Страница 2 из 2
И вот, сжав кулаки, Аль-Джанеско яростно крикнул:
— Не подходи ко мне, женщина, не подходи! Не касайся меня, проклятая!
Она изумилась и упала пред ним на колени, а Аль-Джанеско, ломая руки, рассказал ей все. Но ее лицо все прояснялось, и она воскликнула:
— Если так, то слава Небу за мое высокое происхождение! Иди ко мне, мой брат и мой супруг! Тогда Аль-Джанеско схватил себя за волосы.
— Проклятие Бога поразило тебя и твое племя безумием! Разве ты не знаешь, преступница, что нет греха ужаснее того, который мы совершили? Одумайся! Слепая! Слепая! Одумайся и искупи свой преступный позор!
— Брат мой, — печально спросила она, — о каком преступлении говоришь ты?
Тогда Аль-Джанеско, пораженный и бледный, бросился к краю площадки.
— Одумайся! — закричал он в отчаянии, — ты слепа, и все вы слепы, вы не знаете добра и зла и оттого вы страдаете. Проклятие Божие над вами! Одумайся и искупи свой грех, как я искупаю его!
И Аль-Джанеско с воплем кинулся в черное ущелье Царра-Невады и исчез там навсегда.
А таборы, оставшиеся без предводителя, снова разбрелись по Испании.
— Скажи мне, ученый господин, — спросила гадалка Негреза, — действительно ли мы прокляты Богом?
Но я не знал, что ответить ей.
1898