Страница 54 из 59
Как же вы-то там поживаете? Последнее письмо мамани от понедельника, на третий день после моего отъезда, и затем я ничего от вас не имею. Послал уж вам вчера телеграмму. Как-то идут там у вас дела?
Вопреки ходатайству Ш. о возвращении в М[оскву] (к чему и я после его письма склонялся), постановили оставить его в Париже. Чего доброго, начнет колобродить и придется его унимать домашними средствами. Насчет сметы и штатов дело более или менее благополучное, кредиты, вероятно, все проведу.
Из одного письма Волина[418] я с некоторым удивлением прочел о том, что открывали мой шкаф. Как это было сделано и почему мне не телеграфировали? Неужели они уже издержали все деньги, какие им были даны. Мне это не совсем нравится, к тому же в шкафу есть и деньги НКВТ (автомобильные), которых ни в коем разе нельзя трогать. Вообще же тут идет отчаянное жмотство и экономию предписывают сугубую и во всем — с души прет.
Теперь два слова о моем приезде. Так как уверенности в том, что к приезду не будет подготовлен какой-либо сюрприз, полной ни у кого нет, то нужно бы с Еланским[419] и Волиным обсудить, как этот приезд обставить. Может быть, целесообразнее будет встретиться, напр[имер], в Брюсселе и оттуда на автомобиле? Или просто ехать обычным путем? Я только ставлю вопрос на обсуждение, тем более, что ведь не знаю, как там складывается обстановка и какие поступают сведения. Разумеется, никакого беспокойства я не испытываю и, по всей вероятности, надобности в особых каких-либо мерах не встретится, но подумать об этом все же не мешает. Я на день-два остановлюсь в Берлине, и ко времени моего приезда туда надо, чтобы там, у Крестинского, были уже совершенно точные указания, каким именно путем и какими поездами ехать.
Ну вот, пока все. Едет курьер и надо письма сдавать.
Крепко всех вас целую и обнимаю. Ваш Папаня
97
Москва, 1925, август [начало месяца]
Милая моя Любаша! Время идет быстро, и вот уж три недели, как я из Парижа. Здесь совсем не замечаешь, как летят дни: каждый день надо так много сделать, и сама работа интересна и захватывает целиком. Первые бои прошли для нас удачно, в частности, мой доклад[420] произвел на аудиторию очень большое действие, и отзвук его пошел волной по городу. Создался известный перелом, и имеется сейчас еще до окончательного обсуждения большая уверенность в успешном для нас исходе всей кампании.
Сейчас приехал Филипп Р[абинович], и на днях начнется "судоговорение" по лондонским делам.
Конечно, мне уже пришлось впрячься и во всякую другую работу. Экспорт хлеба попал в затруднительное положение из-за дождливой осени. Мужик не везет хлеба, а за границей мы запродались уже порядочно. Выворачиваться очень трудно, тем более, что в организации самой заготовительной кампании наделано немало ошибок.
Я занят до такой степени, что даже в юбилее Академии наук[421] не принял почти никакого участия, уже не говоря о поездке в Питер, но даже на главном банкете не мог быть, так как кончал свои тезисы и брошюры по внешней торговле. Только и выступил раз на вечернем заседании с приветствием от Совнаркома. Академиков и ученых приняли на славу, накормили и напоили так, как им и не снилось, и все это во дворцах, в самой торжественной обстановке. Думаю, у многих от обжорства будет расстройство желудков, а есть ведь 85-ти и даже 90-летние старцы. Вообще посещаемость СССР иностранцами сильно возросла, и уже делается модой поехать в Москву.
Виделся с Гермашей. Все они здоровы. Наташа сейчас здесь и в четверг ворочается в Констан[тинопо]ль. Ругает его на чем свет стоит. Авеля тоже видел мельком; мало изменился, был на Кавказе, но кроме проливных дождей ничего там не видел.
Мне почему-то кажется, что у вас в Vichy тоже дожди: я там был один день в 1905 г., и дождь лил сплошной[422].
Здоровье мое хорошо, принимаю иод и чувствую себя отлично.
Пишите мне и извещайте о перемене адреса, иначе неизвестно, куда адресовать письма. Крепко вас всех, милые мои и дорогие, целую.
