Страница 3 из 3
-Через двадцать минут я буду в полной боевой готовности.-
-Старик, ждем тебя на улице - говорит Янкель . Он берет со стола бутылку с коньяком и выливает в банку с помидорами. Стефан недовольно кряхтит и встает с кровати.
Шлихт и Янкель снова обходят пахотный клин, садятся в такси и смотрят в окно.
-За ожидание придется добавить четвертак - веско заявляет таксист.
Янкель долго копается в бумажнике и протягивает водителю несколько мелких купюр.
Открывается калитка и выходит Стефан. Он одет в тёмно синий плащ, дорогой черный костюм , белую рубашку с галстуком. На ногах лакированные туфли в галошах, а на голове темно синяя старомодная фетровая шляпа. В руках он держит кейс из крокодиловой кожи и автоматический зонт «Три слона». На фоне деревни вид у него внушительный. Степа топчется на месте , решая как лучше пройти к машине. У него два пути. Первый –обойти пахоту. Второй—идти по узкой ,еле заметной , протоптанной за зиму тропинке по пахоте. На пахоте снег растаял и грязи по щиколотку, а на тропинке держится утоптанный ледок и не поддается солнцу. Степа недолго колеблется, смотрит на новенькие калоши и решительно шагает напрямик по тропинке. Половину пахоты он проходит благополучно, но в какой-то момент его качает в сторону и одной ногой он ступает в жирный чернозем. Нога, попавшая в грязь , уже весит килограмма на два больше и у Стефана смещается центр тяжести. Он делает еще один шаг , его качает в другую сторону и другая нога уходит в грязь. Степа упирается зонтом в спасительную тропинку и мужественно вытягивает ногу на поверхность. Он делает три-четыре шага , дважды оказывается по ту или другую сторону дорожки. Галош не видно и Стефан походкой напоминает водолаза, медленно идущего по морскому дну. Шлихт и Янкель выходят из машины и , молча наблюдают за передвижением Стефана. Первым не выдерживает Янкель.
-Поворачивай обратно, гондольер - кричит он.
Гондольер оборачивается и с тоской смотрит назад. Он стоит ровно на середине пахоты. Поворачивать нет смысла , и Степан смело шагает вперед. Из дали кажется , что он обут в гигантские лапти, которые растут с каждым шагом. До спасительной дороги остается метров десять , когда Степа теряет равновесие и падает лицом в весеннюю жижу. Несколько секунд он лежит неподвижно , но демонстрирует бойцовский характер и проползает метра полтора. Зонт и кейс сиротливо остаются по разные стороны тропинки. Видно, что силы у Стефана на исходе. Он с трудом делает еще несколько поступательных движений, подносит грязную ладонь к лицу , звучно сморкается и замирает. Левая щека покрывается тонкой корочкой чернозема.
Янкель и Шлихт поддерживают его добрым словом и советом. Степан переворачивается на бок, достает из кармана плаща плоскую флягу с коньяком, делает несколько внушительных глотков и проползает еще сантиметров тридцать.
-Самому ему не выбраться - говорит Шлихт и обращается к таксисту:
Дружище, у тебя есть буксирный трос?-
Шофер роется в багажнике и достает толстую веревку. Шлихт собирает её кольцами, держит один конец и бросает веревку Стефану. Шлихт и таксист вытаскивают его на сухое место. Степа снимает галоши, достает белоснежный носовой платок и делает попытку почистить плащ.
-Степка - цедит сквозь зубы Янкель- иди ,катайся на гондоле. На большее ты уже негоден. Ты пропил свой фарт.
Шлихт и Янкель садятся в такси и уезжают. Стефан поднимает калоши, обходит стороной пахоту и мимо дома идет к речке. На берегу , у причала стоит переделанная под гондолу длинная старая лодка. Стефан садится на корму, свешивает ноги и моет калоши. Левая калоша выскальзывает из рук и уплывает по течению. Стефан машет ей рукой и вытирает слезу.
Вечер. Янкель обращается к Шлихту : - вакансия освободилась, тебе играть первой скрипкой, вместо Степки. Потянешь?
-Думаю, что да - отвечает Шлихт.
Они на такси заезжают за третьим партнером и садятся на Московский поезд.
