Белые Лилии

Итак, вечером, уложив Игоря спать, она вернулась из спальни в кабинет и стала колдовать над клавиатурой. Ей впервые приходилось принимать столь ответственное решение, не посоветовавшись предварительно с Игорем. И она чувствовала себя немножко преступницей. Потому-то ей сложно было приступить к выполнению своего плана сразу, и она решила начать с обычных секретарских обязанностей. Просмотрев полученную за это время корреспонденцию, она отправила несколько деловых сообщений и поздравительных открыток. Составляя рождественское поздравление для старого приятеля Игоря — Энтони Кузьмина, она, кроме обычных поздравлений и пожеланий, слегка намекнула о событиях, которые произошли за последние часы, и пригласила посетить Игоря в ближайшее время. Она знала, что Энтони служит штурманом палубного истребителя на противопризрачном крейсере «Минск», который не скоро вернётся в Хелльский космопорт, однако она надеялась, что Энтони сможет попасть на Хеллу гораздо раньше, чем его родной крейсер (если почувствует важность происходящего).

Она не чувствовала, что совершает что-нибудь такое, чего Игорь не одобрил бы (если бы она могла ему объяснить мотивы своих действий). Но вот с объяснениями-то у неё и было туго — дай бог самой себе объяснить, не то, что другим, зачем она поделилась конфиденциальной информацией с армейской разведкой, организацией, традиционно соперничавшей с отделом компьютерной защиты Министерства Безопасности. Что и кому она сообщила — это навсегда осталось тайной для всех, но через пару часов сонному Игорю пришлось принять участие в экстренном заседании президентского совета. К счастью, у президента и министра обороны хватило смелости, чтобы принять решение, которое при других обстоятельствах никогда бы не было принято, ибо шло вразрез с законами Содружества. Так началась Великая Информационная Блокада Хеллы…

К несчастью, это решение, как и многие другие, тоже запоздало…

Глава 6

Спустившись от замка к предмостному укреплению, Альберт и Орчок на миг остановили коней и бросили последний взгляд на замок. Над главной башней развевался бело-голубой стяг Бродийских монархов, который из-за подсветки заходящим Эльдораном, казался сейчас желто-зелёным. На балконе башни стояла Гали, поднявшаяся сюда, чтобы проводить брата и дядю в их далёкий путь на Восток. Путники уже давно скрылись за скалой, пора было идти принимать доклад дворецкого и рапорт начальника караула, но смутное беспокойство заставило Гали задержаться на балконе. Обе луны, Фидо и Гримлин, заходящий Эльдоран и уже разгоравшиеся звёзды заставляли предметы отбрасывать причудливые тени. Мягкое очарование полутонов завораживало. В такие ночи Гали хотелось сесть на воздушный ковёр, буксируемый двумя четверками эйлеров, и подняться к звёздам. Но сейчас это невозможно — она одна из семьи осталась в замке и не должна ни при каких обстоятельствах покидать его. Брат с дядей уехали только что, Джемма (мысленно она всегда называла мать по имени) уже третью неделю занимается какой-то афёрой в Призрачной Эльрии, а отец… «Покойный отец», — заставила себя думать Гали. — Неизвестно, кто может сейчас находиться в окрестностях замка и подслушивать мысли». Она заставила думать себя о домашних делах, о школе и незаметно для себя увлеклась.

Замечательная у них всё-таки школа! В её классе из двадцати учеников шесть — эйлеры и четверо гнорры. Трудно ей руководить этой весёлой оравой, глушить зародыши конфликтов, радоваться и печалиться вместе с ними. Ещё никто и никогда не занимался совместным обучением и воспитанием детей. Разная скорость взросления, совершенно противоположные наклонности, предрассудки, которые ученики впитали вместе с молоком матери — временами было от чего прийти в отчаяние. Но школа жива уже третий год, и первые результаты говорят о том, что это сложное дело имеет большие перспективы. Дети гораздо быстрее схватывают всё новое и необычное. Она никогда не забудет, как во время поездки в Аркасский лес эйлеры научили детей общаться с живыми существами Леса. Даже гноррские ребятишки, рожденные в подземельях Подгорного Княжества, кишащих ядовитыми тварями и потому недолюбливавшие всё живое, научились простеньким чудесам. А потом Гривси, младший сын начальника гарнизона замка, объяснил ей, что нужно заставить себя чувствовать, чтобы позвать бабочек. И она до сих пор вспоминает о том, как стояла на лесной поляне в разноцветном платье из бабочек. Сейчас её успехи похожи на чудо. Она может мгновенно выявить заболевшую лошадь или птицу из сотни здоровых, может точно сказать, сколько яиц будет снесено завтра и сколько — послезавтра…