Ваш папаня
98
11 сентября 1925 года
Милая моя, дорогая золотая и любимая маманичка! Не сердитесь, что я Вас так зову, родной мой дружочек, но я всегда о вас ласково думаю, как о маманичке моих золотых девочек, и я не знаю, почему бы это должно было Вам быть неприятно.
Ну вот, я и опять в Москве. Встретила она меня плетью: льет дождь, холодно вообще, видимо, конец лету. Погодка эта нам будет стоить миллионов 300 из-за ухудшения качества хлеба и неполной его уборки.
Дома в квартире отчаянный развал, эти черти ухитрились дотянуть ремонт отопления до сих пор и, вынимая трубы, разворотили все стены ниже уровня подоконников, насвинячили по всему полу, запылили мебель, вообще мерзость и разрушение. Пропаж и поломок как будто незаметно, но недели две этот хаос еще продлится. Впрочем, мне до всего этого мало дела: тут столько вопросов и такая предстоит борьба, что не до внешней обстановки. Первый бой будет уже завтра, на пленуме: доклад их о преобразовании и мой содоклад по этому же поводу[423]. Я себя чувствую прекрасно, сию минуту как раз надиктовал несколько листов тезисов, думаю, что, несмотря на то, что я почти один буду выступать против целой стаи, атаку эту мы отобьем. Пленум же ЦК предстоит еще 25 сентября, и вся история затянется, верно, изрядно.
С нашими франц[узскими] делами выходит все-таки крупное недоразумение, и все полученные мною из Парижа телегр[аммы] звучали здесь как ирония. Французы опять решили нас надуть, а наши ребята этого не поняли и чуть-чуть не попались на удочку: связать выдачу флота с урегулир[ованием] долгов, т[о] е[сть] фактически флота не давать, ибо ясно, что в этих условиях мы флота сейчас не получим[424].
Ну, вот это пока все, некогда больше писать.
Целую тебя крепко и нежненько, роднуша моя, письмо посылаю через Париж, ибо в адрес в Виши не очень-то верю.
Девушек моих родных крепко целую и обнимаю.
Любанчик, мой милый, не скучай, береги здоровье, пиши.
Твой, тебя любящий Красин
Шлю письмо в Виши, ибо до курьера неделя.
99
[После 12 сентября 1925 года]
Родные мои!
Пишу две строчки, ибо почта уходит сегодня, а у меня буквально ни минуты свободного времени. Вступили в полосу боев, и первое сражение, в субботу 12 сентября, прошло с очень хорошим для нас результатом. Я был в ударе и в часовой речи изрядно потрепал своих противников. На днях имел разговор со Стал[иным][425], и, к удивлению, он занял очень примирительную позицию[426]. Конечно, еще рано говорить о результатах, но все же имею большую уверенность в конечной победе.
Здоров вполне, и настроение у меня великолепное.
Как же вы-то, мои миланчики, поживаете? Маманечка, не скучайте и берегите ваше здоровье. Людмиланчик мой, предписываю тебе тоже совершенно вылечиться.
Целую, обнимаю вас всех, крепко целую.
Будьте здоровы и благополучны.
Милый мой Любан, крепко тебя целую в особицу, очень тебя люблю, помню, скучаю, всегда о тебе думаю. Аминь.
Ваш папаня
100
6 октября 1925 года
Милый мой, дорогой и родной Любанаша, солнышко мое золотое! Мне очень жаль, что я могу тебе послать только это коротенькое письмецо, но Гринфельду приспичило выезжать как раз и именно, когда у нас в полном разгаре пленум[427] и когда мне приходится развивать действительно невероятную работу.
418
Волин (настоящая фамилия Фрадкин) Борис Михайлович (1886–1957) — советский партийный и государствпенный деятель. Социал-демократ с 1904 года. С 1918 г. был членом редколлегии газеты "Правда". Затем на местной партийной работе. В 1924–1925 гг. атташе советского полпредства в Париже. В 1931–1935 гг. начальник Главлита СССР (цензуры). В 1936–1939 гг. заместитель наркома просвещения РСФСР.
419
Еланский М. - второй секретарь полпредства СССР во Франции в период пребывания Красина на посту полпреда.
