Яростные тени (ЛП)

– Почему? Ожидали, что Мори заберут мою душу через восемь лет после того, как я унаследовала проклятье матери?

Он посмотрел ей в глаза.

– Я понятия не имел, что так случится, пока той ночью на торжестве в музее не увидел, как жнецы карабкаются по стенам. Сперва, я решил, что они наконец пришли за мной. А потом, что они явились за тобой, и все повторяется. Я только нашел тебя, а они снова у меня отбирают…

Хэдли открыла рот, чтобы возразить, но Ноель был в другом мире, его глаза остекленели и затуманились. Через мгновение он вернулся с небес на землю.

– А когда я понял, что жнецы слушаются тебя, на меня сошло невероятное открытие. Хэдли, разве ты не понимаешь? Ты обладаешь божественной силой. Охотничьи псы Сета выполняют твои приказы. Ты сбила моего грифона…

– Вы послали магических созданий убить нас.

– Я послал их забрать вот эти вещицы, – сказал он, поднимая цепочку. В тумане повисла перекладина. – Ни один из них не причинил бы тебе вреда.

– Ваш огнедышащий голем обжег Лоу.

Он помрачнел.

– Я сказал, что они не стали бы вредить тебе, а не этому скандинавскому кретину. И вини его за то, что он пакостит тебе с самого начала. И он, и твой скупердяй отец – ты не можешь себе представить, как я разозлился, когда узнал, что папаша послал тебя встретиться с Магнуссоном на станции в Солт-Лейк-Сити.

Хэдли отшатнулась.

– Так это вы послали за Лоу тех головорезов?

– Я заплатил им, поручив забрать основание амулета любыми средствами. Магнуссон должен был погибнуть в Чикаго, и если бы не их некомпетентность, так бы и произошло. Только позже я узнал, что той женщиной, с которой он сбежал на поезде, оказалась ты. И когда твой горластый любовник Джордж Хьюстон…

– Джордж? – Боже милостивый! Одного этого имени хватило, чтобы ее паника превратилась в гнев, который вызвал Мори. Она чувствовала, как они сопят у живой изгороди рядом с высокой акацией.

– О да. Тебе не следовало делить постель с этим мужланом, которого можно купить одним стаканом спиртного. – Такая манера выражаться выдавала старика, прячущегося под личиной молодого человека. – Хьюстон рассказал, как подслушал, что отец приказал тебе встретиться с Магнуссоном на приеме в особняке Флада. Я не мог поверить, что он воспользовался собственной дочерью для грязных делишек.

Ноель ошибался, но Хэдли не стала его поправлять. Она посмотрела вдаль и заметила отца в инвалидной коляске, оставляющей две грязные рытвины на траве.

– Здравствуй, Арчи.

– Здравствуй, Ноель, грязный кусок дерьма.

Ноель жестоко усмехнулся, и в ту же секунду Хэдли схватилась за перекладину, свисающую из его кулака. Одно из звеньев цепочки порвалось, но она забрала последнюю часть!

– Ну-ну, моя дорогая. – Ноель посмотрел на бывшего партнера, а потом снова перевел взгляд на Хэдли. – Это было грубо. Неужели ты в самом деле так предана отцу? А не припоминаешь, как этот человек предал тебя в присутствии коллег и продал твою должность первому же охотнику за сокровищами, наткнувшемуся на основание амулета.

– Бога ради, я вовсе не хотел ее обидеть! – Доктор Бэкол остановился в нескольких метрах. – Это был «пряник» для Магнуссона. И я бы поступил так миллион раз, если бы у меня возник хоть мизерный шанс уложить твой труп в могилу. – Он обратился к дочери: – Хэдли, не приближайся к нему. Он опасен.

– Я знаю, кто он, я все знаю. И о магии, дающей бессмертие, и о его интрижке с моей матерью, и что я унаследовала духов после ее смерти.

– Хэдли, – позвал ее отец прерывистым голосом.

Ее глаза обожгли слезы, а Мори подобрались ближе.

– Почему ты мне не сказал? У меня есть право знать, я не ребенок.

– Просто хотел тебя защитить. И не желал, чтобы твое мнение о матери испортилось.

– С чего бы? Вера была очень умна и полна нереализованных талантов. Она совершила ошибку, решив, что ты ее оценишь.

– Конечно я ее ценил, она была моей женой!

Лицо Ноеля напряглось от гнева.

– Пусть на бумаге она была твоей женой, но умерла в моих объятиях, – хвастался он, стуча себе в грудь.

