Бичетта

Письмо начиналось: Mio… — потом «мio» было зачеркнуто и заменено так:

«Многоуважаемый синьорино! Причина, которую вы хотите знать, очень проста. Я была с вами строга для того, чтобы сохранить свою честь.

Уважающая вас Беатриче N».

Я расхохотался.

— Да причем тут была ваша честь?!

Биче не отвечала. Я оглянулся и увидел, что она спрятала лицо в пыльную портьеру и как будто плакала.

Я подошел, поднял ее головку — она не плакала, но это славное личико было серьезнее и задумчивее, чем обыкновенно, и не лежал уже на нем тот оттенок затаенной веселости, и глаза глядели хмуро.

И мне стало непередаваемо грустно.

— Прощайте, Бичетта…

— Вы вернетесь в Рим?

— Бог знает, вернусь ли.

— Я вас не забуду никогда.

И я ушел, унося на губах ощущение ее странного, неловкого, терпкого поцелуя — и в душе мятежное воспоминание об этом полуребенке, о дьяволенке, которого монахини нарядили куклой.

1902