Гастролер

Федул первым нарушил молчание. Откинулся на спинку стула и, вытирая руки прямо о скатерть, спросил:

— Зачем нас созвал, Георгий Иванович?

Медведь еще раз оглядел всех, заново оценивая каждого. Не должно быть случайностей, все необходимо предусмотреть.

— Я позвал вас вот для чего… — Медведь налил себе еще рюмку коньяка и выпил. Все напряженно ждали. Хоть и сровнялось месяц назад Медведю восемьдесят пять годков, но внешне он не выглядел дряхлым, скорее усталым, в глазах его еще горел азарт настоящего вора, и все понимали, что свое слово, последнее решающее слово вора, он не собирался никому уступать. Свою речь Варяг тем не менее начал неожиданно.

— Я уже не жилец, люди. Не сегодня-завтра я могу с койки не встать. Костлявая никого не минует, тут уж ничего не поделаешь. Я же хорошо пожил, грех жаловаться, каждому бы такую жизнь. Хочу и уйти достойно. Я собрал вас для того, чтобы вы все, главные урки страны, приняли решение, от которого, по моему мнению, зависит судьба нашего дела…

Все переглянулись. Начало было интригующим, всем хотелось услышать продолжение. И все в глубине души понимали, что срочный созыв большого схода связан с резким ухудшением здоровья патриарха. Конечно, Медведь был не жилец, это все знали, но каждый надеялся на то, что существующее положение вещей как-нибудь еще продлится. Последнее время все так хорошо шло, никто не желал изменений. Сегодняшнее равновесие всех устраивало как нельзя лучше. Смерти смотрящего по России все ждали, но никто не хотел. Опытные по жизни люди, каковыми являлись собравшиеся воры в законе, прекрасно понимали, чем чреваты любые изменения в существующем миропорядке и тем более смерть смотрящего.

Граф обвел взглядом братву и впрямую спросил Медведя о том, о чем думали все:

— Георгий Иванович, наверное, ты созвал нас для того, чтобы сказать нам, кто останется после тебя? — Он обвел глазами всех и неопределенно махнул головой. — Конечно, мы и сами можем решить это дело. Свято место пусто не бывает. Но, не дай бог, придет вместо тебя какой-нибудь варяг со стороны, тогда могут начаться жестокие разборки. Так что за тобой слово: скажи нам сам, кого хочешь оставить после себя.

Вопрос был в самую точку, а потому в гостиной повисла гробовая тишина. Каждый прикидывал себя на это место, думал о других, сопоставлял. И потому неожиданным оказались слова Медведя, сказанные слабым, но твердым голосом:

— Раз вы сами спросили, я отвечу. Но прошу обдумать, прежде чем возражать. Я решил оставить после себя вот этого парня.

Он указал на Варяга. В гостиной наступила мертвая тишина. Все смотрели на Варяга.

— Что же это такое?! — крякнул Федул.

— Да, Медведь, разъясни. Что-то мы не понимаем тебя. Зачем нам нужен этот варяг? Мы же говорили, давайте без пришлых. Или среди нас нет достойного? — загалдели все наперебой.

— А ведь ты угадал, Граф, — слабо усмехнулся Медведь. — Не я, а ты упомянул про варягов. Я и хочу оставить после себя Варяга. Но что важнее всего — дело или самолюбие наше потешить?

Владислав почувствовал на себе взгляд пятнадцати пронзительных пар глаз. Лишь Медведь смотрел не на него, а на остальных. Он думал, что если сейчас ситуация не переломится в пользу Варяга, то дело закончится кровью. Нет, не сегодня. Может быть, даже не сразу после его смерти. Но закончится кровью обязательно. И очень-очень скоро. Кто-кто, а он, Медведь, это отлично знал. Не раз и не два, а десятки раз случался в его присутствии подобный передел власти, покуда он сам не стал во главе смотрящих. За время его правления все отвыкли от разборок. Но время копило злобу — тем кровавее будет следующая разборка, чем дольше копились противоречия и обиды. Этого надо было избежать во что бы то ни стало. И сегодня его святая обязанность сделать все от него зависящее.

— Бродяги, все вы хорошо знаете Варяга. Он нам не чужой. Все вы принимали его в наш круг на сходе семь лет назад. После того с его лицом поработали умелые хирурги, сделали ему пластическую операцию. Мы готовили своего законника для работы совсем в других сферах, чем раньше. Семь долгих лет он работал на нас с вами, на общак. Но никто из вас с ним не виделся за эти годы. Кроме некоторых. И вот Варяг перед вами. Алек и Ангел могут это подтвердить.

— Ну не знаю, — засомневался Федул. — Мало ли что!.. Подумаешь, операция! А если мне рожу скособочить и сделать из меня Бельмондо — дык, может, я сразу и забуду свою воровскую масть и стану фраером записным… А фраер он и есть фраер!

