно ограничил «Воспоминание» 14 разделами, и, поскольку я обычно использую десять основных уровней сознания, корреляции таковы:

 Раздел 1 — это сенсомоторный мир (уровень 1), мир материи и физики. Я описал его не слишком художественно, но что есть, то есть.

 Раздел 2 — пранический или эмоционально-сексуальный мир (уровень 2). Также не слишком художественно, но достаточно очевидно.

 Раздел 3 — магический мир (уровень 3). В магически-анимистическом мышлении субъекты со сходными предикатами нередко приравниваются, и целые сплавляются с частями, так что царят конденсация и замещение. И все же это по-своему одно из наиболее красивых мировоззрений, и его законы метафоры (употребления слов в переносном смысле на основании сходства, сравнения и т.д.) и метонимии (замены одних слов другими, смежными по значению) представляют собой важные основы языка и до сих пор намеренно используются в поэзии; нетрудно видеть, как романтики ошибаются в отношении его действительных характеристик.

 Разделы 4 и 5 изображают мифический мир (уровень 4), подразделяющийся на садоводческую мифологию (раздел 4), которая нередко бывает матриархальной, и земледельческую мифологию (раздел 5), которая почти всегда патриархальна. Исторически переход от предыдущей магической/собирательской стадии к мифологической/садоводческой произошел, когда была открыта посадка растений. В садоводческих обществах посадка осуществлялась с помощью простой палки-копалки либо ручной мотыги; поскольку при этом физическая нагрузка была умеренной, в работе могли участвовать беременные женщины, и до 80% всех продуктов питания в таких обществах производилось женщинами. Вследствие этого около одной трети садоводческих обществ имели только женские божества (Великая Мать); еще примерно у одной трети были и мужские, и женские божества; и у оставшейся одной трети были только мужские божества. (За исключением приморских районов, все общества, поклонявшиеся Великой Матери, имели садоводческую основу.) Когда было обнаружено, что животное может тянуть большой и тяжелый плуг, оказалось возможным проводить сев в гораздо больших масштабах, однако эта работа была физически тяжелой (у женщин, принимавших участие в пахоте, значительно чаще случались выкидыши; для выживания в процессе дарвиновского отбора им нужно было не участвовать в таких работах). Поэтому почти все производство пищи осуществлялось мужчинами; соответственно у более чем 90% земледельческих обществ были преимущественно мужские божества.

В матриархальных садоводческих обществах особенно поражают единичные случаи человеческих жертвоприношений. Великая Мать-Земля требовала крови, чтобы рождать новые злаки; как установили такие исследователи, как Джон Кэмпбелл, «неистовство жертвоприношений» характеризовало подъем многих матриархальных садоводческих сообществ по всему миру (начиная примерно с 10 000 г. до н.э.). Хотя в некоторых случаях практика жертвоприношений усиливалась в более поздних культурах, представляется несомненным, что она началась именно на этой стадии. Я использовал особенно выразительный и четко документированный пример из Кэмпбелла, в котором юношу и девушку убивают во время полового акта, их тела зажаривают и съедают. Это поклонение земле плотью и кровью типично для религий Великой Матери.