Страница 48 из 137
Случаи, когда пьянка приводила к неоправданным потерям в бою, наблюдались не только в регулярных частях Красной армии, но и в партизанских отрядах, где дисциплина была, конечно, похуже армейской. В подтверждение этому стоит привести следующий документ.
«Из докладной записки бывшего политрука 5-й группы Сумского партизанского соединения В. Минаева начальнику Украинского штаба партизанского движения комиссару госбезопасности тов. Строкач
28 апреля 1943 г.
С дисциплиной не все обстоит гладко в отряде.
Во-первых, мат процветает во всю ширь и в бою и вне боя. Картежная игра прекращается после присланной Вами телеграммы. Пьянка уменьшила свои размеры, но не ликвидирована полностью. В результате чего расстреляли в марте м-це 1943 г. командира 9-й роты, орденоносца. По случаю пьянки отряд несет лишние жертвы в бою.
Хотя бы взять пример боя в с. Кодры Киевской области; 3-я рота вступила в бой в пьяном виде, где лучше люди роты погибли. Можно привести ряд других примеров — сейчас раненые партизаны Ковпака в Москве пьянствуют и дебоширят, но эти действия своевременно пресечены.
Комиссар т. Руднев начал искоренять пьянку физической силой, т. е. не один раз попало командиру и политруку 10-й роты и др. товарищам, кто напьется, а командир т. Ковпак плеткой как втянет разочка два-три, так и хмель проходит, поэтому случаи пьянки стали реже».
Подразделением кавалерийской разведки в соединении Ковпака командовал уроженец нынешнего Красногорского района Алтайского края (до войны бухгалтер) Герой Советского Союза Александр Ленкин, известный, пожалуй, всем ковпаковцам, как Усач.
В книге «Люди с чистой совестью» Петр Вершигора так описал эпизод, случившийся осенью 1942 года во время одного из рейдов знаменитого партизанского командира Сидора Ковпака:
«На пятый или шестой день похода на одну из наших застав набрел вражеский обоз с новенькими, блестевшими на солнце оцинкованными бочками, в которых торжествующая застава обнаружила чистый спирт.
Командир заставы с котелком в одной руке и кнутом в другой, погоняя лошадь, с гиком примчался в лагерь. Со всех сторон к бочке прибежали люди с котелками, кружками, черпаками, касками, фляжками. Бочки обступили, затем нашлись организаторы, которые установили очередь за спиртом. От каждой роты по два представителя.
Комиссара в это время не было. Люди загорланили частушки. Где-то в глубине леса послышалась автоматная очередь. Больше всего меня поразил автоматчик с красными, как огонь, волосами, по прозвищу Мед. Он стоял, обнявши ствол березы, и плакал горькими слезами».
Спустя примерно год после этих событий вышел «Приказ командира второй группы сумского партизанского соединения о недопустимости пьянства во время выполнения разведывательных заданий».
Урочище Черный Лес
17 августа 1943 г.
Последние дни наблюдаются случаи выпивки во время выполнения боевого задания — разведки. Недопустимость этого явления очевидна.
Во избежание разного рода явлений, связанных с употреблением спиртных напитков во время разведки, приказываю:
1. За употребление спиртных напитков во время разведки и вне лагеря виновные будут расстреляны на месте.
2. Спиртные напитки разрешено употреблять только в лагере.
3. Приказ объявить всему личному составу группы. Личному составу разведки под расписку.
Немалому количеству хороших людей и отличных бойцов было суждено погибнуть от той же водки, но уже не в бою, а попросту от отравления «трофейными жидкостями».
Об одной из таких трагедий автору этих строк довелось узнать от ушедшего на фронт в 1942 году со студенческой скамьи новосибирца Гая Титова.
Уже в самом конце войны подразделение, в котором он служил, разместилось в небольшом немецком городе, бургомистр которого устроил в честь советских воинов торжественный обед.
