Страница 4 из 13
В “Соглашении” говорилось, что правительство Сальвадора Альенде стремится захватить всю власть, установить самый жесткий экономический и политический контроль со стороны государства и таким путем утвердить тоталитарную систему. Правда, документ этот не имел юридической силы, поскольку собрал в Палате депутатов лишь простое большинство и даже не был направлен для утверждения в Сенат. Однако, учитывая тогдашнюю сложную внутриполитическую ситуацию, оно обладало мощным пропагандистским воздействием.
Социалисты, в ответ на нападки оппозиции (по их терминологии, “происки контрреволюции”), активизируют “революционную деятельность” в армии. Страна все увереннее двигалась к катастрофе. Между тем генералы внимательно следили за ходом событий, все более сознавая, что Альенде и стабильность – “две вещи несовместные”.
2. Армия
История свидетельствует, что в Латинской Америке армия нередко вмешивалась в политическую жизнь. Поэтому вряд ли стоит события 11 сентября 1973 года считать чем-то неожиданным. Таковыми они были только для стороннего наблюдателя. “Неожиданными” события эти стали и для тогдашней советской общественности, отрезанной от объективной информации. За последние 150 лет в Латинской Америке совершено примерно 550 (!) военных переворотов, не считая неудавшихся путчей.
Когда в Чили произошел военный переворот, во многих латиноамериканских странах у власти уже стояли военные режимы. Летом 1973 года военные Уругвая, сформировав Совет генералов (действовал до 1985 года), установили контроль над правительством. В Никарагуа с 1936 по 1979 годы была диктатура Самосы. С 1977 по 1982 существовал военный режим в Сальвадоре. Перечень этот можно продолжать и продолжать. В свое время Никколо Макиавелли заметил: “Заговор представляет собой самое опасное и рискованное предприятие, где затруднения и опасности встречаются на каждом шагу; так что из многих затеваемых заговоров удается очень мало”. Однако в Латинской Америке заговоры и перевороты – дело привычное, по крайней мере еще в недавнем прошлом. Как, впрочем, и в Африке.
Нигде армия не обладала столь существенными традициями участия в политической жизни, как в Латинской Америке. Недаром здесь говорят: “Если армия и не управляет сама, она решает, кто управляет”. Именно армия нередко рассматривалась и рассматривается как единственная сила, способная обеспечить порядок и стабильность, предотвратить хаос и анархию. Армия осознает себя как верховного носителя идей национализма и выразителя общих интересов. Если конституционная власть не в состоянии обеспечить стабильность и порядок, то армия как общенациональный институт способна вмешаться в политическую жизнь и отстоять “единство нации”.
Здесь офицерский корпус объединен чувством профессиональной корпоративной солидарности. В беседе с журналистом лейтенант запаса чилийской армии говорил, что, офицеры “чувствуют себя вне социальных классов. Они – офицеры армии, а это повыше, чем что-либо другое. Это максимум престижа – быть офицером чилийской армии, – армии, оставшейся непобежденной во всех ее войнах, армии прусской выучки (они не забывают напоминать об этом, и это для них самое важное), армии традиционной старой выучки”.
Чилийский офицер должен обладать непременными атрибутами престижа, быть привержен определенным ценностям. Чувство корпоративной солидарности воспитывается с самого начала обучения и подготовки офицера. Чувство превосходства – отличительная черта чилийского офицерского корпуса. Тот же лейтенант запаса говорит: “Чилийские офицеры насмехаются над другими армиями. Они с большим пренебрежением относятся ко всем другим армиям, говорят, что только чилийская армия умеет строиться, маршировать, владеть оружием по прусскому образцу – единственно хорошему”. Представители военно-морского флота Чили презрительно относятся к аргентинским и перуанским морякам, но зато восхищаются американским флотом и его моряками.
