Яростные тени (ЛП)

Он ехал в самое сердце еврейской общины; здесь дела вели по большей части евреи из России и Восточной Европы. Миновав еврейскую школу, двух кошерных мясников и несколько табачных лавок, он спрятался в нише кинотеатра и постоял в тени билетной кассы, на всякий случай.

Никто за ним не следил.

Чудесный запах свежего хлеба доносился из «Булочной Ваксмана». Лоу подошел к обочине и собрался перейти улицу, по которой то и дело носились машины. Если вдруг один из подручных Монка следил за ним, то засек, как он зашел в музей, и решил бы, что амулет остался там. Лоу пытался расслабиться, но мыслями все время возвращался к Хэдли, отвлекаясь от дороги.

Краем глаза он заметил желтое пятно у продуктовой лавки, которая находилась по диагонали на другой стороне улицы. Лоу повернул голову и узрел Стеллу Голдберг в платье цвета лютиков, идущую вприпрыжку по тротуару.

На мгновение он улыбнулся круглолицей четырехлетней девочке, молча бегущей ему навстречу. А потом поднял голову и увидел препятствие на пути малышки.

По стене здания на шкивах и веревках рабочие тянули промышленный вентилятор. Квадратная штуковина размером с бампер, судя по тому, как напряглись работяги, была очень тяжелой. Поблизости стоял бригадир, контролирующий процесс, и покрикивал на еще одного рабочего на крыше.

Тут главный заметил Стеллу и приказал ей остановиться.

Но в силу глухоты девочка его не слышала.

Она решительно прошла под феном, висевшим на веревках всего лишь этажом выше, не замечая ни опасности, ни рабочих, в спешке споткнулась о ногу одного из них и рухнула лицом вниз на тротуар.

Прерывистый крик эхом отразился от здания.

Мужчина, о которого малышка споткнулась, потерял равновесие. Веревка выскользнула у него из рук. Фен пролетел несколько ярдов, его тень все увеличивалась над тельцем Стеллы.

Лоу бросился через дорогу, ничего не слыша, кроме биения крови. Только длинные ноги помогли ему в последнюю секунду проскользнуть перед «Фордом Ти». Одним прыжком Лоу оказался на тротуаре. Бригадир схватил упущенную веревку.

Шкивы заскрипели.

Кто-то кричал.

Лоу, не поднимая головы, подхватил малышку, как раз, когда фен рухнул… остановившись в нескольких сантиметрах над землей. Девочку чуть не раздавило.

С горящими легкими Лоу прижал ребенка к груди – мячик в желтых оборочках, с темными кудряшками и хрупкими ножками и ручками. Она обхватила спасителя за шею. Сердечко Стеллы билось как у колибри.

– Я с тобой, я с тобой, – убеждал Лоу, прижимаясь к ее голове, чтобы Стелла чувствовала его слова.

Она вдруг перестала плакать, будто внутри щелкнул выключатель.

Из ближайшей лавки, отчаянно голося, высыпала толпа женщин. Стелла отвела мокрое в слезах лицо от плеча Лоу и забеспокоилась, заметив, что творится вокруг.

Лоу поднял руку, привлекая внимание зевак.

– Девочка в порядке, не пугайте ее.

Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

– Милая, ты была на волоске. Этот барьер чуть не стал для тебя последним.

Стелла улыбнулась, сверкнув зубами.

– Вот так, все отлично.

Рабочие опустили фен на тротуар с таким грохотом, что под ногами содрогнулась земля. Лоу прижал Стеллу к правому бедру и обошел махину.

– Ты узнала farbror (швед. яз. «дядя») Лоу, которого не было шесть месяцев. Умница. А теперь поищем твоего папу, пока эти мужчины снова не упустили чертову штуковину.

– Из-за этого ребенка мой человек чуть не пострадал, – закричал бригадир, чьи подчиненные в молчании смотрели на Лоу с малышкой. – Вам повезло, что мы не уронили фен, иначе пришлось бы оплатить ремонт.

Лоу ради Стеллы сохранял спокойное выражение лица и натянуто улыбнулся, процедив:

– Это вам повезло: я ведь мог разбить ваше лицо в кровь, сломать обе ноги, а потом вызвать семейного адвоката, чтобы подать иск против вашей компании за халатность.

– Вы понимаете…

Стелла что-то неясно хмыкнула и посмотрела на «Продуктовую лавку Диллера», откуда в панике вылетел ее отец.

– Стелла!

