Страница 56 из 61
Вильмовский радостно обнял сына. Он отстранил его от себя на длину руки, чтобы лучше видеть. Мальчик возмужал и стал серьезнее.
– Ты уже совсем взрослый мужчина, – шутил Вильмовский.
– Ты разинешь рот от удивления, Андрей, когда узнаешь, что твой сын провел регулярный бой с людьми-леопардами. Ого! Это была и в самом деле крупная победа! Я сам насчитал шесть трупов в лагере, – сообщил боцман Новицкий.
Лицо Вильмовского, несмотря на загар, побледнело. Он взглянул на сына, потом обратился к Смуге, который тяжело вздохнул и сказал:
– Да, Андрей, это правда. Томек получил первое боевое крещение и... командовал боем. Несмотря на неожиданное нападение, он потерял всего лишь одного человека, тогда как потери врага составили шесть воинов. Когда мы с боцманом были на охоте, негры, переодетые леопардами, опьяненные каким-то наркотиком, напали на нашу стоянку. Дело было ночью. Даже и сейчас мне трудно поверить, что Томек сумел защитить себя и лагерь от целой толпы диких воинов. Мы с Новицким прибыли к концу жестокого боя. Верный Инуши заслуживает особой благодарности, хотя и бугандцы тоже отличились. Однако это длинная история, займемся сначала животными.
Вильмовский подошел к масаю. Он крепко пожал его жилистую руку, а потом поблагодарил всех бугандцев. В конце подошел к сконфуженному мальчику и сказал:
– Я поражен известием, которое услышал. Что же сказать тебе об этом? Я рад, что ты вернулся целым и невредимым, и поздравляю тебя как мужчина мужчину.
Вильмовский крепко пожал руку сыну, который стоял, силясь преодолеть волнение.
XXII
Охота на слонов и жираф
Трудно описать радость, воцарившуюся в лагере после возвращения Томека и его товарищей. Этой ночью никто не думал о сне. В честь благополучного возвращения друзей Вильмовский раздал всем увеличенные порции продуктов из неприкосновенного запаса, который теперь можно было уже нарушить. Ведь экспедиция должна была в ближайшее время вернуться в Буганду, где не было недостатка в продуктах. Поэтому все участники экспедиции лакомились консервами, сухарями и фруктами, а разговорам не было конца. У всех было что рассказать и все стремились узнать о приключениях других. Оказалось, что Вильмовский и Хантер тоже не теряли времени даром. Благодаря их заботам гориллы почти привыкли к неволе. Они не только освоились с видом людей, но охотно пребывали с ними. Это, в частности, касалось молодой гориллы. Она почувствовала в Вильмовском друга. Сновала за ним как тень и, в конце концов, перешла из клетки родителей в его палатку, где для нее устроили постель с подушкой и одеялом. Молодая горилла стала лучшим посредником между родителями и людьми. Именно благодаря ей гориллы быстро примирились со своим положением.
Впрочем, это был не единственный успех звероловов, оставшихся в лагере. Они поймали и уже почти приручили нескольких африканских мартышек зеленоватого цвета. Из других видов они поймали краснобрюхую мартышку Лаланда и голуболицую мартышку. Кроме того, им удалось схватить пять павианов с длинными мордами, похожими на собачьи.
Успех экспедиции привел охотников в превосходное настроение. Не меньше радовались негры, которые пели, танцевали и ели всю ночь.
Так прошло три дня. Носильщики отдохнули, так что можно было думать о возвращении. Вильмовский предлагал закончить охоту в Буганде, вблизи впадения реки Котонги в озеро Виктория, потому что он хотел нанять там для перевозки животных в Кисуму английский пароход, курсирующий по озеру. Таким образом, им удалось бы избегнуть длинного и трудного похода и значительно выиграть во времени. Перевозка животных на пароходе гарантировала удобства и их сохранность.
