Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 4



Ризотто удалась его игра — копье исчезло, но сам бедняга Ризотто погиб… Кто убил его? И что сталось с копьем? Сколько тайн! Бедный Ризотто! Я любила его. Я бы желала похоронить его с подобающими почестями. Увы! Полиция, наверно, следит за нами. Не странно ли, что все мои повара вдруг оказались больны? И кто поручится мне, что в числе их заместителей к нам не прокрался сыщик? (Джим Джо вздрогнул и глубже зарылся в шарлотку.) Что делать? Сдаться? Бежать? Нет, игра еще не кончена. Несмотря на огорчение, которое причинила ей пропажа копья, маркиза Плесси Семан не отменила назначенного на завтра бала. Поеду и я… Может, мне удастся добыть кой-какие сведения. А если станет слишком жарко — я всегда найду приют у «человека с бархатным носом». У него….

Джиму Джо очень хотелось бы послушать еще, но свежесть его импровизированного убежища давно давала себя знать: храброму сыщику неудержимо хотелось чихнуть. Предчувствуя, что дальнейшая борьба напрасна, он счел за благо надавить пуговку, чтобы поелику возможно быстрее оказаться внизу. Словно громовой удар грянул в столовой, крики и проклятия понеслись ему вслед. Тридцать револьверных выстрелов попало в шарлотку, но неустрашимый Джим Джо давно успел скрыться и исчез в темноте.

(Продолжение следует).

III. ТАЙНА ЖЕНЩИНЫ В СИНЕМ

Бал был в разгаре. Среди приглашенных ни одного обыкновенного смертного, все — знаменитости. Вот граф Трюфье Перигор, автор изумительной поэмы о синих томатах, вот Помпье-Бонейль, президент лиги взрослых баб, вот веселый карикатурист Дидо Прюнье, который избрал своей специальностью изображение жертв войны… Но Лионель видел лишь одного человека, одну женщину — это была графиня Гарция дель Бразеро.

Бал был в разгаре.

И, действительно, никогда графиня не была столь пленительно прекрасна…

Каждый раз, когда ее взгляд встречался со взглядом Лионеля, сердце молодого человека начинало биться так сильно, что цилиндр на голове его дрожал.

Было уж около полуночи, когда объявился последний запоздавший гость и, не смущаясь, отправился прямиком в дамскую уборную.

Бал был в разгаре, и там было пусто.

В углу маленькая, толстенькая женщина мирно покуривала трубку.

Толстенькая женщина покуривала трубку.

— Бригадир Пуаро? — быстро спросил вошедший.

— Так точно, господин Джим Джо.

— Итак, что имеете вы доложить мне?

— Все идет великолепно! Все выходы в наших руках, т. е., собственно, существует один лишь выход — мраморная лестница. В середине лестницы имеется балкон, но под ним бодрствует один из моих людей с оружием в ногах. Курочка неизменно попадется в ловушку!

— Но мне желательно избежать скандала. Я подымусь наверх и буду внимательно следить за графиней. А вам, бригадир, выпадет честь задержать злодейку.

— Но как я признаю графиню? Ведь я ее в глаза не видал!

— О, это сущий пустяк: она единственная женщина в синем туалете.

…Бал длился до 4 часов. Потом мало-помалу толпа стала редеть. Графиня Гарция сошла одной из последних. Джим Джо видел, как она простилась с хозяевами и направилась к лестнице. Чтобы не навлечь на себя подозрение, он замешкался наверху. Но, заметив, что он последний, великий сыщик поспешил откланяться. На последней ступеньке он нос к носу столкнулся с Пуаро. Глаза бригадира были выпучены.

— Ну, где же графиня?

— Она еще не спустилась.

— Каак!.. (Волосы сыщика, несмотря на густой слой помады, поднялись дыбом с легким звуком, напоминающим треск сухого сена.)

— Ты не знаешь разве, несчастный, что больше ни души нет в замке!..

