Рассказы

— Нет я сумела, — сказала Лилька. — Как надо.

Мама посмотрела на ведерки и поняла:

— Она задом-наперед прочитала. Тогда выходит Нутпен.

И все попробовали прочитать наоборот, с другого конца. Так и вышло.

— Все ты делаешь наоборот, — заволновалась мама. — Разве так можно. А что же в школе будет, когда пойдешь?

Такой разговор был уже не очень приятным, но тут как раз появилась симпатичная толстая тетя в белом халате и стала продавать мороженое.

А катер все шел и шел вперед. А потом он обогнул зеленый островок и повернул обратно. Солнце уже садилось, пассажиры перестали загорать, оделись и пели песни. Когда показался мост, Лилька и Антон его сначала даже не узнали. Он выгнулся в темное небо двумя горящими гирляндами из лампочек, и две такие же цепочки отражались в воде, и катер подходил все ближе и ближе к этим светлым водяным фонарикам, и вот уже коснулся их своим острым носом, и разрезал, как нитку бус, так что сразу рассыпались все блестящие бусинки…

Лилька и Антон запрокинули опять головы, чтобы посмотреть перекладины и балки под мостом, но теперь уже было темно и ничего не видно. А рядом с катером все скользил упругий водяной вал с кудрявой седой пеной. Значит, старик Нептун был тут, не отлучался ни на минуту.

Лилька и Антон снова пошли по трапу, только теперь уже вниз, на пристань. Они оглянулись на катер, он медленно гасил огни. Вода была черной и тихой.

— Спасибо, дедушка Нептун, — сказали Лилька и Антон. — Спокойной ночи.

Буль-Буль

Кто это — Буль-Буль?

Оказывается, иногда и назло можно сделать что-нибудь полезное. Ведь хорошо же, что есть Буль-Буль. А как он появился? Назло Галинке. Она вынесла во двор свою новую куклу, но посмотреть ее не дала. Тогда Севка сказал:

— Подумаешь, твоя дочка! Во всех магазинах такие есть. А я захочу, у меня будет сын, какого ты никогда не видала.

Он выпрыгнул из песочного ящика и зашагал к парадному. Вот и смастерит себе сыночка назло. Он уже знает из чего.

Галинка проскакала только три круга вокруг клумбы, как Севка из окна второго этажа закричал:

— А вот и мой Буль-Буль! Что, завидно? Буль-Буль!

Он держал в руке что-то маленькое, серое, вертел им и размахивал. Галинка с Севкой живут в одной квартире. Едва она вошла в коридор, как Севка прямо в лицо сунул ей что-то и опять крикнул:

— Буль-Буль!

Это был человечек, сделанный из двух картошек — большой и маленькой. Вместо рук и ног воткнуты спички. Так просто, и так хорошо. Галинка даже забыла сказать: «Подумаешь!» Она только сказала:

— У него лица нету.

Ах, вот оно что! Севке и самому казалось, будто чего-то не хватает.

— Я думал его сделать потом, — заявил он. — Но если хочешь, могу и сейчас.

Галинка прошла за ним в комнату, где на столе лежало несколько картошек и сломанных спичек. Севка достал из пенала перо и быстро тупым концом вывернул на головке человечка две ямочки.

— Один глаз выше, — заметила Галинка.

— Так и полагается Буль-Булю, — тут же придумал Севка. Рот Буль-Булю он процарапал тем же пером, а вместо носа воткнул обломок спички с головкой.

— Вот! Видишь, какой сынок. Что я говорил? — и опять покрутил им перед самыми глазами Галинки.

Она все-таки сказала:

— Подумаешь.

Потом подняла светлые бровки:

— А почему Буль-Буль?

— Потому, что картошка в Белоруссии называется бульбой. Дедушка мой говорил. Ну а этот из двух картошек — вот и Буль-Буль!

Буль-Буль мешает делать уроки

Ах, скорее бы мама пришла с работы и посмотрела Буль-Буля! Он такой хороший, такой толстячок, с круглыми глазами, с круглым толстым носом. Мама сразу спросит, что это такое? Ой, ой, она же теперь спрашивает в первую очередь, сделал ли Севка уроки! Ведь он ученик. Первоклассник. Значит, надо сесть за уроки. А Буль-Буль пусть смотрит. Пусть стоит вот здесь на столе, у лампы. Так ему будет видно и тетрадку и чернильницу-непроливайку с зайцем.