Все охотно согласились с предложением Вильмовского. Правда, Томек в глубине души мечтал поохотиться на отрогах Килиманджаро, но против предложения отца не возражал. Он понимал, что надо думать прежде всего об условиях перевозки пойманных животных. Он утешал себя тем, что до конца экспедиции еще довольно далеко. Ведь им еще надо поймать жираф, слонов, носорогов и львов. Одно лишь приручение слонов потребует не меньше двух или трех месяцев, значит, нечего опасаться, что охота скоро прекратится.
x x x
Вскоре экспедиция направилась в обратный путь через джунгли. Негры-носильщики чуть не падали под тяжестью клеток с животными. Звероловы помогали прорубать дорогу в чаще, добывали корм для животных и питание для людей, заботились о безопасности каравана. Все дни проходили в тяжелой и трудной работе. Поэтому, когда они вышли из необозримых, темных джунглей на озаренную солнечными лучами саванну, Вильмовский распорядился остановиться на длительный отдых, чтобы набрать сил для дальнейшего марша.
После отдыха они шли довольно медленно, так как приходилось часто останавливаться, чтобы добыть корм для животных. В Бени они пришли через несколько дней. Возвращение звероловов вызвало в поселке огромное воодушевление. Жители Бени проявляли особый интерес к боцману и Томеку; дело в том, что болтливые носильщики во главе с Матомбой рассказывали об их храбрости самые неправдоподобные истории. Доверчивые негры верили всему, что им говорилось. Впрочем, как они могли сомневаться в правдивости необыкновенного боя с людьми-леопардами, если белые охотники живьем поймали страшных горилл и скрывающихся в недоступных местах джунглей окапи.
Со времени памятного боя с людьми-леопардами Томек стал значительно серьезнее и скромнее, но все же, прогуливаясь по деревне, чувствовал огромное удовлетворение, видя уважение, с которым негры уступают ему дорогу.
– О, мама, это великий и могучий буана, – шептали между собой негры.Вы видите, маленький соко держит белого буана за руку как отца.
Горилла с комической важностью шла рядом с Томеком, держась рукой за его брюки, а устав, протягивала к нему косматые лапки, просясь на руки. Изумленные жители поселка дивились еще больше, когда Томек сажал обезьяну на спину Динго.
Звероловы теперь пользовались такой славой, что, когда Вильмовский стал нанимать дополнительных носильщиков, к нему пришли почти все взрослые негры, жители Бени. Вильмовский выбрал из них двадцать человек самых сильных мужчин, надеясь ускорить марш каравана. К счастью, обе лошади, оставленные здесь, дождались возвращения путешественников. Охотиться на жираф без лошадей было бы очень трудно.
В новый поход караван тронулся в полдень. Делая длинные переходы, караван скоро подошел к озеру Эдуарда. Здесь охотники сделали короткую остановку в Катве, обошли кругом озеро Георга и вдоль реки Котонги отправились на восток. Путешественники с тревогой смотрели на тучи, затянувшие небо, которые предвещали скорое наступление дождливого периода. Надо было как можно быстрее заканчивать ловлю животных.
На расстоянии двух дней похода от озера Виктория звероловы заметили вблизи реки холм, весьма подходящий для разбивки лагеря. С юга у подножия холма вилась река. На север от него тянулась саванна, поросшая акациями; с запада к холму примыкала довольно значительная территория, покрытая болотистым лесом. Близость реки и буйная растительность давали надежду на хорошую охоту. Хантер утверждал, что здесь должны быть слоны.
Не теряя времени, путешественники разбили лагерь, окружили его колючей оградой и устроили загородки для животных.
Хантер, Смуга и Томек с Динго стали выходить из лагеря в окрестности на поиски слонов и жираф. Найти слонов оказалось не так трудно. В соседнем лесу охотники обнаружили широкую тропу, протоптанную этими великанами. Тропа вела прямо к реке, в которой слоны купались и пили воду. Многочисленные и свежие следы свидетельствовали о том, что животные ходят сюда на водопой ежедневно.
Охотники разработали план поимки слонов. В нескольких метрах в стороне от тропы, по которой обыкновенно ходили животные, охотники расчистили небольшую площадку и окружили ее высокой оградой из толстых бревен. От слоновой тропы к этой загородке они прорубили просеку. Конечно, эта работа потребовала многих усилий. Если бы слоны преждевременно заметили людей в лесу и устроенную ими загородку, они ушли бы отсюда и перестали бы ходить к водопою по тропе. Поэтому охотники могли работать только между десятью и тремя часами дня, потому что в это время слоны отдыхали и спали. Благодаря такой осторожности во время шествия животных к реке в лесу царила полная тишина; замаскированная кустами просека не возбуждала у слонов подозрений.