— Что же я могу! Клянусь честью полисмена — ни одна женщина в синем платье не прошла мимо меня.

(Продолжение следует)

IV. НОЧЬ. ОГОНЬ. КРОВЬ…

Буря cвирепела.

Буря свирепела. Дождь усиливался с каждой минутой. Графиня возвращалась в своем экипаже домой.



Внезапно дьявольский смех ее покрыл вой урагана.

— Тысяча чертей! Вот была счастливая идея, облачиться в платье из барометрической бумаги! Пара секунд у балкона посреди лестницы — и благодаря влиянию температуры туалет мой из синего сделался нежно-розовым. Ну, во всяком случае, сейчас я знаю своего врага. Это мой поваренок или, точнее, Джим Джо — холера его возьми! И как это он не заметил, что один из его усов отклеился на балу! Ну, черт с ним!

Лошадь остановилась у подъезда замка. Прекрасная Гарция обернулась к вознице.

— Казимир, удирайте! Я уже рассчитала большинство своих слуг, сейчас я отпущу и остальных. Ступайте к человеку с бархатным носом. Я нагоню вас!

Она поднялась в покои замка. Заметив двух дремлющих слуг, злодейка хладнокровно пристрелила их и принялась методично поливать керосином мебель и ковры. Затем — быстрым мановением ноги она опрокинула лампу.

Когда языки пламени начали жадно лизать занавески, она облачилась в костюм амазонки, засунула за пояс стилет и пару пистолетов, оседлала лошадь, легко вскочила на седло и помчалась.

Да, действительно, она была великолепная наездница, эта графиня! Молча, с нахмуренными бровями летела она вперед, ни разу не обернувшись, чтобы посмотреть на пылающий замок.

Она была прекрасной наездницей.

В глубине леса находился дуб, который с виду ничем не отличался от остальных деревьев. У подножия его Гарция резко остановила лошадь. Она нажала незаметную кнопку в коре дерева. Приоткрылась маленькая дверца в крохотный будуар с круглым диваном, шкафом с провизией, письменным столом и телефоном.

Прекрасная креолка единым духом опорожнила флягу с алкоголем.

— А теперь, — сказала она, — предупредим человека с бархатным носом.

Наклонившись над телефоном, она трижды закудахтала. Ей ответили те же звуки. Затем произошел следующий странный разговор:

— Ради денег и любви.

— Ради железа — посредством яда.

— Агенор, дело лопается. Через 2 дня я буду у тебя.

— Слышать значит повиноваться.

Графиня взяла календарь, где все, казалось, написано было кровью, и вписала еще несколько строк красными чернилами. Затем она растянулась на круглом диване так, что ноги ее касались ее губ, и заснула сном младенца.

(Продолжение следует).

V

На рассвете Гарция дель Бразеро, отдохнувшая после часового сна, снова села на лошадь и помчалась на север. Время от времени она испускала дикие крики или же, вырывая клок своих волос, стегала им до крови свою бедную лошадь. К вечеру лошадь устала… Они мчались по шоссе, рядом с которым вилась колея; на всех парах катил парижский поезд. На площадке одного из вагонов показались взволнованные лица Джим Джо, бригадира Пуаро и еще одного агента.

— Это она, — зарычал Джим Джо, и, рискуя сломать себе шею, все трое выскочили на дорогу.

И один за другим все трое выскочили из поезда.

Не прошло и четверти часа, как трое полицейских были перед ней. «Гарция, сдавайся!»

В ответ графиня с легкостью акробатки полезла на соседнее дерево и с ветки на ветку добралась до верхушки. Отсюда она рассмотрела положение. За ней скала, перед ней направо и налево полицейские.

— Гарция, сдавайтесь, вы же видите, что спасения нет!

— Никогда!

И, выхватив из кармана складной парашют, она бросилась в пропасть.

(Продолжение следует)