Гастролер

Медведь приготовился торжествовать окончательную победу и уже обдумывал, чем бы щедро отблагодарить адвоката за труды, как вдруг Костава позвонил ему поздним вечером — и голос у него был весьма встревоженный.

— Георгий Иванович, здравствуйте… Узнали? Очень харошо… Вернее, все очень даже плохо… Я уезжал на процесс в Калугу, вернулся только сегодня утром… Меня ограбили! Вскрыли дверной замок и унесли массу ценностей, в том числе документы. То есть, можно сказать, подчистую вынесли!

Медведь спросил у Коставы, заявил ли тот уже в уголовный розыск, и, когда услышал, что еще нет, посоветовал пока на Петровку не звонить, а дождаться его приезда. Через час Медведь подъехал к дому адвоката в Большом Палашевском переулке в сопровождении высокого молодого парня.

— …Значит так, Сергей Варфоломеевич, — деловито начал Медведь, войдя в квартиру. — Вы, надеюсь, понимаете, что наша работа будет несколько отличаться от работы оперов, но вопросы мы вам будем задавать примерно те же самые. А вы постарайтесь ответить на них полно и откровенно.

Он представил адвокату своего спутника:

— Знакомьтесь, отныне это ваш ангел-хранитель. Настоящего имени его вам знать, думаю, и не надо. А звать вы его так и будете — Ангел. Он будет, скажем так, решать ваши нештатные проблемы, а сейчас по случившемуся вести свое особое следствие, постарается все вам вернуть. Передайте ему, пожалуйста, список похищенного.

Сергей Варфоломеевич законы уголовного мира знал не понаслышке. И сразу же все прекрасно понял. Он понял, что этот молодой человек по кличке Ангел отныне будет отвечать собственной головой за исполнение приказа хозяина. Адвокат, хоть и был в расстроенных чувствах, удовлетворенно улыбнулся и даже пошутил:

— Вот ведь как бывает в жизни — теперь я ваш подзащитный…

— Всякое бывает! Хуже подследственным оказаться… — хмыкнул Медведь и, настраиваясь на серьезный лад, добавил: — Вы пока побеседуйте с Ангелом. Пусть он вам позадает вопросы, а я сам свежим глазом огляжу ваши комнаты и двери.

Медведь вернулся к входной двери и, осмотрев внимательно замки, встал в прихожей, замерев на несколько долгих секунд. Память возвращала былое. Когда-то в старых московских домах, в просторных «профессорских» квартирах салажонок Гришка Медведев стоял в прихожей и тщательно принюхивался перед тем, как приняться за работу…

Медленными неслышными шагами Медведь стал двигаться по квартире, так что когда он появился в гостиной, где Сергей Варфоломеевич с Ангелом обсуждали список похищенных вещей, оба замолкли, с интересом наблюдая за манипуляциями старого опытного вора. Ничего не трогая, лишь пару раз поглядев в список, Медведь как бы воспроизводил маршрут движения воров по квартире, и движения эти были не беспорядочны, а профессионально точны, словно Медведь наверняка знал, где что лежало у адвоката. Наконец он вернулся в гостиную и, встряв в тихую беседу адвоката и Ангела, спросил:

— А сейф вон в том простенке, что за тем пейзажем в тяжелой раме, тоже ломанули?

— Не-ет! — удивленно пробормотал адвокат. — А аткуда вы, Гэоргий Иванович, про мой сейф за картиной узнали?

— Профессиональная тайна! — без тени улыбки отмахнулся Медведь. — Я ведь профессионал не хуже вашего, но в своем деле.

Он взглянул на Ангела:

— Работали тоже профессионалы. — И усмехнулся, вспомнив о предстоящем завтра вечером хоккейном матче. — Канадские… Входной замок не взломан, хотя долотом очень старательно имитировали взлом, а открыли ключом или очень тонкой отмычкой. Так, еще… — Он огляделся по сторонам. — По квартире шастали двое — один, который на подхвате был, мел всякое барахло, а другой, специалист, разбирался с ценностями. Работали несколько в спешке, потому и сейф не стали трогать за вашим Айвазовским, некогда было — и этот тайничок ваш проворонили…

С этими словами Медведь присел на корточки перед массивным буковым столом и постучал ногтем указательного пальца по внутренней поверхности столешницы.