– Незабываемое зрелище, – рявкнул отец Хэдли. – Весь город разгромлен, и я спешу домой, где в моей постели лежишь ты. В моей постели. В моем доме. С моей женой! – Его руки задрожали. – И ты ее убил, заразил этой болезнью в Египте. А ведь она была беременна моим ребенком. И именно ты попросил позвать ту жуткую ведьму. Проклятье Хэдли – твоя вина!

– Боже мой, Арчи, – закричал Ноель. – Это не проклятье. Она управляет жнецами. Обладает даром богов. Я не удивлен, что ты не оценил ее способность, раз вводил в заблуждение все эти годы.

– От тех чар у тебя прогнили мозги.

Ноель покачал головой и повернулся к Хэдли, тут же переходя к уговорам:

– Пойдем со мной. Я увезу тебя в Каир и покажу невероятные вещи. Те, что так нравились твоей матери.

Дымчатые тени окружили ствол акации и поднялись по мокрой коре, а тон Ноеля стал еще более убедительным.

– Только подумай, Хэдли. Я понимаю, что у тебя есть сомнения насчет нас. Я даже не осуждаю, что ты взяла в любовники того типа Магнуссона. Но ты не можешь отрицать, что нас связывает нечто большее. Это судьба, Хэдли. Мы – две половинки, которые станут целым. У тебя есть способность управлять смертью, а я – бессмертен.

Ее отец издал полузадушенный вздох.

– Ты с ума сошел? Сначала моя жена, теперь – дочь? Тебя мало убить! Нужно вырыть могилу и замуровать тебя внутри.

– А мне следовало бы поступить точно также с тобой, но я обещал Вере, что не убью тебя.

– Ты убиваешь меня чертовым проклятьем старения.

– Просто направляю туда, куда надо. Но если тебя нужно как следует подтолкнуть, я с радостью помогу.

У Хэдли кружилась голова от множества Мори. Некоторые из них питались ее гневом и паникой, другие сосредоточились на чем-то другом. И когда она поняла на чем именно, то взяла себя в руки, чтобы достать основание из кармана шубы.

– Хэдли, – предупредил Ноель, заметив блеск золота.

– Пусть отец и совершал ошибки, но моя мать любила его достаточно, чтобы не бросать. У меня все же есть с ней нечто общее, потому что я тоже останусь на его стороне.

– Хэдли, – предупреждающе крикнул доктор Бэкол.

– Не волнуйся, папа, у меня есть все части амулета, – сообщила она, отступая от Ноеля к двери мавзолея. – Ты мог бы сам попросить меня их найти.

– Хэдли…

Готовясь к неизведанному, она вставила последнюю перекладину в верхнюю часть амулета. Эта часть присоединилась к артефакту, будто под действием магнита, словно живая. Дрожащими, мокрыми от дождя пальцами Хэдли приладила перекладину на место.

Глава 32

Все части скреплены, амулет собран. Хэдли ожидала, что произойдет что-то величественное, драматичное и пугающее. Но…

Ничего.

Ни двери в преисподнюю, ни вспышки света, ни волшебного дыма. Она вертела артефактом, высматривая то, чего не было. Фыркнула, потрясла амулет – все равно ничего.

Тихое хихиканье Ноеля превратилось в хохот.

– О, Арчи. Видел бы ты выражение ее лица! Твой драгоценный позвоночник Осириса не работает. Боюсь, тебя надули, потому что я не вижу никакой волшебной двери в мрачный загробный мир.

Боже милостивый! Неужели Адам ее обманул, и она присоединила последнюю перекладину к подделке? Хэдли сердито закричала. Скрипя зубами, вместе с ней взвыли Мори. Они хотели вырваться на свободу. Грохот вдалеке все приближался и приближался.

– Хэдли! Повесь амулет ему на шею. На шею, так нужно! – завопил ее отец.

Хэдли уставилась на порванную цепочку, а потом перевела взгляд на Ноеля. От его ухмылки она почувствовала мурашки страха. Глупый надменный ублюдок. Может ей и не удастся его убить, но она еще заставит его молить о смерти.

Отдаленный шум усилился, пробирая до мозга костей. И с яростный воплем Хэдли выпустила Мори, натравив их на Ноеля.

Тени слились над мавзолеем, когда жнецы завертелись вокруг ветки шириной больше человеческой груди и длиной метров пять. Высокая старая акация затряслась, древесина заскрипела, кора раскололась. И с ужасным треском этот внушительный снаряд рухнул сквозь моросящий дождь.