Из истории Евразии

Южный Китай, к югу от небольшой реки Хуайшуй, текущей между Хуанхэ и Янцзы, возглавляла династия Сун, под господством которой находилось 30 миллионов жителей. Итого почти 100 миллионов жителей, враждебных монголам.

Над Средней Азией и над Восточным Ираном господствовал хорезмский султан. В его владениях жили 20 миллионов мусульман. Армия султана состояла из воинственных степняков и горцев, жестоко угнетавших земледельцев и горожан.

В этой стране находились два крупнейших города, стоявших на высоте современной им цивилизации. Самарканд и Бухара не уступали по богатству и роскоши Константинополю, Кордове и Ханьчжоу в Южном Китае. Тогда это была первая пятерка городов, и лишь где-то в третьем десятке стояли Париж и Венеция.

В Восточной Европе, между Волгой и Карпатами, жили 8 миллионов человек. В Грузии – 5, и в Сирии – 5 миллионов. И вот, имея чуть более полумиллиона жителей, монголы одновременно воевали на три фронта, на три стороны света, и, как ни странно, не только воевали, но и побеждали.

Неужели все окружавшие Монголию народы были такими боязливыми, малосильными и безразличными ко всему, что дали себя разбить – и подчинить? Тут что-то не так. Очевидно, мы опустили какой-то фактор. Ведь в XIII в. тибетцы, половцы, русские, аланы и персы трусами не были. Так что причина скрыта в чем-то незаметном, в какой-то невидимой пружине, природу которой и надлежит разгадать. Вот почему история середины XIII в. напоминает своей загадочностью криминальный роман.

Уточним условия задачи. Попытка связать монгольские походы с усыханием степи была сделана в 1915 г. киевским профессором Тутковским. Но в то время историю климатических колебаний только предстояло написать. Однако уже тогда она была опровергнута[77], ибо монголы в завоеванные страны не переселялись.

Социальный строй монголов в конце XII в., перед началом походов, был родо-племенным, отнюдь не располагающим к агрессии. Правда, тогда из родов начали выделяться «люди длинной воли», аналог викингов и «рыцарей круглого стола», но они были изгоями, и притом малочисленными. Становление феодализма у монголов началось не до походов, а после них, и то не сразу.

Решающим фактором борьбы монголов за самостоятельность оказались не степняки, а дальневосточный лесной народ – чжурчжэни, разгромившие в 1125 г. киданей и уничтожившие китаезированную империю Ляо, а к 1141 г. победившие империю Сун.

Связные сведения китайских географических источников о чжурчжэнях датируются Х в., а когда в XII в. эти народы столкнулись – возникла исключительно кровавая война, с перевесом на стороне чжурчжэней. Учитывая историческую перспективу, следует рассматривать наступление чжурчжэней на Китай как реплику на вторжение танских войск на Дальний Восток. Здесь на борьбу против попытки создания мировой империи с центром в Чанъани выступили уже не степные, а лесные народы Восточной Сибири. Подобно степнякам, они легко усваивали материальную сторону китайской цивилизации, но оставляли без внимания чуждую им конфуцианскую идеологию. Захватив Северный Китай до реки Хуанхэ, чжурчжэни просто переместили передний край войны на юг, но не смешались с покоренными китайцами. Обилие китайских вещей в чжурчжэньских городищах Маньчжурии указывает не на проникновение китайской культуры, а только на обилие военной добычи. Несмотря на то, что чжурчжэньские цари именуются в китайских хрониках династией Цзинь (буквальный перевод слова – «алтан», «золото»), китайцы XII в. эту династию рассматривали как иноземную и враждебную и не прекращали борьбы против «варваров». Узел был завязан столь туго, что разрубить его смог только Чингисхан.

Родиной монголов было Восточное Забайкалье, севернее реки Керулэн. Чингис родился в урочище Дэлюн-Болдох, в восьми верстах к северу от современной монгольской границы. Этнический подъем монголы испытали одновременно с чжурчжэнями, и понятно, что эти этносы стали соперниками и врагами.

