Страница 22 из 44
– Нет, – повторил Город, качнув головой.
– Нет? Слушай, тебе необязательно… м-м-м… прибегать к ее услугам. Просто сделай, чтобы она была жива-здорова и… дай ей уйти.
– Не могу. У меня больше нет силы. Я слишком много ее за сегодня израсходовал. Я слаб.
И образ исчез.
– Ты лжец. Сраный, паскудный лжец! – крикнул Коул в пустой экран. А потом повернулся, вышел и пошел к телефонной будке. Вызвать себе такси.
Впрочем, прежде чем действовать, Коул выжидал до утра. Шатался всю ночь по квартире, куря сигару за сигарой, покуда рот наконец не превратился в подобие дымохода, а комната не подернулась стойким табачным туманищем. Раз шесть подходил к телефону позвонить Биллу, чтобы тот нанял каких-нибудь мордоворотов – надо попытаться вызволить Кэтц. И всякий раз, когда на том конце уже раздавались гудки, прерывал связь. Поскольку если уж Город действительно решил вывести Кэтц из игры, он не даст к ней пробиться. Ночью – может.
А вот днем – ни фига.
«А ведь, может статься, они ее сейчас мучают, – изводил он себя. – Скажем, избивают».
В два ночи он пробормотал: «Сейчас ее, наверно, избивают и насилуют».
В три сдавленно проголосил: «Может, ее уже режут!»
В четыре он заплакал.
В пять начал пить. Коул пил нечасто, но если уж пил, то всегда как будто мстя. Да, месть – самое точное слово. Он всегда пил, словно гневаясь на кого-то. Как будто алкогольная амнезия в какой-то мере помогала стереть врагов с лица земли.
В семь Коул уже не вполне твердо держался на ногах и его мутило. И все равно он попытался влить в себя еще один джин-тоник. До туалета добраться не успел: пришлось опорожнять желудок в кухонную раковину.
Сотрясаясь над нечищеным фаянсом, он мучительно выкашливал ее имя. «Боже, помоги-и, да я ведь втюрился», – подумал он.
Через какое-то время голова прояснилась достаточно, чтобы можно было сварить кофе. Руки дрожали, и Коул обжегся кипятком. Выхлебал четыре чашки, а когда случайно поднял руку, невольно поморщился: побои давали себя знать.
Схватка кофеина с алкоголем увенчалась такой болью в голове, что она зазвенела не хуже боксерского гонга. Коул поспешно переоделся; потом умылся, бережно промокая рассеченную кожу на лице. После беглого осмотра в зеркало он больше старался не глядеть.
Затем набрал номер Сэлмона.
– Мистер Сэлмон предпочитает видеть, с кем он разговаривает, – ответила секретарша. Судя по голосу, немолодая.
– Извините. Э-э… У меня полностью вырубился экран, в оба конца. Так что я его тоже не вижу, если вам от этого легче. Только передайте ему, что это Стью Коул и речь идет о его ребятах на концерте. – Телефон замолчал на паузе, которая длилась минут двадцать.
«Может, они уже мчатся сюда». Ну ничего, вон там в шкафу, в коробке из-под туфель, лежит пистолет.
Коул подошел к окну. На улице все как обычно. Постеры на кирпичных стенах понаклеены друг на друга, словно ярлыки на чемодане заядлого путешественника. По одну сторону играет мексиканская ребятня, по другую музицируют чернокожие подростки.
Вон сутенер со своим хозяином стоят-колдуют возле банкомата.
– Ну что? Эй, Коул? – донесся из телефона голос Сэлмона.
Коул, отвернувшись от окна, подбежал к телефону. По привычке во время разговора смотрел на экран, хотя тот был пуст.
– Сэлмон? Э-э… Вы меня не знаете – в смысле мы не знакомы, но…
– Я знаю, кто ты. Какого черта тебе нужно?
– Мне известно, на кого ты работаешь и на кого работают эти морды-активисты. У них сейчас кое-кто находится… я думаю, ты уже в курсе. – Коул на расстоянии услышал, что кто-то поднимается по лестнице.