Угольно-черные глаза Коставы от изумления и невольного восхищения округлились:

— Эта просто фэноменально! Вы — иллюзионист! Как вам эта удается? Я ничего нэ магу панять! За насколько минут вы узнали все май секреты!

Медведь довольно усмехнулся и заметил тоном умудренного опытом актера-фокусника, решившего раскрыть секреты самых примитивных из своих трюков:

— Это довольно-таки легко. Есть достаточно много всяких видимых острому глазу примет. Вот, например, возьмем сейф ваш внутристенный — угадать его элементарно. Дом типовой, блочно-панельный, несущие стены не бог весть какие толстые, не говоря уж о внутренних стенках. А вот этот простенок прочему-то толще прочих, значит, наращивали сами, да еще картину крупногабаритную повесили, которая явно нарушает… мм… ритм интерьера этой комнаты… По всему выходит, что в этом наросте на стене что-то такое находится, что вы прячете от чужих глаз под картиной… Вот и все.

— Фэноменально! А как вы узнали, что у меня в рабочем столе имеется тайник? — не переставал изумляться Костава.

— Дилетант, глядя на ваш стол, будет разглядывать его с внешней стороны, пытаясь по положению предметов на нем понять, что из себя представляет хозяин. Профессионал же, в отличие от наивного наблюдателя, обращает внимание на совсем другие вещи. Он прикидывает, к примеру, из какого материала этот стол изготовлен, когда и кем… Стол ваш очень старый, буковый, сделан, вероятно, в конце девятнадцатого века… Вероятно… на петербургской фабрике Бенкендорфа… Так?

— Та-ак… — уже совсем теряясь, пробормотал Костава.

— Ну вот… — как сытый довольный кот, улыбнулся Медведь. — А Бенкендорф всегда делал свои столы с секретом. С тайничком под столешницей. Так что дело не в вашем конкретном столе, Сергей Варфоломеевич, а в моей, извините, высокой профессиональной квалификации. Квалифицированный медвежатник, он вам и швец, и жнец, и на дуде игрец… Я вам и подлинного Фаберже от современной подделки отличу в два счета, и настоящего Айвазовского — от мосховской копии. Так-то!

Медведь повернулся к Ангелу:

— Поработали тут явно гастролеры. Потому что московские домушники все прошли мою школу — и уж всякие чайнички в письменных столиках давно научились с первого взгляда определять. А эти лопухнулись. Значит, не московские, а залетные. Надо выяснить, кто в последние две-три недели наезжал в Москву с гастролями. Не удивлюсь, если окажутся казанские… — Медведь уехал, оставив своего помощника прояснять с Сергеем Варфоломеевичем вопрос о возможных наводчиках на его квартиру.

Ангел с особой тщательностью опросил его по поводу приходящей домработницы Клавы, которая два раза в неделю убирала квартиру и готовила обед. Ограбление было совершено именно в тот день, когда Костава уехал на выездное заседание в Калугу и Клавы дома не оказалось.

— Придется Клаву навестить, — будничным тоном сказал Ангел. — Предупредите ее, Сергей Варфоломеевич, что я не из милиции, а просто знакомый, который хочет вам помочь найти похищенное. Хотя мне у нее нужно выяснить практически то же самое, что бы заинтересовало следователей из МУРа: приходил ли кто-то в квартиру во время вашего отсутствия и не могла ли Клава впустить кого-то без вашего ведома…

— Что вы! — разволновался адвокат. — Эта женщина у меня уже пять лет работает! Я знаю всю ее родню, знаю и внуков, она ни за что на такое не пошла бы — я ей доверяю…

— А я и не говорю, Сергей Варфоломеевич, что она наводчица. Я говорю, что она могла по незнанию или недоразумению подыграть наводчику.

Ангел записал адресок добропорядочной старушки-домработницы и, не откладывая, сразу же поехал к ней в Химки-Ховрино.

— А в каком вы звании? — только и спросила Клава, открыв дверь на звонок.

— Я старший оперуполномоченный следственного отдела, — не моргнув глазом выпалил Ангел.

Пожилая женщина уважительно закивала головой.

— Я вас не задержу, — добавил Ангел.

После двадцатиминутного разговора, в течение которого он терпеливо задавал вопросы, а старушка сбивчиво на них отвечала, выяснилось, что буквально на следующий день после отъезда Коставы в квартиру приходил сантехник из жэка, которого Клава, кстати, сама же и вызвала.