Страница 4 из 4
В заключение необходимо отметить аналогичные статуи из Курайской степи и из Канской степи (фрагмент), хранящиеся в Бийском краеведческом музее. Они также монголоидны, и курайская статуя снабжена традиционной чашей и мечом, характерными для всех фигур этого типа.
Литература о каменных изваяниях Алтая, Монголии и Восточного Казахстана очень обширна[31], но ныне уже не представляет интереса, так как вопрос о их назначении, принадлежности и эпохе разрешен. Они представляют собой портретные изображения тюркютов, пепел которых погребен в квадратных могилах, всегда находящихся при каменном изваянии[32]. Этот обычай также отмечен китайским описанием тюркютского погребального обряда, хотя там сказано, что ставится «нарисованный облик покойного»[33]. Это не только не противоречит данным современной науки, но, напротив, объясняет, почему на 1000 тюркютских погребений обнаружено только три каменных изваяния.
В китайском сообщении «нарисованный облик» фигурирует как обязательный аксессуар погребения, но везде и всегда каменные надгробья были достоянием людей состоятельных.
Надо думать, что тюркюты победнее ставили на могилах деревянные или глиняные раскрашенные изображения, которые, конечно, не сохранились. Таким образом, каменные изваяния следует считать исключениями из общего правила, и малое их количество не должно смущать или удивлять исследователя. Решающим аргументом в пользу этого соображения является положение статуи относительно могилы. Она всегда стоит спиной к «оградке» и смотрит на ряд балбалов. Если бы статуя сама являлась балбалом, то она смотрела бы на прах своего победителя. Кроме того, в китайском описании погребального обряда точно указано, что для обозначения убитого врага ставят просто камень, тогда как «нарисованный облик» принадлежит покойнику.
Обычай ставить портретный надгробный памятник сохранился у самой западной ветви древнейших тюрок – у чувашей. На могиле мужчины ставится дубовый столб, а женщины – липовый. Грубо вырезанный треугольник изображает лицо. Этот памятник носит название «юба»; его считают «домом покойника», т. е. вместилищем его души[34]. Очевидно, чуваши принесли этот обряд на Волгу из мест своего древнего обитания, когда их предки были соседями предков тюркютов[35].
Итак, каменные изваяния с чашей датируют квадратные могилы так же хороню, как и сообщения письменных источников, и мы имеем возможность видеть тюркютов такими, какими они представлялись сами себе. Исследование надгробных памятников дало возможность восстановить общий ход истории алтайской ветви древних тюрок.
31
Н. И. Веселовский. Современное состояние вопроса о «каменных бабах» или «балбалах». ЗООИД, т. XXXII, Одесса, 1915.
32
Л. А. Евтюхова. Каменные изваяния северного Алтая. Тр. ГИМ, вып XVI, стр. 133; В. В. Бартольд. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью. СПб., 1897, стр. 19; Г. Е. Грумм-Гржимайло считает этот обычай заимствованным у динлинов (см. Г. Е. Грумм-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край. Л., 1926, стр. 61-67. См. также М– Грязнов и Е. Шнейдер. Древние изваяния Минусинских степей. Этнографический отдел Русского Музея, т. IV, вып. II, Л., 1929; А. Н. Бернштам. Археологический очерк Северной Киргизии. Фрунзе, 1941, стр. 63 и табл. X; W. Коtwiсz. Les tombeaux dits «Kereksur» en Mongolie. Rocznik Orientalistyszny, t. VII (1928), Lwow, 1929; его же. Quelques remarqucs sur les statues de pierre dites «baba», «femmes en pierre». Bulletin international de 1'Academie Polonaisi des Sciences et des Lettres, 1928, Cracowie.
33
Н.Я. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.-Л., 1950, стр. 230.
34
В. К. Магнитский. Материалы к объяснению старой чувашской веры. Казань, 1881, стр. 180; II. В. Никольский. Краткий конспект по этнографии чуваш. ИОАИЭ, т. XXVI, вып. 6, Казань, 1911, стр. 579.
35
Т. А. 3емляницкий. Чуваши и монголы. Доклад, прочитанный в Общ. Арх. Ист. и Эта. при Самарском Гос. Ун-те 20 января 1927 г. Гос. Архив ЧАССР, Опись I, фонд 446, N 29, 1929.