Страница 64 из 70
А: Конечно, нет! Дело не в соответствии ценностям, а в соответствии нормам жизни и законам. Уголовный кодекс, конечно, кореллируется с идеологией, но совсем не жестко…
В: То есть ты имеешь в виду не негласные нормы, а те, что прописаны в законодательстве?
А: Да, именно их.
В: То есть ты считаешь, что государство это достаточно трезвый аппарат?
А: Да. Другое дело, что любая Школа воспитывает у людей несколько иные нормы — подлинные, основанные на культуре, а не на внешних стереотипах.
В: Не противоречишь ли ты тому, что только что говорил?
А: Нет. Это противоречие мнимое. Оно снимается на высоких логических уровнях. Здесь мы приходим опять к индивидуальному рассмотрению каждой конкретной ситуации. Это относится к вопросам нелинейного мышления.
В: Можно подробнее о нелинейном мышлении?
А: Подавляющее большинство проблем не сводимо к «Да» и «Нет». Необходимо гибкое контекстуальное реагирование, которое для линейного сознания может показаться абсурдным. Я приведу простой Евангельский пример: фарисеи пришли к Христу и спросили — нужно ли платить подать кесарю. Они хотели его поймать на противоречии, потому что любой ответ «да» или «нет» здесь был бы неадекватен. Если он скажет, что кесарю платить не надо, а надо платить только Храму — значит он бунтовщик против кесаря. Если скажет что платить надо — тогда он религиозный отступник. Тогда Иисус сказал: «Почто искушаете меня? Что изображено на монете — кесарь. Значит кесарю — кесарево, а Богу — Богово…» Противоречие на более высоком уровне было снято. Это классический пример нелинейного мышления.
Весь ход нашей беседы — это упражнение в нелинейном мышлении, из которого нельзя сделать однозначные вывод — за кого я. В нелинейном мышлении невозможны вопросы, типа: «Вы за или против?», «Это хорошо или плохо?»…
Давай возьмем такой пример: очень талантливый писатель Алексей Николаевич Толстой, человек с очень мощными потенциями, или Валентин Петрович Катаев. Это писатели, которые могли бы быть действительно классиками нашей литературы, если бы писали то, что они действительно думали. Разве их произведения плохи? — Нет, но они конформистские. Обладая блестящим стилем, слогом, оба этих человека писали то, что от них ждала государственная система — очень жесткая в то время. Это позволило им обеспечить себя и свою семью, а не сгинуть в сталинских лагерях. Но это не значит, что они писали откровенно плохие вещи. Был выбор и этот выбор зависел от конкретного человека и от всей ситуации в целом. Можно сказать просто: «Они сволочи, так как приспосабливались к режиму». Но, вопрос то в том, какие цели эти люди ставили, что для них было важнее. Можем ли мы сказать, что они правы или не правы? — Нет. На социальном уровне их поведение абсолютно правильное. На уровне отношения к своему таланту — ложное. Но, с другой стороны, такие вопросы может решать только сам человек. Эти люди думали ведь не только о себе, но и о своих детях, родственниках, друзьях. Они понимали, что если бы писали то, что думали, они обрекли бы на смерть не только себя. В то время НКВД взяло бы по цепочке очень многих — друзей, родственников, просто знакомых. Много судеб было бы загублено. «Нужна ли нам такая йога?» — как говорил йог Иванов. Фигура бескомпромисного подвижника с этих позиций — очень и очень проблемная. Это один из самых простых путей. Даже если мы возьмем историю церкви, то там одинаково высоко ценятся и те люди, которые приняли смерть за убеждения, и те, кто смог в условиях римского преследования сохранить людей, сохранить общину, идя на компромисс. Вот пример нелинейности. Нет ничего однозначного. И для человека, который хочет заниматься развитием, очень важно задумываться над подобными вещами. Это вопросы экологии духовного целостного развития.