С 1130 г. чжурчжэни вели с монголами войну на истребление. В решающей войне (третьей) 1211-1235 гг. китайцы империи Сун выступили против чжурчжэней как союзники монголов. Однако китайцы терпели поражение, и тяжесть войны легла на плечи монголов. Но после победы китайцы потребовали у монголов передачи земель, отнятых у чжурчжэней. Попытка договориться кончилась тем, что китайцы убили монгольских послов. Это вызвало длительную войну, осложненную для монголов тем, что их конница не могла разворачиваться в джунглях Южного Китая и была бессильна против китайских крепостей. Перелом в войне наступил лишь в 1257 г. благодаря рейду Урянгхадая, который с небольшим отрядом вышел через Сычуань к Ханою и поднял местные бирманские, тайские и аннамитские племена на войну против Китая. Таким образом малочисленные монголы победили Великий Китай, объединив все те народы, которые не соглашались стать жертвой китаизации. В 1280 г. все было кончено.

Приобретение Китая не пошло на пользу монголам. Слишком различались между собой эти два народа. Хан Хубилай, основатель династии Юань, велел засеять один из дворов своего дворца степными травами, чтобы отдыхать в привычной обстановке. Китайцы до сих пор не едят молочных продуктов, чтобы ничем не походить на ненавистных степняков. При таком несоответствии этнопсихики компромиссы были недостижимы, а господство монголов в Китае было вынужденно-жестоким насилием. Не произошло даже ассимиляции, ибо монголо-китайские метисы извергались из того и другого этноса, вследствие чего гибли. А ведь с мусульманами и русскими монголы охотно вступали в браки, дававшие талантливых потомков. Только евреев монголы чуждались больше, чем китайцев. Освободив от податей духовенство всех религий, они сделали исключение для раввинов: с них налог взимали.

Ожесточение китайцев против монголов вылилось в восстание, начавшееся тем, что по знаку тайной организации «Белого лотоса» монгольские воины, находившиеся на постое, были зарезаны в постелях хозяевами домов. И гнусно не само убийство спящих, а то, что это ныне является национальным праздником китайцев.

По-иному сложилась судьба западных монголов, улусов Джучидского (Золотая Орда), Чагатайского и Иранского, а также джунгаров. Тесная связь царевича Хубилая с завоеванным Китаем, из которого он черпал средства и силы, уже в 1259 г. вызвала раскол монгольского улуса. Противники Хубилая выдвинули на пост хана его брата Аригбугу, а после его гибели – Хайлу, который, опираясь на кочевые традиции, вел войну против китайских монголов до 1304 г. На стороне Хубилая выступали иранские монголы; Хайду поддержали наследники Батыя, заключившие союз с русскими князьями. Александр Невский был инициатором этого союза, так как, с одной стороны, монгольская конница помогла остановить натиск ливонских рыцарей на Новгород и Псков, а с другой – ханы, сидевшие на Нижней Волге, пресекали всякое вторжение азиатских кочевников– сторонников китайских монголов или династии Юань. Так произошло разделение монголов на восточных и западных (ойратов).

Поволжские монголы в 1312 г. отказали в повиновении узурпатору хану Узбеку, принуждавшему их принять ислам. Часть их погибла во внутренней войне (1312-1315), а уцелевшие спаслись на Русь и стали ядром московских ратей, разгромивших Мамая на Куликовом поле, а затем остановивших натиск Литвы.

Иранские монголы приняли ислам в 1295 г., так как из-за бушевавшей войны не могли вернуться домой. Их потомки – хезарейцы – ныне живут в степной части Афганистана.

И наконец, самая воинственная часть монголов поселилась в Джунгарии и создала там ойратский племенной союз. Именно ойраты приняли на себя функцию, которую ранее несли хунны, тюрки и уйгуры: они стали барьером против этнической агрессии Китая на север. И они выполняли эту роль до 1758 г., пока маньчжуро-китайские войска династии Цинь не истребили этот мужественный этнос. Но для понимания механизма хода событий надо вернуться в Китай, где в XIV в. власть перешла от монголов к национальной династии Мин.

77

См.: Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 2. Л., 1926, с. 415 и сл.