Севка, склонив голову набок и прикусив язык, выводит жирные крючки и кружочки. Буль-Буль удивленно смотрит дырочками-глазами, как буквы не хотят умещаться в косых клетках, то стоят прямо, то совсем падают. И еще он, наверное, беспокоится, что дорожка из клякс, которая протянулась от чернильницы по настольной бумаге, скоро пойдет по тетрадке.

А Севка ничего этого не замечает. Он после каждой буквы поворачивает голову к Буль-Булю и весело говорит:

— Вот видишь. — О. Как баранка. А теперь — С. Откусили от баранки. Понял? Это просто, и ты напишешь. Тебе можно макать прямо рукой, она у тебя тоненькая. Давай-ка попробуем…

— С кем это ты разговариваешь? — спросила мама, приоткрыв дверь из коридора. Она снимала пальто.

— С Буль-Булем! — весело крикнул Севка и повертел картофельным человечком. Чернильная капля с руки Буль-Буля шлепнулась на самую середину тетрадки.

— Какой симпатичный, — улыбнулась мама. — Сам сделал?

И тут увидела тетрадь.

— Что это? — спросила она совсем по-другому.

— Это я… Кляксу это не я… Вот Буль-Буль.

— Так. Значит, ты забыл наш уговор.

— Нет, не забыл: «Когда играешь… нет, когда делаешь уроки, в игрушки не играть и ни о чем не думать!»

— Ни о чем? Вот и видно, что ты…

— Ой, что я? То есть — «об игрушках не думать». Вот как.

Мама молчала.

— Как раз не надо думать об игрушках. Когда делаешь уроки, — повторил Севка. Уж, кажется, все понятно?

— Ну вот, — кивнула мама. — Значит, Буль-Буля надо отложить, а это все переписать.

Вот тебе раз! Из-за одной только кляксы?

Буль-буль помогает делать уроки

Севка собрался идти во двор, а мама спросила:

— Ты приготовил все уроки?

— Все. Ты же видела, я переписал.

— А читать разве не надо?

— Конечно, не надо. Зачем же читать, если завтра мы будем рассказывать, кто где был летом?

— Ну сядь и рассказывай. Севка засмеялся:

— Это учительнице надо рассказывать, а не тебе.

Но все-таки пришлось остаться дома. Хорошо рассказать что-нибудь, оказывается, не так-то просто. Это не то что прочитать урок. Это гораздо труднее. Сначала надо вспомнить какой-нибудь интересный случай из дачной жизни, а потом рассказать его вслух.

Севка стал вспоминать этот интересный случай, он что-то никак не вспоминался. Тут зазвонил телефон и маму вызвали на работу.

— Севочка, может быть, я задержусь и не смогу тебя послушать. Но ты ведь большой у меня сын? Ну вот. Значит, справишься и один. Подумай и громко расскажи сам себе.

Севка фыркнул. Разве себе говорят громко? Да и зачем себе рассказывать, он же это все знает? Можно бы Галинке, но она спит после обеда. Как маленькая. Мама собралась уходить и повернулась уже в дверях:

— А твой Буль-Буль? Расскажи Буль-Булю, например, как рыли колодец.

— Нет! — сказал Севка обрадовано. — Лучше, как мы ловили лягушек удочкой.

Севка сел за письменный стол, приставил картофельного человечка к чернильнице и начал свой рассказ с того, что лягушек можно ловить и руками в том месте, где пруд почти пересох. Но там, кроме лягушек, есть и пиявки. Поэтому бегай, да смотри.

— А удочкой хорошо! Насади на крючок… Думаешь, червяка? Или муху? — спрашивает Севка. — Вот и нет! Просто маленький смятый листочек. И не бросай его вглубь, а держи над водой. Над самой, над самой… Он тихонько колышется, а лягушки — чудачки! — думают, что это муха. Или бабочка. Понял? Они сразу — прыг, прыг! — за крючком.

Севка тут всегда невольно вскрикивает и дергает леску, так что лягушка промахивается. Но потом он набирается терпения и сидит неподвижно. Наконец, самая ловкая квакушка — раз! — и повисла в воздухе.

Севка и сейчас высоко подскакивает на стуле и делает хлопок в ладоши, так что Буль-Буль падает. От удивления.

Ну а дальше уже просто. Снять добычу с крючка и посадить ее в банку — это каждый может.