Уже после переворота, в феврале – марте 1974 года в Чили побывал корреспондент западногерманского журнала “Штерн”. Он так описывал свои впечатления: “Презрение ко всему гражданскому, преклонение перед дисциплиной, возвеличивание милитаристского духа – характерные черты чилийской армии”. Чем это было вызвано? Во многом тем, что в Чили армия стоит преимущественно на позициях средних слоев. Когда в начале нашего века юноши из аристократических семей стали терять интерес к военной карьере, в офицерские училища пошла молодежь из средних слоев общества. Только флотские офицеры долгое время выделялись из общей массы, но затем и там аристократия утратила господствующие позиции. Объясняя причины пренебрежительного отношения к простому народу, что отчетливо проявилось в ходе сентябрьских событий 1973 года, чилийский социолог говорил так: “Средние слои, как и крупная буржуазия, всегда испытывали ненависть ко всем, кто плохо одет, к грязным людям. Это страх перед тем, что рабочие и крестьяне могут занять какое-то место в руководстве страной. В связи с тем, что вместе с Сальвадором Альенде к власти пришли рабочие, крестьяне и эти “плохо одетые босяки” стали даже министрами – все это вызвало шок в средних слоях и у буржуазии вообще, а отсюда и в среде военных. А молодые люди, которые обучаются в военных училищах и обрабатываются в соответствующим духе, ощущают еще и давление семейного воспитания”.
Подавляющее большинство высших офицеров и генералитета получили образование или же проходили длительную стажировку в Соединенных Штатах Америки. В зоне Панамского канала Пентагон еще в начале 40-х годов создал учебный центр для латиноамериканских военных: базы Форт-Гулик, Форт-Шерман и другие. Позднее в Форт-Гулике была организовала “Школа Америк”, через которую до 1973 года прошли 1261 чилийский военный, 565 аргентинцев, 647 уругвайцев, 340 бразильцев, 844 парагвайца. Все они в ходе обучения и стажировки подвергались соответствующей идеологической обработке.
Рядовые солдаты, по преимуществу выходцы из бедных слоев, также в своих частях соответствующим образом воспитывались. Прежде всего у них формировали неприязнь к рабочим, которые все “являются марксистами”, к интеллигенции, к иностранцам – “агентам недружественных государств”. Из разговора с лейтенантом запаса:
– Главный враг – внутренний, гражданский, и прежде всего плохо одетый босяк. Потому что босяк – это марксист, а марксист выступает против единства государства, всей нации.
Враг внешний – это всякий, кто находится вне национальной территории. В чилийской армии все обучение направлено на то, чтобы внушить войскам, что врагами внешними являются Аргентина, Боливия и Перу.
После прихода к власти на Кубе в 1959 году коммунистов во главе с Фиделем Кастро идеи социализма и радикализма стали распространяться по всему латиноамериканскому континенту, находя благодатную почву среди маргиналов и люмпенов, а также части “революционной” интеллигенции. В этих условиях офицерский корпус опасался, что в случае прихода к власти радикалов армия может быть ликвидирована и заменена “народной милицией”.
Вскоре после переворота в Чили была издана книга “Сентябрь 1973 года: сто боев одного сражения”. На первой ее странице было указано, что это издание осуществлено при содействии армии. Этот сборник рассказов, очерков и стихов интересен тем, что представляет собой своеобразную коллективную точку зрения армии, нечто вроде менталитета чилийского военного, прошедшего через “горнило” индоктринации.
Вот описание допросов задержанных в министерстве обороны:
– Вдоль всех стен шли допросы, было много иностранцев, одни из них говорили, что они студенты, другие называли себя иностранными торговцами, работающими в Чили.
Многие из этих импортированных партизан и иностранных псевдостудентов были захвачены врасплох на месте преступления. Многие из них были явно из так называемых революционеров, новых людей страны, они стали жертвами больного сознания, которое на протяжении этих трех лет им вдалбливали путем промывки мозгов и насаждения ненависти. Взамен им обещали бесплатно блага небесные. Жители самых нижних поселков ждали, что марксистское правительство даст им дома, предоставит им все блага, а они и пальцем не пошевелят, чтобы работать, не говоря уж об иностранных революционерах: это были не более чем наемники, завербованные международным коммунизмом в целях посеять ненависть, недоверие среди чилийцев, а в конечном счете убить тех, кто думал или действовал не так, как они.