Страница 66 из 69
Оба проводника довольно хорошо знали местность. Несмотря на это, им тоже приходилось иногда путаться в лабиринте долин и котловин. При ясном небе они выбирали дорогу по звездам. Хорошо знали, в какую пору дня лучше всего начинать путь. Например, при ветре и вьюге они поднимали путешественников задолго до восхода солнца, потому что в горах Тибета самые сильные снежные вьюги утихали перед рассветом.
Однажды проводники повели караван прямо к горному хребту. В глубокой низменности[163] у подножия гор должны были находиться горячие источники. По словам тибетцев, там можно было встретить довольно многочисленные стада диких яков, ослов-куланов, овец и антилоп, которые лакомились скупой степной растительностью, покрывающей кое-где пустыню.
Вскоре предположения проводников оправдались. Подстрелив двух антилоп, путешественники пришли в прекрасное настроение, несмотря на то, что тибетцы сильно возражали против задержки каравана на постой.
– Мистер сагиб, здесь лучше не останавливаться. Уже близко гомпа[164], – говорил один из проводников на ломаном английском языке. – Я поведу вас пешком прямо через горы. Мы быстро будем на месте. Мой сын поведет лошадей и яков по более длинному, но удобному пути. Мы подождем его в гомпа. Там успеем отдохнуть.
– Каково ваше мнение, сагибы, относительно предложения проводника? – спросил Пандит Давасарман.
– Если путь через горы не слишком тяжел, то хорошо было бы сократить дорогу. Я охотно пройдусь пешком, – ответил Вильмовский.
– Я предпочитаю трясти брюхо на кляче, чем пешедралом лазить через горы, – хмуро сказал боцман. – Меня тошнит от одного вида гор.
Удаджалак, чувствовавший к добродушному моряку огромную симпатию, тоже заявил, что останется с лошадьми. Поэтому было решено, что все индийцы, за исключением Пандита Давасармана, вместе с боцманом и одним из проводников поедут верхом, кружным путем. Остальные путешественники, со старым тибетцем в качестве проводника, пойдут прямо через горы.
Группа пешеходов, неся на плечах легкие рюкзаки и винтовки, сначала очень быстро взбиралась по склонам гор, но Томек вскоре стал жалеть, что не поехал с боцманом. Переход через горы оказался не таким легким, как думалось вначале. Тибетец вел их по нагим склонам, заваленным обломками скал. Им приходилось идти то по краю пропасти, то взбираться на довольно отвесные стены, покрытые снегом. Погода была почти безветренная. Солнечные лучи, отражаясь от снега девственной белизны, слепили глаза, поэтому пришлось надеть деревянные очки, в которых вместо стекол была вставлена сетка из конского волоса. Тибетец тоже закрыл глаза от солнечного блеска. Не имея очков, он просто расплел косу и опустил волосы на лицо.
Через три часа путешественники очутились на небольшом, высоко расположенном перевале. Их окружал дикий, горный пейзаж. Везде виднелись покрытые вечными снегами и льдами вершины, которые, казалось, врезались в небо.
Спустя некоторое время проводник задержался на краю глубокого обрыва. Он стал тревожно оглядывать крутые склоны. Встревоженные путешественники остановились рядом с ним.
– Здесь же нельзя пройти, – сказал Пандит Давасарман. – Мне кажется, ты заблудился!
– Я не могу заблудиться! Ведь я знаю эту дорогу с самого раннего детства, – возмутился тибетец. – Это злые духи путают нас. А против них мы бессильны.
– Не пытайся этими сказками оправдывать свою ошибку, – сурово сказал Смуга.
– Не говори так, сагиб. В горах и в самом деле живут разные... злые и добрые духи. Они нарочно свели нас с правильного пути, чтобы мы не могли попасть в священный гомпа.
– А ты хорошо знаешь, где находится этот монастырь? – спросил Томек.
– Конечноб знаю. Ведь все горячие источники и луга принадлежат святым ламам из нашего гомпа. Я и моя семья тоже принадлежим им. Вот и теперь я несу ламам плату за выпас моего скота на их лугах.
– Неужели и ты тоже лама? – удивился Томек.
– Нет, сагиб, ламы – мои хозяева. Я принадлежу им, – ответил проводник.
– Почему ты называешь их своими хозяевами? Разве ты не свободен?
Тибетец окинул Томека взглядом, полным недоверия, словно опасался, не насмехается ли белый юноша над ним. Немного подумав, он ответил:
– Ты шутишь, молодой сагиб. Всякий человек должен иметь своего хозяина и платить ему дань. У тебя, наверное, тоже есть хозяин[165].
– Не время вести теперь споры, – вмешался Пандит Давасарман. – Ты подумай лучше, как нам добраться до гомпа.
