Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 52 из 57

На длинной привязи у сторожки сидел доберман. Он нехорошо поблескивал на Сергея глазами, словно собирался внезапно кинуться и вырвать ему кадык. Вдоль забора прохаживались два автоматчика в спортивной одежде.

Из особняка вышел Темнов и направился к Сергею.

— Давно ждешь? — Он подал для рукопожатия свою мягкую ладонь.

— С одиннадцати. Уже десять минут, — сказал Сергей. — Меня что, Мазепа звал?

— Да, — сказал Темнов.

— От вашу мать, вечер не дали с семьей побыть, — сказал Сергей.

— Что? — опешил Темнов.

— То. Вы же сказали, что все в порядке. — Сергей говорил монотонно, но скрытая ярость была в его голосе.

— Все и так в порядке, — поспешил заверить Темнов. — Просто шеф хочет лично расспросить. Он ведь давно интересуется Средней Азией.

Они не спеша двинулись к дому по травяному ковру.

— Пусть Юрченко посылает на разведку. Я ему убийца, а не специалист по азиям, — сказал Сергей.

Только тут Темнов обратил внимание на возможную причину раздражительности Сергея: тот хромал, опираясь на тоненькую хромированную тросточку. В начале разговора он прятал ее за спиной.

— Что с ногой? — спросил Темнов.

— Намекает про отпуск, — сказал Сергей.

Темнов кивнул, а сам подумал, что Сергей, хотя они были прежде мало знакомы, кажется ему после поездки другим. И дело тут, может быть, даже не в ноге. Нет, наверняка в ноге. Он теперь боится потерять работу. А боится ли? Он возместил тот долг Мазепе в двойном размере. Откуда такие деньги?

— Я слышал, тут война вовсю, — сказал Сергей.

— От кого слышал? — спросил Темнов.

— Из газет, — сказал Сергей.

— Ох уж эти журналюги, — покачал головой Темнов. — Шеф злой как черт, днями не просыхает и хочет, чтоб мы их позатыкали.

Сергей с удивлением покосился на Темнова после такой откровенности в тоне.

— То, что все богатые злые как черти, я давно знаю. — И Сергей скрипнул, возможно, от боли в ноге, зубами.

В вестибюле особняка Сергея подвергли тщательному обыску. Даже попробовали разобрать его тросточку и дали понюхать собаке.

Потом они вдвоем с Темновым поднялись на второй этаж и вошли в столовую.

За длинным овальным столом, уставленным едой и напитками, сидели человек десять, в том числе Мазепа и его коммерческий директор Юрченко. Мазепа был в каком-то халате. Испитой рожей он походил на известный портрет композитора Мусоргского. Юрченко один был в пиджаке. Его фаянсовая бледность и малоподвижный взгляд намекали на то, что Мазепа из злого озорства заставил его напиться до бесчувствия. Остальные мужчины явно были дружиной Мазепы: спортивно-милицейские лица, кобуры с пистолетами под мышкой.

— Добрый вечер, — сказал с порога Сергей.

Темнов заискивающе улыбнулся хозяину - («Вот-с, привел») и проскользнул на свое место за стол.

— А, солдат, — сказал Мазепа. — Падай за столик.

Один из его сотрапезников, детина в белоснежной сорочке и с двумя пистолетами в кобурах под мышками, поднялся, чтобы принести Сергею прибор. Это выглядело так, словно из дома удалили всех женщин, включая прислугу.

Сидевшие за столом возобновили свой приглушенный разговор: Темнов и двое трезвых молодчиков словно совещались о чем-то, а Мазепа как-то расслабленно слушал их речи:

— …после взрыва в Питере надо…

— Само собой надо. Вот приедет человек — к утру все прояснится.

— Этот хрен все в Португалии?

— Из виллы не выходит.

Было похоже, что эти люди создают для хозяина видимость военного совета, а сами просто переливают из пустого в порожнее. Происходило это от того, что они не могли понять, для чего Мазепа держит их за столом уже несколько часов. И людям приходила в голову мысль, что ему просто страшно и одиноко. Возможно, его пьяный мозг посетила идея, что соратникам нельзя давать разбредаться: их может перекупить враг или они могут составить заговор.

Сергей из вежливости стал ковырять вилочкой салат.

В вяло текущем разговоре возникла пауза, и Мазепа сказал, мутно и пристально глядя на Сергея:

— Расскажи, солдат, как съездил?

— Могло быть лучше, — сказал Сергей, сверкнув глазами.