«И набухал, сволочь, в благородное рейнское вино метанолу, — рассказывал Гай Апполинарьевич. — Я, правда, выпил того вина совсем немного, вызвали куда-то, а из тех ребят, что побольше употребили, — несколько умерли и еще больше ослепли. Немцу этому тоже не повезло. У него машина заглохла, и всех кто в ней был — его самого, жену, детей-подростков наши из автоматов прямо в автомобиле посекли»
Это была по сути диверсия, а ведь бывало и совсем иначе, о чем говорят не только воспоминания, но и сухие строчки официальных документов той поры. Стоит, пожалуй, привести, и те, и другие.
«Вместе со мною в палате лежит некий капитан из 367-го артиллерийского полка РКГ (152-миллиметровок), пришедшего с Волховского фронта. Этот капитан рассказывал вчера, как не повезло полку, — пишет в своей книге «Ленинград действует. Фронтовые дневники» Павел Лукницкий (1944 г.). — Обнаружив в лесу трофейный спирт, перемерзшие артиллеристы выпили его. Шестьдесят человек умерли. Семьдесят — отправились, но выжили. Спирт был отравлен отступавшими немцами.
Ни в одном бою за все время войны полк не нес таких потерь. В самых упорных боях выбывало не больше десятка: система — тяжелая, бьет с пятнадцати-восем-надцати километров, блиндажи — отличные, и хотя враг выпускал порой до полутора тысяч снарядов на батарею, никогда, кроме единичных, потерь не было».
15 декабря 1944 г:
«За время летне-осенних наступательных операций из-за употребления непроверенных трофейных жидкостей кривая роста массовых отравлений со значительным количеством смертельных случаев ползет вверх.
15 июля 1944 г. курсантами 3-го отдельного учебного танкового полка была найдена трофейная бочка с этиленгликолем. Командир 3-й роты танкового батальона гв. ст. л-нт Сорокин, назвав найденную жидкость ликером, налил себе пол-литра, а остальное разрешил выдать курсантам. В ночь с 15 на 16 были организованы групповые выпивки курсантов и офицеров во главе с гв. ст. л-нтом Сорокиным.
18 июля с. г. 21 человек, в том числе гв. ст. л-нт Сорокин, несмотря на оказанную мед. помощь, умерли.
Командиру танкового батальона обеспечения капитану Борт Я. Ф. и его заместителю по политчасти майору Васькину И.Ф. было своевременно доложено о групповой пьянке. Они не только не приняли мер к пресечению пьянки, но сами в этот вечер напились.
24 августа с. г. командир взвода 5-й гвардейской танковой армии лейтенант Савельев обнаружил ящик с древесным спиртом, из которого взял несколько бутылок, пропустил через респираторную коробку и вместе с подчиненными красноармейцами выпил этот спирт. Утром 25 августа с. г. трое, в том числе лейтенант Савельев, скончались; остальные пять красноармейцев после медицинского вмешательства остались живы.
Произведенным исследованием выпитого спирта установлено наличие в нем яда, на бутылках имелись этикетки на немецком языке с надписью: «Осторожно — яд».
Командующий войсками фронта ПРИКАЗАЛ:
1. Под личную ответственность командиров частей и подразделений и их заместителей по политчасти еще раз внимательно изучить Приказ НКО № 0123–42 г., запрещающий пользование трофейными жидкостями противника.
2. Категорически запретить использование противогазов не по прямому назначению.
3. Разъяснить всему личному составу, что респираторные коробки не являются фильтрующим средством для яда и употребление подобных спиртных напитков неминуемо приведет к смертельным случаям.
4. Военному прокурору и председателю военного трибунала провести расследование и строго наказать всех виновных».
«1. Запретить в период проведения операций пить алкогольные напитки от командира роты и выше.
Считать пьянство руководящих офицеров в условиях наступления чрезвычайными происшествиями и немедленно докладывать о них по команде для принятия мер.