Страница 1 из 7
Татьяна Енина
Мой дедушка Питер Пен
ПИТЕР ПЕН: за кулисами сказки
Когда происходят такие вот странные случаи, что дети пропадают из собственной комнаты, причем следы их загадочным образом обрываются на подоконнике, полиция часто подключает к работе людей из департамента магических преступлений.
— Следов борьбы не наблюдается, — рассказывал полицейский детектив Литтл, — никто из соседей не слышал ни криков, ни шума, все крепко спали, хотя, впрочем, окна этой комнаты выходят в сад, как вы должно быть заметили, и не просматриваются с улицы. Вот здесь, посмотрите, — детектив склонился к подоконнику, — следы босых детских ног… Впрочем, судить, сколько человек ходило по подоконнику довольно сложно, очень уж натоптано, но следов взрослого человека мы обнаружить не смогли, равно как и следов от обуви.
Детектив посмотрел многозначительно.
— На улице зима, знаете ли. Вряд ли злоумышленник без сильной на то необходимости решился бы путешествовать босиком…
— Намекаете, что он спустился с неба? — спросил работник из департамента магических преступлений, Артур Морроу.
Детектив пожал плечами.
— Я вам излагаю факты.
Морроу не был сильным магом, впрочем, будь он сильным магом, не прозябал бы в полицейском департаменте на подхвате у "бобби", но у него был опыт. Опыт долгий и местами даже небезынтересный. И этот опыт подсказывал ему, что очень часто самые загадочные происшествия объясняются весьма прозаично. Или же не объясняются вовсе.
— Вы говорили, в доме есть собака?
— Да, — оживился детектив, — Водолаз. Обычно собака спала в детской, но как раз в эту ночь, она была наказана и выпровожена на улицу, чем, безусловно, и воспользовался преступник.
— Попросите привести ее сюда.
Пока детектив отсутствовал, Морроу внимательно осмотрел комнату. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение и, казалось, что в самом деле, какое-то время назад здесь присутствовала сила… Прокатилась волной — радостной и легкой как брызги шампанского, как волшебный сон, как красивая и веселая сказка, вдруг неожиданно обернувшаяся былью. Прокатилась — и исчезла. Выпорхнула в окошко… И унесла с собой детишек…
Морроу устало закрыл глаза.
Нет страха, боли, слез… разве что капелька сомнения… и все тонет в море восторга… Не вампир, совершенно точно… Кто-то из фейри? Фея? Но они очень не любят больших городов. В сельской местности похищение младенца наверняка приписали бы заскучавшей фее. А тут — почти центр города, да и дети слишком большие, чтобы заинтересовать фею… Хобгоблин? Или может быть пикси? Был случай в Стокгольме, почти идентичный, когда мальчик улетал из окна на спине своего друга, назвавшегося Карлсоном, толстого, пожилого и крайне зловредного вигта, игравшего с мальчиком в столь опасные игры, что тому только чудом удалось остаться в живых. Впрочем, никаких чудес, — мальчику просто повезло, что родители вовремя подарили ему долгожданную собаку. Щенок спугнул вигта и тот больше не возвращался. Следовало бы обязать родителей иметь в доме животных, раз уж сами настолько легкомысленны, что полагают всех таинственных и неуловимых друзей своих детишек выдуманными.
Хотя… в данном случае наличие собаки в доме никого не спасло, стоило только оставить детей без ее охраны на одну ночь и… И что? Что, Морроу, ты уже думаешь, что здесь не обошлось-таки без магии? Перестань фантазировать, вмешательство фейри в дела людей не так уж часты. По крайней мере, в том, что касается похищения детей… Этим скорее мог бы промышлять темный маг, но уж следы темной магии Морроу почувствовал бы сразу, как только вошел бы в эту комнату, и не было бы сомнений и этого странного чувства, от которого сладко сосет под ложечкой… Ожившая сказка… Чудо…
Морроу с трудом перевел дух, отгоняя наваждение и с силой потер виски.