— Руку так и не привез? — спросил Мазепа.

Сергей пальнул в Темнова глазами: «Ты же говорил, что все в порядке». На что Темнов с иезуитской улыбкой пожал плечами: «Было в порядке».

— Я позвонил из Ашхабада нашему начальнику охраны, — с расстановкой заговорил Сергей. — Я сказал, что там сложно вывозить что бы то ни было. Я сказал, что второй кидала мертв. Потом спросил: можно возместить мой долг вместо руки двойной суммой денег. Темнов сказал, что можно.

— Можно-то можно… — заговорил с улыбочкой Темнов.

— Хитрецы, — сказал Мазепа. — У меня тогда только что в Питере целую фабрику сожгли. Под такой шумок можно было любое согласие получить. А, Юрченко?

— А? — встрепенулся пьяный коммерческий директор.

— Х…на, — сказал Мазепа, и окружающие, кроме Юрченко и Сергея, угодливо захихикали.

— Как же ты пачки с бабками провозил? — спросил Мазепа Сергея.

— В цинке с Шуриком, — промолвил Сергей.

— Нет худа без добра, — сказал Мазепа. — А, не слышу?!

— Возможно, — сказал Сергей, играя желваками под его взглядом.

— Ты что не пьешь?

— Мне нельзя, — сказал Сергей. — Ногу надо ремонтировать. Принимаю обезболивающие. С выпивкой мешать не стоит.

— А ты пробовал? — вскрикнул Мазепа. — Ну-ка штрафной солдату.

Сидящий справа от Сергея веснушчатый бугай налил ему граммов триста виски в винный фужер.

— Вмажь-ка за помин своего напарника, — сказал Мазепа.

Под обстрелом сонных и недобрых глаз Сергей пригубил немного и поставил на место.

— До дна, — велел Мазепа.

— Нет, серьезно, мне не стоит… — Сергей хотел что-то объяснить, но веснушчатый пихнул его локтем в бок, да так, что Сергей охнул.

— Пей быстро.

Окружающие засмеялись.

Сергей покосился налившимся кровью глазом на веснушчатого и мучительно выпил виски.

— Запить ему быстрей! — зычно крикнул Мазепа.

Веснушчатый подсунул Сергею стакан, Сергей хлебнул из него и задохнулся: в стакане была водка.

Дружина Мазепы грохнула со смеху.

Дрожащей от гнева рукой Сергей отправил в рот на закуску несколько виноградин.

— А ты его мертвым видел? — спросил Мазепа.

— Кого — кидалу? — спросил Сергей.

— Кого ж еще, у…к ты, — сказал веснушчатый.

От оскорбления Сергей крякнул, а потом сказал:

— Видел. Его змея в ущелье укусила, когда он от Шурика убежал.

— Змея… Ущелье… Убежал… — с презрением проговорил Мазепа. — Понабрали чмошников. То у них бабки увели, то их дерьмо какое-то с гор побросало.

Сергей не любил крепкие напитки, особенно натощак и в большом количестве. От них он быстро пьянел и спьяну бывал буен. Вот и теперь в его гудящей голове каждое неприятное слово отзывалось недоброй щекоткой.

К нему, впрочем, внезапно потеряли интерес. Разговор вернулся к сгоревшей фабрике витаминов и к будущим военным действиям против Егора. Егор скрывался в Португалии. Его местоположение разведали. Теперь гадали: стоит ли связываться с тамошней полицией, или дать горячке поутихнуть, а потом…

— Да, солдат, — вдруг обернулся к Сергею Мазепа. — Твои сто десять тысяч пригодились. Мы их за ночь в рулетку спустили.

Кровь бросилась Сергею в голову. В придачу, справа от него нехорошо заржал с пучком зелени во рту веснушчатый мучитель. Сучий мерин! Как он щерится! В ребра рукой саданул!

Быстрее, чем кто-либо что-нибудь успел предпринять, Сергей наотмашь хлестнул конопатого детину ребром ладони по горлу. Пьяный туман в голове не помешал ему мастерски провести удар: веснушчатый захрипел, непрожеванное месиво вывалилось из его пасти на стол.

Несколько рук дернулись к пистолетам, но Темнов крикнул:

— Не стрелять!

Слева Сергею в скулу воткнулся, выбив зуб, тяжелый кулак. Сергей с грохотом свалился на пол. Три пары башмаков стали наперегонки месить его бока и живот, и он едва успел прикрыть одной рукой глаза, а другую прижать к промежности, чтобы ему не раздавили мошонку.