– А вот и папа, – сказал Лоу и в последний раз бросил злобный взгляд на бригадира.

– Лоу, слава богу! – Адам Голдберг встретил их на полпути. – Я отвернулся на секунду. Что случилось? – Он оглядел происходящее на тротуаре и нахмурился.

– Ничего, что не исправить горячей водой и мазью. – Лоу разжал одну из хрупких ладошек Стеллы.

– Больно, ja? – спросил он, похлопывая по пальцам.

Стелла пошевелила кистью и кивнула.

Адам забрал дочь у Лоу, тихонько вознеся молитву. Осмотрел коленки малышки, понурился, а потом у него вырвался смешок, выдав облегчение и страх. Подобную реакцию Лоу уже раз сто наблюдал у старого друга.

– Ты так загорел в пустыне, – сказал Адам. – Вижу, еще и пальца лишился. Хочешь рассказать?

– Вряд ли.

– Ну ладно. Ты голоден?

– Умираю с голоду.

– Вот и тайная встреча. Пойдем.

Ароматы солонины, куриного бульона и укропа донеслись до них, стоило переступить порог продуктовой лавки. Консервы и хлеб продавались в одном уголке, холодные продукты находились на холодильном прилавке, а горячие блюда готовили в кухоньке в задней части. У прилавка на доске был нацарапан краткий перечень предлагаемых блюд.

Адам устроил Стеллу на одном из четырех столов у окон и отряхнул ее испачканное платье, а Лоу порылся в сумке и вытащил заводную игрушку, за которую он торговался на рынке в Каире. С театральным поклоном он протянул Стелле черную кошку.

– Ну как тебе? Вот, держи, ее нужно заводить вот так, – он продемонстрировал и положил игрушку на стол. Она крутилась и шаталась, помахивая хвостом вверх-вниз.

Стелла радостно фыркнула, пытаясь коснуться двигающейся кошки. Получилось. Лоу никогда не мог сказать наверняка. Стелла отказывалась от половины его подарков.

– Она выросла на тридцать сантиметров, пока я был в отъезде.

Адам пригладил ее челку.

– И в последнее время нахальства в ней в два раза больше.

Пожилая женщина за прилавком улыбнулась им.

Адам кивком поздоровался и сказал Стелле:

– Отнеси ее миссис Беркович. Как только умоешься, сможешь поиграть. – Знаками он показал слово «мыться» и указал на продавщицу. Стелла схватила игрушку, и миссис Беркович увела малышку в подсобку.

– В такое время я думаю, что у Мириам получилось бы куда лучше, – печально сказал Адам, глядя вслед дочери.

Его жена умерла от гриппа через год после рождения Стеллы, почти три года назад. Они трое дружили с детства. Смерть супруги стала для Адама ударом. Это случилось за пару месяцев до аварии, в которой погибли родители Лоу, так что друзья горевали вместе. Но хоть Лоу и мог сказать, что в основном примирился со смертью родителей, Адам так и не оправился от потери Мириам. Лоу опасался, что друг никогда не придет в себя.

– Я тебе тысячу раз говорил, что ты ничего не потеряешь, если наймешь няню.

– А я тебе пару тысяч раз повторял, что не приму подачку от Магнуссонов. Я – часовщик, а не бутлегер. Кручусь, как могу.

– Ты гениальный мастер по металлу. И если мы сможем это провернуть, то заработаем столько, что именно ты будешь раздавать подачки.

– И это я от тебя слышал тысячу раз, – сказал друг, улыбаясь уголками губ.

– Мы неплохо заработали, продав подделку статуи крокодила.

Ничего, что дядюшка Лоу неправильно оформил бумаги, и то, что теперь Монк мечтал получить голову Магнуссона-младшего. Адам тут не причем.

– И я потратил все деньги, расплачиваясь с долгами родственников Стеллы.

– Ты благороднее меня, Голдберг.

Адем шутливо хлопнул друга по руке.

– Скажи мне то, чего я не знаю.

Как только миссис Беркович принесла миски с горячим супом, свежий хлеб и малосольные огурчики из больших деревянных бочек у прилавка, Лоу вытащил основание амулета. Странная вибрация, исходившая от вещицы, стала еще сильнее, стоило ее развернуть.

– Взгляни.

Адам в восторге присвистнул.

– Это он?

– Что думаешь? Сможешь сделать? – Лоу посмотрел на Стеллу, игравшую с заводной кошкой. Кажется, она не «слышала» амулет, может и к лучшему. Адам тоже ничего не сказал.