420
В 1925 г. Красин участвовал в ряде заседаний Политбюро ЦК ВКП(б), обсуждавших вопросы советско-французских отношений (Российский государственный архив социально-политической истории, ф. 17, оп. 2, д. 367 и др.). В данном случае речь идет о его докладе по этому вопросу на заседании Политбюро.
421
Юбилей Академии наук СССР проводился с опозданием. Петербургская Академия Наук была основана Петром I в 1724 году. С мая 1917 г. носила название Российской Академии Наук. С июля 1925 г. называлась Академией Наук СССР. 200-летний юбилей Академии проводился по постановлению Совнаркома СССР от 25 июля 1925 г. 5-14 октября 1925 г. в Ленинграде состоялась юбилейная сессия Академии. Помимо ученых и представителей советской политической элиты, в сессиии участвовали 124 иностранных ученых и главы ряда дипломатических представительств.
422
О весьма подозрительных обстоятельствах пребывания Красина в Виши в 1905 г. см, примеч. 131.
423
Речь идет о пленуме Центральной контрольной комиссии ВКП(б) с обсуждением вопроса о внешней торговле. Пленуму предшествовала ревизия АРКОСа членом ЦКК Б.А.Ройзенманом, который пришел к выводу о многочисленных злоупотреблениях и нежелательности дальнейшего существования этого учреждения.
424
В 1920 г. многочисленные русские суда были уведены из Крыма в Бизерту и там интернированы французскими властями. Вопрос об уведенных судах в течение долгого времени был предметом советско-французских переговоров (линкоры "Воля" и "Георгий Победоносец", крейсеры "Кагул" и "Алмаз", 10 миноносцев, 4 подводные лодки и др.). В 1924 г., непосредственно после установления дипломатических отношений с СССР, правительство Э. Эррио обещало возвратить суда Советскому Союзу, но в начале 1925 г. его позиция изменилась. Возвращение судов было обусловлено достижением общего соглашения о долгах, кредитах и собственности.
425
Сталин (настоящая фамилия Джугашвили) Иосиф Виссарионович (1878–1953) — участник социал-десмократического вдижения в России с начала ХХ в., большевик. Год рождения был Сталиным исправлен на 1879 по карьерным соображениям. После Октябрьского переворота 1917 г. нарком по делам национальностей. В 1919–1922 гг. был также наркомом рабоче-крестьянской инспекции. С 1922 г. генеральный секретарь ЦК РКП(б). С середины 20-х годов постепенно формировалась единоличная власть Сталина, использовавшего временные союзы вначале с Г.Е.Зиновьевым и Л.Б.Каменевым, а затем с Н.И.Бухариным. Оттеснив (а позже физически уничтожив) своих временных попутчиков, Сталин к концу 20-х годов стал диктатором. Он был главным организатором насильственной коллективизации сельского хозяйства, виновником голода 1932–1933 гг. и расправы с крестьянством, "большого террора" 1936–1938 гг., который продолжался в несколько более скромных масштабах до конца его жизни с тенденцией нового резкого усиления в конце 40-х — начале 50-х годов. С 1934 г. не носил титула генерального секретаря, который был отменен, что не мещало ему полностью сохранить и упрочивать свою тираническую власть. С мая 1941 г. занимал пост председателя Совнаркома СССР (после второй мировой войны Совета министров СССР). В 1941 г. стал также председателем Государственного комитета обороны СССР. После второй мировой ваойны осуществлял фактическую власть не только над СССР, но и над странами Восточной Европы, попавшими в сферу советского господства, где по его приказу также происходили "чистки". Причины смерти Сталина, у которого в последние годы жизни развились симптомы душевного заболевания, не ясны. Возможно, он был убит по приказу заговорщиков из числа близких к нему высших партийных и государственных иерархов, опасавшихся, в частности, за свою судьбу.
426
Красин решительно выступал за монополию внешней торговли. В 1922–1923 гг. его поддержал Ленин, к которому присоединился Троцкий. Сталин в первой половине 1920-х годов неоднократно высказывался за ослабление или даже отмену монополии.
427
Речь идет о пленуме ЦК РКП(б) 3-10 октября 1925 г., на котором разгорелась острая дискуссия по докладу В. В. Куйбышева о внешней торговле. В докладе и прениях содержались нападки на Красина, полпреда в Лондоне Раковского, на советское торговое представительство в Лондоне.