Утро. Куранты бьют десять раз .Четко чеканя шаг два оловянных солдатика выходят откуда-то из-за Кремля и с последним ударом курантов ,сменив двух таких же истуканов, замирают у входа в мавзолей, взяв ружья на караул. В это же время распахивают двери торговые гиганты ЦУМ и ГУМ. Эти универмаги соединяет между собой узкая улица под названием 25-лет Октября, а по - старому Никольская. Помимо ЦУМа и ГУМа , здесь множество магазинов помельче. В них можно купить почти , всё и недостатка в покупателях нет. Улица кишит, как муравейник.
По Никольской в сторону Красной площади с небольшим интервалом движутся трое. Первым идет молодой парень, безукоризненно выглядит даже на фоне столичной публики. Каждая вещь, одетая на нем свидетельствует о заграничном происхождении. Он идет не спеша, рассматривая витрины магазинов. Вторым, не теряя из виду первого, шествует уверенной походкой солидный мужчина лет под пятьдесят, одетый дорого и добротно. На вид это коренной москвич. Третьим идет неприметный мужичок неопределенного возраста. Скорее всего, это мелкий служащий, идущий на работу. Эта тройка движется невидимо синхронно. Молодцеватый щеголь останавливается, любуясь своим отражением в витрине магазина, замедляют ход и два других участника невидимой связки. Молодой человек продолжает движение, двое не спеша следуют за ним. Среди толпы эта тройка ничем не выделяется. Обычные московские пешеходы. Внимание молодого человека привлекают двое идущих на встречу узбеков. В руках у обоих пакеты с фирменной ЦУМ-овской упаковкой. Один из них одет темный костюм, пальто и ботинки. Второй в ватном халате , сапогах и тюбетейке. По возрасту , он годится первому в отцы. Как только узбеки поравнялись с молодым человеком, тот делает шаг навстречу и , мягко, застенчиво улыбаясь, на ломаном русском, вежливо спрашивает:
-Пшепрошем пана, то пан допомогаль, где росташован комисс магазин.Я есть турист Польша и мало розумий русська мова.
Узбеки останавливаются , старший что-то коротко говорит младшему по узбекски и тот начинает объяснять польскому туристу, что они тоже приезжие. Поляк понимающе кивает ,останавливает проходящего мимо солидного москвича и на ломаном русском спрашивает:
-Як розшукать дорога в комисс магазин?-
Москвич на секунду задумывается и радостно восклицает, указывая на узбеков и молодого поляка.
-Я всё понял , вы трое иностранцы и хотите найти комиссионный магазин.
-То пан не розумив- поправляет его поляк- я есть едын.
Узбеки согласно кивают головами. Старший обращается к москвичу:
-Мы гости из Ташкента, а он польский турист.
-Теперь все понятно - говорит москвич и радостно улыбается всем троим. Он участливо обращается к поляку:
-Что же вы хотели, товарищ?-
Польский турист всем троим объясняет:
-Наша туристычна группа трыдцать людей.Маем мало русски рубль, але дуже багато дубленка, шуба норка, шкиряный плащ, взуття, спорткостюм, годыннык швейцар. Все маем продаты на русски рубль в комисс крамныця.
Москвич понимающе улыбается и, призывая в свидетели узбеков объясняет, ,неопытному поляку:
-Если вы сдадите все это богатство в комиссионку, то денег сразу не получите. Придется долго ждать.
Узбеки подтверждающе кивают головами и заинтересованно улыбаются поляку. Поляк сокрушается: Чекать не можна. Вранци ехать Ленингород.
Москвич отводит всех троих в сторону и предлагает такой выход:
Я, вместе с этими уважаемыми людьми – он указывает на узбеков- можем купить у вас часть вещей за наличные деньги. Узбеки согласно кивают головами.
-Вот, к примеру, сколько у вас стоит дубленка, кожаный плащ и женские сапоги?- не упускает инициативы москвич. Поляк, не задумываясь, отвечает:
-Канадська дублянка коштом двести, италийский шкиряный плащ сто пятьдесят , а дамски сапоги восемдесят.
Узбеки радостно цокают языками.
-Я возьму себе вещей на две тысячи, а остальное заберут эти товарищи - говорит москвич - вы где остановились?
-Наша група розташована в готель Метрополь - объявляет поляк.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.