Только о людях

Гангстеров он не любил и в глубине души порядком побаивался. Одинокий Всадник и другие герои его жизни — Дик Трэйси и Хапалонг Кассиди всю жизнь боролись с бандитами. Они легко пускали в ход оружие, но всегда в целях самообороны или для защиты слабых и угнетенных. Если бы Петька знал о существовании Дон Кихота Ламанческого, он понял бы, что все его герои были лишь слабым подражанием и бездарным современным вариантом Рыцаря Печального Образа. Но о Дон Кихоте Петька пока еще ничего не знал. Телевидение же имело своих, новых героев, боровшихся не с ветряными мельницами, а с бандитами в ущельях Сьерры. Из дани уважения к Хапалонгу Петька на собственные сбережения купил полдюжины разнокалиберных пистолетов и один из них постоянно носил при себе: бандиты из Сьерры могли устроить засаду на углу его улицы или по дороге в Центральный Парк.

Не расставался с оружием Петька даже когда его укладывали спать. Засыпая, он нащупывал пистолет, положенный на всякий случай под подушку. Правда, кто нибудь из взрослых всегда оставался в квартире, но Петька знал, что в случае нападения бандитов он мог рассчитывать только на свои собственные силы.

Есть в Америке замечательная профессия «Бэби-ситеров» — не знаю, как лучше назвать ее по-русски. Родители, уходящие вечером в театр или в гости, не могут оставить детей без присмотра. Тут на сцену является «Бэби-ситер», готовый пожертвовать своим отдыхом и душевным покоем во имя грубых финансовых интересов.

Профессиональный «Бэби-ситер» не довольствуется простым денежным вознаграждением. Он требует внимания и специального за собой ухода. Он считает себя жертвой социального строя, при котором родители развлекаются и пользуются всеми радостями жизни, в то время, как «ситеры» сторожат сон юного поколения. «Ситер» обставляет свою работу максимальными удобствами: он хочет весь вечер смотреть телевидение, ему нужно оставить на столе фрукты, сандвичи и бутылку «Кока-Кола».

Раза два в месяц родители Петьки пользовались услугами такой «Бэби-ситерши», дочери соседки, готовившейся к выпускным экзаменам. За три доллара Сузи соглашалась провести вечер в обществе неукротимого Петьки, который, как на зло, никогда не хотел в такие вечера заснуть. Петька вдруг предлагал Сузи устроить чемпионат бокса, или футбольный матч в спальне. Чтобы занять юного арестанта Сузи давала ему в руки цветные карандаши, лист бумаги, и просила:

— Питер, нарисуй мне на память картинку.

Петька немедленно попадался на эту женскую хитрость, принимался за работу и успокаивался. Рисовал он всегда одно и то же: пароходик на бурном море или горящий домик, — в нем жила душа поджигателя. Изредка он менял сюжет и, помучившись минуту, протягивал Сузи свое новое художественное произведение: поезд, над ним какое то крылатое существо и под крыльями — жирная точка.

— Что это, Питер?

— Это ангел летит над поездом, снисходительно объяснял Петька. А у ангела посередине пупок.

В конце концов, путем сложных маневров, Петьку удавалось завлечь в постель, где он немедленно засыпал, а Сузи принималась за сандвичи и «Кока-Колу». Всё шло прекрасно до того вечера, пока Сузи оказалась занята неотложным делом и не смогла заменить родителей Петьки, приглашенных на обед к Семенчиковым. Днем, когда Сузи возвращалась домой из школы, к ней подошел восьмиклассник Джо и пригласил вечером пойти в синема. Короткое мгновенье в душе Сузи происходила борьба между чувством долга и открывавшейся возможностью сыграть роль роковой женщины. Но Джо смотрел умоляющими глазами и Сузи сказала, что хотя ей нужно готовиться к экзаменам, — она, может быть, придет.

— В 8 часов, на углу, около газетного киоска? — спросил Джо.

Сузи кивнула головой и Петька остался без «Бэби-ситера». На этом мы расстаемся с Сузи, которая играет в рассказе роль эпизодическую и, к сожалению, так никогда и не узнаем, чем закончилось ее свидание с Джо.

Важно то, что пока Сузи готовилась к встрече со своим Дон Жуаном и обдумывала, как бы лучше посадить его на свое место, у родителей Петьки возникло неожиданное осложнение. Отказаться от приглашения к Семенчиковым в последнюю минуту не было никакой возможности. Но после нескольких отчаянных телефонных звонков мать убедилась, что достать другого «ситера» она не может.