– Нам надо немного вернуться. Если духи не помешают, то я скоро найду правильную дорогу.
Начался спуск по крутому склону. Томек устал больше других, поэтому он медленно плелся в самом конце. Вдруг ему показалось, что кто-то на него упорно смотрит. Он быстро повернулся и внезапно увидел на снегу тень кого-то, скрывающегося за обломком скалы. Услышав тихий призыв Томека, его товарищи повернулись и, по-видимому, тоже заметили огромную тень неизвестного существа, отброшенную им на гладкий, как зеркало, снег, потому что они остановились и в изумлении глядели друг на друга.
– Ми-те, животное, которое ходит как человек! – с ужасом воскликнул тибетец.
Услышав это, Томек молниеносным движением сбросил рюкзак, и, сжимая в руках штуцер, бегом направился к обломку скалы. Ему много приходилось слышать об этом странном существе, поэтому он бежал, не глядя даже, следует ли за ним кто-нибудь из друзей. До скалы, за которой скрывался Снежный Человек, оставалось всего десятка полтора метров. Вдруг тень стала сокращаться, и в конце концов совершенно исчезла. Томек ускорил шаги и понял, что странное существо уходит.
Не дойдя нескольких шагов до скалы, Томек поскользнулся на твердом насте. Он рухнул на землю и, не удержавшись, покатился вниз по склону. Во время падения юноша потерял очки, но, взволнованный встречей, не обратил на это внимания. Вскочив на ноги, он добежал до скалы. Всего лишь в нескольких десятках метров от него какое-то бурое существо исчезло между двумя огромными камнями.
– Есть, есть! – крикнул Томек бегущим за ним друзьям, и помчался, как сумасшедший, вперед.
Томек забыл об усталости, которая мучила его вот уже несколько дней. Забыл о потерянных очках. Он с ходу перескакивал через торчавшие из-под снега камни, спотыкался, но не отрывал взгляда от больших камней, за которыми скрылся легендарный Йети.
Томек гнался за бегущим животным довольно долго. Животное оставляло за собой на снегу следы босых ног. Томек опередил своих товарищей на несколько десятков метров и таким образом, возглавил погоню. Ему казалось, что он видит бурое существо за скалами, но всякий раз оно принимало другой облик. Иногда это существо напоминало нагого, лохматого человека, а иногда, когда опиралось на все четыре лапы, становилось похожим на гималайского медведя. Животное быстро удалялось от Томека и взбиралось все выше и выше. В конце концов Томек потерял уверенность, видит ли он что-нибудь на блестевшем на солнце крутом склоне, покрытом гладким как стекло льдом. У него перехватило дыхание. Сердце стучало как молот. В висках пульсировала кровь, а солнечный блеск резал глаза.
Томек бежал все медленнее и медленнее. Вот он услышал голоса товарищей и остановился, чтобы передохнуть. Через какое-то время подбежали запыхавшиеся друзья.
– Ты летел, как на крыльях, – сказал Смуга, – я даже не мог тебя догнать. Ты видел, что это было?
– Я уже ничего не понимаю, – ответил Томек. – Иногда мне казалось, что это голый человек, небольшого роста. Но когда он становился на четыре лапы, то очень напоминал медведя. Рассмотреть его получше было нельзя, потому что расстояние до него оставалось довольно большим, а солнце слепило мне глаза. Падая, я потерял очки.
– Ах, черт возьми, вот было бы славно, поймай мы случайно легендарного Снежного Человека, – вздохнул Смуга.
163
Низменности и понижения территории внутри Тибета, в большинстве случаев покрыты каменными осыпями, потому что из-за скупой растительности здесь происходит сильная ветровая эрозия. На значительной площади встречается здесь только скупая степная растительность. Деревья, в основном тополя и вербы, а также дикие фруктовые породы, встречаются только в закрытых, расположенных в низких местах районах. Леса появляются только в долинах. Хлеба, такие как ячмень, овес и пшеница, растут лишь на юге – в долине реки Цанггю и в долинах ее притоков, но и там поля требуют ирригации.
164
Гомпа – по-тибетски – монастырь.
165
До китайской революции в Тибете царил феодальный строй с теократическим управлением, т.е. государством управляли буддийские монахи – ламы. Верховным правителем был далайлама, жрец, которого считали воплощением живого Будды. Далайлама жил в священном городе Лхасе. Численность лам в Тибете составляла около 20 процентов населения. Они обитали в 3000 монастырях, разбросанных по всему Тибету. В господствовавших в Тибете феодальных условиях каждый крестьянин или ремесленник подчинялся одному из монастырей, в пользу которого отрабатывал «барщину» и платил дань.