Все было бы слишком просто, если бы эту почти неуловимую волшебную силу, след которой до сих пор витает в комнате, можно было бы с уверенностью назвать посторонней. Спонтанные выбросы стихийной силы очень часты у детей, даже если они совсем не наделены магическими способностями, — когда они играют, слушают сказки или видят сны. Всплеск эмоций, и вот уже сила ветерком проносится по комнате и тонкая грань между мирами становится еще тоньше и из темноты является нечто… или некто… и начинают твориться странные вещи, разобраться в которых бывает ох как не легко. Если бы дети так искренне не верили в сказки, взрослым было бы жить гораздо проще. А если бы в мире вовсе не было магии, было бы совсем просто? Может быть… Может быть… Но что хорошего было бы в такой жизни?
Ну ладно, достаточно лирики. Что мы имеем здесь?
Трое детей: Девочка Венди… Неполных тринадцать лет, начало пубертатного пе-риода, когда чаще всего пробуждаются магические способности. И два мальчика Джон, десяти лет и Майкл, шести лет… Все трое исчезли прямо из своих кроваток, как были в ночных рубашках и босиком…
Это — факты. А остальное, все только домыслы и больше ничего.
Собака яростно лаяла, брызжа слюной и скаля зубы, бешено рвалась с поводка. Рвалась — в сторону окна и лаяла в небо. Мужчина изо всех сил старался удержать ее. И тоже смотрел в небо. Смотрел с тоской и болью, и как будто пытался разглядеть в беспеч-ной лазоревой глубине невидимый след.
— Мистер Дарлинг?
Мужчина вздрогнул.
— Да… Да…
Пытаясь удержать поводок одной рукой, другую он протянул для рукопожатия.
— Очень приятно, мистер…
— Детектив Морроу. Представитель полицейского департамента по преступлениям связанным с магией.
Дарлинг рассеяно кивнул.
— Вы знаете… мы раньше никогда…
— Никогда не имели отношения к магии. Охотно верю. Большинство людей, к счастью, никогда не имели отношения к магии и никогда не сталкивались с ее проявлениями. Я искренне надеюсь, мистер Дарлинг, что и в вашем случае дело обойдется чем-то более прозаическим.
Мистер Дарлинг кивнул, подтверждая, что он тоже на это надеется.
— Но для того, чтобы окончательно исключить возможность магического вмешательства, мы должны провести необходимое расследование. Вы были бы не против ответить на некоторые мои вопросы?
— Конечно… конечно…
— В таком случае, будьте любезны отвести собаку вниз… Боюсь, она будет мешать нам…
Мистер Дарлинг молча выволок надрывающуюся лаем собаку из комнаты.
Полицейские вздохнули с облегчением.
— По-моему, он здорово не в себе, — констатировал детектив Литтл, утирая капли пота со лба.
— Вас это удивляет? — Морроу печально улыбнулся, — Этот человек в одночасье потерял троих детей. Вы хоть понимаете, Литтл, что скорее всего, он не увидит их больше никогда?
Литтл посмотрел на него подозрительно.
— Вы что-то уже выяснили?
Морроу покачал головой.
— И все-таки у вас есть какие-то предположения, мистер Морроу? Что здесь про-изошло?
Голос детектива предательски дрогнул.
Страшно? Конечно, страшно… То, что непонятно, против чего бессильны выучка, опыт и оружие, всегда особенно нервирует полицейских, привыкших чувствовать себя хо-зяевами положения.
— Пока не могу сказать вам ничего конкретного, — сказал Морроу, — Могу я ви-деть миссис Дарлинг?
— Миссис Дарлинг пришлось выпить успокоительное. Сейчас она спит.
— Понятно.
Хорошо. Придется ограничиться мистером Дарлинг.
Вопрос первый и, по большому счету, единственный, и — самый главный:
— Мистер Дарлинг, не замечали ли вы в поведении детей в последнее время чего-нибудь странного? Или просто необычного?
Он качает головой, его об этом уже спрашивали.
— Совсем ничего, мистер Дарлинг?
Он изо всех сил пытается припомнить.
— У ваших детей не было выдуманных друзей?
— Нет…
А потом он поднимает голову и в измученных глазах его загорается безумный ого-нек надежды.