— Что же делать, — вздохнула мать. Придется позвонить им и объяснить, в чем дело. Ты пойдешь один.

— Ни за что, возмутился муж. Ты знаешь, как я люблю ходить в гости без тебя. Просидеть весь вечер с этими дураками Семенчиковыми, — благодарю покорно!

— Тогда мы оба останемся дома. Тоже не плохо.

Перспектива тихого семейного вечера, видимо, папу не увлекала. Подумав минуту, он сказал:

— А почему, собственно, Петьку нельзя оставить дома одного? Что с ним может случиться? В его годы я никаких «ситеров» не знал и жил самостоятельной жизнью.

Предложение это сначала вызвало у матери взрыв негодования. Но по мере того, как стрелка приближалась к семи и она представляла себе оскорбленное лицо Семенчиковой, приготовившей обед, сопротивление начинало таять.

— А если случится пожар?

— Мы предупредим соседку.

— А если воры?

— Надо сказать Петьке, чтобы он никому, никому решительно, не открывал дверь. И конец.

Нужно было подготовить Петьку к тому, что он проведет вечер в полном одиночестве, без «ситера». В ход будет пущена лесть, — совсем один, как взрослый человек, и грубый подкуп: двойная порция мороженого и обещание повести его в воскресенье кататься на карусели. Поломавшись немного и выдвинув дополнительное требование о покупке ему «Новых похождений Сюпермэна», Петька милостиво согласился остаться дома без личной охраны.

— Петинька, только смотри: никому не открывай дверь, даже знакомым людям. Кто бы ни звонил, что бы тебе ни говорили — не открывай. Мы скоро вернемся. А пока, садись скорей обедать: я тебе приготовила твои любимые русские котлеты…

— Это холосо, солидно сказал Петька. Я люблю мясо без костев.

Когда двери за родителями закрылись и Петька остался один в большой квартире, его охватило неприятное чувство. Книжки с его любимыми героями и фильмы из жизни ковбоев Дальнего Запада научили Петьку, что мир полон опасных людей, встреча с которыми не сулит ничего доброго.

Встав с постели, Петька прошлепал босыми ногами к шкафу и извлек из заветного ящика два запасных пистолета и уже порядком зачитанную книжку о Тарзане. Один эпизод, больше всего волновавший Петьку, описывал встречу Тарзана со львом. «Лев огласил лес своим страшным ревом и ринулся на Тарзана, который могучими руками схватил короля лесов и свалил его на землю». На следующей картинке лев уже лежал связанный и совершенно беспомощный, а Тарзан горделиво попирал его ногой… Несмотря на решительную победу Тарзана, было всё же немного страшно.

В эту минуту, когда Петька хотел перевернуть страницу и приняться за следующий эпизод встречи Тарзана с племенем пигмеев-людоедов, у дверей раздался звонок. Петька замер и взял в руки пистолет. В эту минуту он казался самому себе и Одиноким Всадником, и Диком Трэйси, и Хапалонгом Кассиди. Опасность приближалась. Нужно было приготовиться отразить ее.

Звонок задребезжал вторично. Петька мысленно повторил инструкцию родителей — никому не открывать дверей и проследовал в переднюю. Бандиты Сиэрры стояли по ту сторону, на лестнице и, видимо, только и ждали, чтобы ворваться в дом и предать его огню и разграблению.

— Кто там? — спросил Хапалонг дрожащим голоском.

— Петька, открой, — ответил знакомый голос. Это дядя Коля!

Наступило молчание. Петька любил дядю Колю, жившего далеко, в каком то другом городе и изредка наезжавшего в Нью-Йорк. Дядя Коля всегда привозил Петьке подарки, — бейсбольные мячи, которым мог бы позавидовать покойный Бэйб Рут, модели подводных лодок и блестящие каски пожарных. Вероятно, и на этот раз он привез что-нибудь полезное для петькиного хозяйства. С приездом его жизнь в доме на некоторое время принимала приятный характер. Рушились установленные правила: дядя Коля спал на диване, в гостиной, внося в комнату живописный беспорядок, водил Петьку гулять, закармливая его мороженым, и хотя мама тайком вздыхала и, закатывая глаза, шопотом спрашивала папу: «Когда всё это кончится?», — дядя Коля безусловно вносил в дом нездоровую праздничную атмосферу.