Если развитие экологично для человека, для его близких, для его окружения, то это точно так же, как в Евангелие сказано: «Спасешься сам и вокруг тебя спасутся тысячи». Вот она — цель Школ: если вокруг люди будут спасаться, а не покидать семью и проклинать папу или маму, которые ушли «духовно развиваться». Наоборот, человек, у которого «глаза открылись» посмотрит вокруг и скажет: «Блин, пока я просветлялся, у меня потолок протек и сломался сортир». В этот момент лучшим средством дальнейшего развития будет вбить гвоздь, починить туалет, заработать денег, чтобы накормить семью… Разве это чему-то противоречит? Это ведь и будет трезвая, здравая, нормальная позиция.
В: Еще один вопрос по теме прошлой беседы, касающийся «третьей позиции». Когда ты проходишь какой-то глубокий опыт, целесообразно ли находиться в «третьей позиции»? Ведь, будучи отстраненным, ты не переживешь опыт на полную глубину…
А: Ты знаешь, дело в том, что любая позиция всегда контекстуальна. Беда некоторых людей, которых я знаю, как раз и состоит в том, что они не могут уже выйти из «третьей позиции». Представь себе, что, занимаясь сексом, человек находится в «третьей позиции». Это ведь бред полный! То же самое можно сказать и о любом глубоком опыте. Маленькую оговорочку я все же сделаю: предположим, Учитель предлагает тебе некое упражнение. Здесь нужна не «третья позиция», а нужна метапозиция ко всему, которая не исключает мощнейших переживаний, но предполагает хотя бы малейшее разделение внимания, наблюдение. Это сложная позиция, но я могу себе ее представить: однажды я попал в ситуацию, близкую к авиакатастрофе. Самолет почти что падал. Тем не менее, глядя в иллюминатор, я помнил о том, что нужно разделять внимание, не впадать в крайнюю панику, а следить еще и за тем, что происходит со мной.
Естественно, любой глубокий опыт требует максимального проживания. А вот после его прохождения «третья позиция» очень уместна. Чтобы не застрять, а посмотреть, — что же с тобой произошло.
В: Я хотел бы еще раз подчеркнуть то, на чем мы не сделали в прошлый раз акцент, а мне кажется, что он необходим: «третья позиция» это ни в коем случае не сомнение или критика чего-то. Это просто заинтересованное наблюдение.
А: Совершенно верно. Что касается, например, применения «третьей позиции» к Школам и другим вещам: мы не выносим суждения — хороша Школа или плоха, правильна или нет, — мы можем себе позволить за всем этим наблюдать. В том числе, наблюдать и за собой в этой Школе или за процессом своего взаимодействия с ней. И когда ты видишь какие-то неконгруэнтности, неадекватности, несообразности, ты говоришь: «Ага! Наверное, мне нужно поменять поведение!» Мне поменять! Иногда поменять поведение, иногда уйти, — если ты видишь, что то, что происходит — не твое… Только с «третьей позиции» ты можешь осознать — что тебе нужно менять. Советы ты все равно будешь давать себе. А если будешь давать другим, то это, конечно, скрытая форма другой позиции…
Послесловие
Там, где светит твоя звезда…
…И как повернуть туда,
Где светит твоя звезда?
Ты выбираешь раз и навсегда…
Перекресток семи дорог — вот и я
Перекресток семи дорог — жизнь моя…
Декабрь 2000 г.
Ну вот, подходит к завершению второй том. Теперь можно, так сказать, «о времени и о себе»… Как я уже писал в предисловии, путешествие в мир Российской Саньясы привело к существенной структурной перестройке личности автора. То, что происходило и происходит со мной, — вопрос и личный и не совсем. Те вопросы и переживания, с которыми встречался я, наверное актуальны для многих, поэтому я позволю себе небольшое автоинтервью…
С момента выхода первого тома у меня завязалась достаточно обширная переписка с читателями. Что меня удивляет, так это то, как читатели воспринимают меня самого. Доходит подчас до диаметрально противоположных и даже смешных точек зрения: кто-то считает меня просветленным Учителем, кто-то — шарлатаном и жуликом, некоторые сектантом… Но те люди, с которыми у нас устанавливается живая переписка, надеюсь отходят от этих крайностей и видят просто человека. Как пел Остап Бендер: «Я не разбойник и не Апостол, и для меня на свете все не так уж просто…». Все действительно непросто, особенно сейчас, когда подходит к завершению и второй том «Хроников» и очень большой этап моей собственной жизни.