– Можешь считать, что ты обделался, дружок. Мы сейчас наводим у активистов справки, и могу сказать, что скоро…
– Кончай этот фарс! – рявкнул Коул (каждое речевое усилие иглой пронзало виски).
Воцарилась секундная пауза.
– Сэлмон, ты где? Ты меня слышишь?
– Э-э… да. Послушайте, мистер Коул, если вы объясните, что вам от меня нужно, я буду рад…
– Слушай, не вешай мне лапшу. Если ты думаешь… – Коул осекся, вслушиваясь в звук шагов на лестнице. Похоже, несколько человек, причем спешат.
– На хер тебя, Сэлмон! – крикнул Коул напоследок, бросаясь к шкафу. Он выдвинул ящик, и тут кто-то шибанул по двери. Замки не выдержали, но, судя по дребезжанию и чьей-то ругани, дверная цепочка по-прежнему держалась. Кто-то саданул по двери еще раз. Коул нырнул рукой в коробку из-под обуви… нашарил пистолет и вынул его как раз в тот момент, когда в комнату ворвался тип в капроновой маске, представ в обрамлении из снимков города, развешанных по стенам.
Оба – и Коул, и вбежавший – держали пистолеты.
Зато у Коула он был наготове, а тот свой только выхватил.
– У меня разряд по стрельбе, – соврал Коул, – так что грудь продырявлю вмиг. Поэтому стой, не шевелись. А если друзья твои войдут, тебя положу первым. – Всякое движение за спиной вбежавшего прекратилось.
Человек застыл, посверкивая на Коула прорезями для глаз.
– Послушай, – Коул старался говорить твердым голосом, – я возьму заем под клуб, кредит выбью. Сторгуемся, а? Не знаю, кто там у вас заправляет, – скажи им, я заплачу, только ее отпустите.
– А в полицию почему не обратишься? – искаженные маской губы шевелились, как розовые слизни.
– Ну ты схохмил! – рассмеялся было Коул и тут же сморщился от боли в голове. – Она же вся ваша.
– Гадом буду, всех денег за нее тебе не собрать. Мы уже думали. Кое-кто наверху думает разобраться с ней вечером по-взрослому, так что потом будешь получать ее по почте. Посылки за четыре, думаю, управимся.
Кто-то сзади ехидно хохотнул. Словно приободренный этим смехом, тип в маске чуть подбоченился, рука увереннее легла на прижатый к ноге ствол.
«Убить его надо, – устало прикинул Коул. – Но сколько еще мне это будет сходить с рук?»
Вслух он произнес:
– Скажи мне, где она, и я тебя отпущу, живым. Это все.
– А почему б тебе самому не прийти за ней? Она как раз там, где ты ее в последний раз видел.
– Последний раз я видел ее… на улице. В машине. – Руки уже начинали затекать: он держал пистолет в «полицейской стойке», вытянув обе руки.
– Пожарники прибыли туда быстро, у них станция рядом. Задняя часть дома уцелела. У нас там кое-что хранится, потому мы и вернулись. Так что она там… Мы умотали до того, как понаехали оклендские фараоны, а вернулись через пять минут после их отъезда. Вот так просто.
– А что, оклендские разве не у вас на довольствии? – спросил Коул как бы невзначай.
– Идиот! – прошипел кто-то.
Интересная информация, может пригодиться: поддержки от оклендской полиции у них нет. Тогда почему они собираются в Окленде? Наверное, потому, что в оклендских трущобах никому нет дела, чем занимаются твои соседи.
– Ладно, – сказал Коул. – А теперь на выход. Сначала пушку брось. – Пистолет шлепнулся на пол, и тип медленно попятился, удаляясь из поля зрения в коридор. – Этажом выше у меня ребята со стволами! – снова соврал Коул. – Лучше не рискуйте, выкатывайтесь на хер из подъезда!
Он слышал их шаги вниз по лестнице. Далеко они, понятно, не пойдут.
Убедившись, что гости ушли с этажа, Коул вылез через окно и по пожарной лестнице спустился в примыкающий тупичок. Из него через разбитое окно забрался в пустующее здание. В полумраке, раскидывая мусор, добрался до висящей на шарнирах двери. И уже по улице припустил бегом.