С гор налетел резкий порыв ветра и серебристо-серый хретт, изображавший воротник на её шее, закрыл своим пушистым хвостом её лицо от ледяных иголочек. Хретты и члены королевской семьи Бродии ещё четыреста лет назад связали свою судьбу. За это время они научились понимать друг друга без слов. Свирепый маленький хищник, гроза птичников, сменил полную опасностей жизнь на судьбу ленивого воротника и не жалел об этом. Этот ленивый воротник не только согревал своего хозяина. При определённых условиях он мог оказать неоценимую услугу, предупредить об опасности, а то и спасти жизнь. Хретты великолепно чуяли яд, а при внезапном нападении на хозяина могли выстрелить в лицо нападающему струю зловонной жидкости, а то и серой молнией метнуться к шее слишком смелого врага и перекусить сонную артерию. А у неё с хреттом полное взаимопонимание. Теперь она может управлять им, не задумываясь, как рукой или ногой. Чаще всего и задумываться не приходится — сейчас, например, хретт сам догадался закрыть хозяйку от ветра. А ещё такая «рука» удобна тем, что её можно послать в какой-нибудь узкий лаз на разведку. Иногда взаимопонимание доходит до того, что она начинает улавливать смутные зрительные образы. При определённой тренировке можно понять, что сейчас видит хретт. К сожалению, он видит только в чёрно-белых тонах, да и морда его не поднимается выше одного локтя от пола (и то только тогда, когда он стоит на задних лапках.)

Конечно, эйлеры владеют всем этим набором чудесных умений гораздо лучше её. Она стала понимать хретта не так давно, а ведь она выкормила его и возилась с ним пять лет. А эйлер легко и играючи находит общий язык почти с любым живым существом. Человеку или гнорру никогда не достичь такого уровня, а её ученики умеют гораздо больше чем она. Это касается не только общения с живыми существами, которые вообще-то всегда легче сходятся с детьми. После двух месяцев, проведённых её классом в строящемся подземном городе, тот же Гривси научил её чувствовать напряжение камня. Он специально привёл её в заброшенную штольню, потолок которой должен был вот-вот обрушиться. Тогда она и почувствовала напряжение горной породы, находящейся под страшным гнётом вышележащих слоёв. Сейчас дети совершенно другими глазами смотрят на привычные им жилища. Даже эйлерята, крайне неохотно отправившиеся в подземный город, поняли, почему гнорры неуютно чувствуют себя в людских постройках. Избыточная толщина стен, царство прямых линий, дурная планировка не могут не казаться смешными гноррам, привыкшим к совершенству своих подземных чертогов. «Ещё не ясно, кто кого большему научил — я детей или они меня, — подумала она, — и кто кому больше дал». Да, школа подарила ей любовь. С тех пор, как она научилась думать как эйлер, каждую ночь ей стали сниться странные сны. И почему-то она больше чем уверена, что это не просто сны.

На берегу Великого Океана, где бушующие волны разбиваются о циклопические стены, часто стоит человек с вьющимися каштановыми волосами. После каждого шторма на берегу во множестве остаются разные морские обитатели. Он собирает их, осматривает. Если нужно, он прикасается к ним серебристым браслетом и отпускает в море. Иногда он смело бросается в волны, и пятеро соглядатаев, приставленных к нему, нервничают на берегу. Зов браслета услышан, и из глубин океана появляются прекрасные долорки. Гибкие торпедообразные тела проносятся рядом, напрашиваясь на прикосновение его нежных рук. Иногда он становится одной из них на спину и несётся к берегу в ореоле брызг и пены, словно какое-то морское божество древности. Иногда он опускается на дно неподалёку от Утёса Желаний и тогда соглядатаи сходят с ума — он может не показываться на поверхности по два-три часа. Глупцам невдомёк, что в небольшой пещере, вход в которую находится на глубине 110 локтей, есть воздух. Есть там и несколько выходов на сушу. Там у него подпольная мастерская и коллекция морских диковинок. Последнее время он снится ей всё чаще и чаще. Его губы шевелятся, словно он хочет что-то сказать ей. Она силится понять его… и просыпается.