— Пусть Варяг сам о себе расскажет, — подал голос Лис. — Про ту операцию с обменом сторублевок мы-то наслышаны. Но чем ты все это время занимался вообще? — Почему не бывал на сходах. И чем можешь стать полезен нашему делу?

— Я директор научно-исследовательского института. Доктор юридических наук, занимаюсь международной экономикой, — спокойно начал Варяг. — Параллельно у меня крупный бизнес — производство, банки, торговля нефтью, бензином, строю казино… Все легально. Я не «крышую», а сам занимаюсь бизнесом. А чем могу быть полезен уважаемому сходу? Думаю, многим. Во-первых, предлагаю сменить приоритеты и перестроить нашу работу с внутреннего рынка на внешний. Я имею в виду Европу. Нам надо уже подумать о том, чтобы потеснить окопавшиеся там мафиозные кланы. Восточная и Южная Европа ухе созрели принять нас, особенно Польша, Чехословакия, Греция, Кипр… Но нам надо шевелиться. Хватит быть простыми гастролерами — надо там укореняться и много с ними работать. Что же касается самой России, то тут сейчас главное — взять под контроль банковскую систему. Много банков России уже под нашим контролем. Но я один не могу их все одолеть. Мне нужны партнеры…

— Да что ты несешь, Варяг! — недовольно рявкнул Паша Сибирский, сидящий на противоположной стороне стола. — У меня в Красноярске под крышей местные отделения СБС-Агро уже стоят!

— Я же о том и толкую! — в голосе Варяга зазвучали стальные нотки. — Крышевать — дело прошлое. Теперь надо не крышевать банки, а самим их создавать, самим ими владеть и управлять. И то же самое надо сделать и в Восточной Европе. А впоследствии — и в Западной.

— Ну и на какого хрена? — уже поспокойнее брякнул Паша.

— А на такого, что мы через свои банки сможем крутить миллиарды… не рублей, а баксов, и получим возможность легально прокручивать крупные сделки! Я не исключаю, что наступит тот день, когда крупнейшие банки мира перейдут под наш контроль. Есть в Америке такой банк — «Бэнк оф Нью-Йорк». Я вот, к примеру, хочу его взять на кошт… А это уже другая экономика! Это, Паша, не у банкира Смоленского от жопы отщипывать жирные куски, а самому диктовать банковскую политику в какой-нибудь Бельгии или Голландии!

Воры заржали, и даже Паша ощерился во всю пасть. Медведь позволил себе немного расслабиться. Кажется, лед тронулся, подумал он, и с усмешкой посмотрел на Варяга.

— Так, ну с этим понятно, — нетерпеливо сказал Граф. — Но ты не сказал, что надо нам сделать, чтобы пробиться в эту твою сраную Европу?

— Граф, она не моя и не такая уж сраная. И надеюсь, когда-то будет наша, — совершенно серьезно возразил Варяг. — А как пробиться? Ну что ж, есть кое-какие наметки. Не в смысле того, чтобы ее подмять под себя, как когда-то Гитлер или Сталин хотели, а в том смысле, чтобы полноценно с ней работать, бабки колотить на равных с их нынешней финансовой братвой. Ну а если какие уроды нас не будут пускать туда, ну тогда другой разговор с ними будет. По моему заданию некоторое время назад на территорию Западной Европы была переброшена группа чистильщиков. В задание группы входило уничтожение восьми крупнейших мафиозных донов Италии, они наложили лапу на многие дела в Европе, а делиться не хотят. Ну так вот, семь донов уже приказали долго жить. Возможно, уже и восьмой к ним присоединился. Сейчас там начнется хаос. Мы должны воспользоваться этой неразберихой и быстро занять свою нишу. Для начала достаточно просто закрепиться. Казино, наркотики, девочки на улицах… Потом перейдем в настоящее наступление, по всему экономическому фронту. И это будет только начало. Повторяю: нам надо легализовать свою деятельность. Эпоха мелкого криминалитета прошла. Мы должны быть не просто занозой в заднице у власти, мы должны поставить перед собой задачу стать самой этой властью. Внедриться в саму ее суть, в саму кровь, занять места нынешних ленивых, бездарных, корыстолюбивых чиновников. Прежняя власть — спасибо ей — создала нам сторонников среди миллионов сидельцев ГУЛАГа. Они, конечно, не воры, не урки, но и с ними работать можно. Да и нынешняя власть недалеко от прежней ушла: наверху остались те же самые. Мы должны прежде всего сколотить собственную политическую партию и провести ее в парламент… Сейчас, когда Ельцин после расстрела Белого дома объявил новые выборы, нам нужно будет провести своих людей в Государственную Думу, создать группы лоббирования наших интересов во внутренней и внешней политике. Всем известно, что там, где урки, — там закон и порядок. Лишь кумы всех мастей творят беззаконие и бардак.