Расстановка

Железнов просто попался на удочку официальной пропаганды. На собрании акционеров Антон пробил решение об отказе от "благотворительных взносов". Крюк не стал нанимать наемного убийцу для расправы со строптивым директором. Встретившись с мэром и начальником местного РСБ в ресторане "Башня света", бандит пожаловался на дурной пример Железнова, просил приструнить его. Все директора, поставщики комплектующих для взбунтовавшейся фирмы, были членами "Единой Рабсии", и подчинялись ее негласной дисциплине. Было решено задушить фабрику "цивилизованно" — срывом поставок, бойкотом на рынке. Счетами фирмы заинтересовалась налоговая инспекция. Пожарная охрана закрыла склады фабрики, найдя их опасными… Дело кончилось крахом фирмы и отставкой Железнова — несмотря на его ясный ум и глубокие знания, несмотря на экономическую выгодность фабрики, несмотря на растущую потребность в ее продукции. Бандит Крюк настоял, чтобы фабрику не просто обанкротили, но и снесли — в назидание другим. Что и было сделано.

Вокруг пустого земельного участка разгорелся новый спор: отводить ли его под торговый комплекс, жилые дома или больницу для рабочих? А может, выстроить на этом месте новое предприятие? За каждым проектом стояло свое лобби. Предложение о строительстве больницы было отвергнуто почти сразу: начальник комиссии по здравоохранению Христиан Иванович Гибнер не имел денег на взятки, его авторитет был крайне низок. Основная борьба пошла между Феодулией Собакевич, отвечавшей за городские рынки, и Воровайкиным из комиссии по муниципальной собственности. За Воровайкиным стояли деньги того же мафиози Крюка, его влияние на мэра оказалось решающим. Участок был выставлен на аукцион, и Крюк приобрел его за бесценок, через подставных лиц. Теперь мафия решила выстроить на этом месте ликеро-водочный завод. У Крюка уже было несколько таких заводов, он контролировал производство водки в Урбоградской области. Мэр, имея процент от доходов Крюка, закрывал глаза на дрянное качество пойла, на многочисленные случаи отравлений. Негодяи ничем не гнушались ради прибылей.

Дареславец видел изнутри "нерушимое единство" мафии, чиновников и денежных тузов, прикрываемое ложью церковников и журналистов. Честный человек не мог не возмущаться, наблюдая эти безобразия. Однако не они толкнули бывшего полковника в ряды подполья. Еще в Моксве, в аппарате генерального штаба армии, он вступил в тайную организацию офицеров. Лидером этой группы был непосредственный начальник Валерия — генерал Игорь Харнакин. Как возмущенны они были расстрелом парламента! Дареславец тогда вышел в отставку под благовидным предлогом, не порывая конспиративной связи с сослуживцами-заговорщиками. Впоследствии эта группа установила контакт с Союзом Повстанцев. Бывший полковник вернулся из столицы в родной Урбоград и без труда устроился в местную мэрию. Служебные возможности он использовал для добывания сведений и вербовки людей.

Но сейчас Валерий не вспоминал о тайной стороне своей жизни. Он углубился в профессиональную задачу. Требовалось проверить, соответствует ли проект завода нормативным актам, строительным правилам, государственным стандартам, инструкциям органов надзора. Бегло посмотрев акт об отводе земельного участка, Валерий убедился: документ в порядке, земельное законодательство при покупке не нарушено. Будущим постройкам не угрожает промерзание грунтов, карстовые явления, подземные воды. Вблизи проходит железная дорога, обеспечен бесперебойный подвоз сырья и вывоз продукции. Для забора воды и сброса сточных вод используется река Бланка. Кажется, выбросы паров, дыма и копоти не превышают допустимый уровень. Пожарная безопасность соблюдена.

"Хм… А что они планируют по благоустройству территории, озеленению?" — спросил себя Дареславец — "Будет ли в цехах нормальное освещение, какие меры приняты для борьбы с шумом, планируется ли устройство гардеробных, душевых, умывальных? Будут ли питьевые фонтанчики, наконец? Удобно ли расположена столовая? Для владельцев завода мелочи, а для рабочих крайне важно. Нужно проследить за этим обязательно. Но чтобы мои поправки были обоснованны, требуется подвести под них инструкцию. Площадь комнат для приема пищи должна быть не менее двенадцати квадратных метров, кажется… Или десяти? У них тут вообще восемь… Надо спуститься в библиотеку, взять СниП и уточнить."

Дареславец вышел из кабинета и спустился на первый этаж. В вестибюле, перед огромным зеркалом, он привел в порядок костюм, поправил галстук. Расчесывая черную бороду, Валерий подумал: "Надо бы аккуратно постричь ее. Слишком уж разбойничий вид. Несолидно". Все же Дареславец остался доволен внешностью. В свои сорок семь лет — высокий, подтянутый, стройный. Елена Петлякова не зря восхищалась его лицом — высокий лоб, глубокий взгляд карих глаз, ровные белые зубы без единой щербинки… Полюбовавшись отражением, Дареславец спустился в подвал — в архивно-библиотечный отдел. Он вошел в читальный зал и вздохнул: несмотря на ранний час, к библиотекарю успела выстроиться небольшая очередь.

— Здравствуйте, Валерий! — кивнул вальяжный толстяк в шикарном костюме.

— Здравствуйте, господин Рытик! Что, опять пришли копаться в архиве, так? Изучаете конъюнктуру?

— Да. С разрешения мэра. — сладко улыбаясь, ответил биржевик. В руке он держал пропуск, датированный 14-м авгутса. — Планирую новый бизнес-проект.

— Ну что ж, удачи в делах.

Про себя же Дареславец подумал: "Вот пройдоха! Олигарх, приятель мэра. Какие темные делишки их связывают? Дорого бы я дал, чтобы это выяснить. Рытик, возможно, связан с РСБ. Или нет? Все расплывается в тумане… Темный делец. Откуда его миллионы? Слухов много, но в чем же правда? Эти сведения неплохо бы смотрелись в моем отчете старику генералу… "

В какое изумление пришел бы Валерий, если б узнал: именно через Арсения Рытика повстанцы установили связь с престарелым генералом Харнакиным; именно Рытик направляет его работу в Урбограде; именно Рытику генерал передает те куски информации, что Дареславец добывает в мэрии; именно Рытику попадают сведения о кандидатах на роль подпольщиков, которых намечает Дареславец в своем окружении. Но в подполье каждый знал только свой участок. И потому Дареславец воспринял Арсения Рытика лишь как таинственного, враждебного олигарха. Да еще выскочку. Ведь Рытик опередил-таки Дареславца в библиотечной очереди.

Биржевик тоже не подозревал о подпольной деятельности Дареславца. Завязывая контакт с Арсением, генерал Харнакин отказался назвать ему имена и адреса своих людей. Рытик знал одно: Зернов вербует новобранцев среди богемы и студенчества, а генерал Харнакин, через своих людей — в коммерческих структурах, в полиции, в органах власти. Рытик не знал помощников генерала в лицо, не знал их имен. И потому он поглядывал на Дареславца с опаской, пряча страх за елейной улыбочкой. Вдруг этот бородач заподозрит что-то неладное? Вдруг проверит, какие материалы Рытик берет в архиве? Вдруг убедится, что Рытик исследует вовсе не колебания цен на стиральный порошок?

Повстанческий разведчик и вербовщик стояли рядом в очереди, и неприязненно косились друг на друга. Зато в случае ареста один из них не выдал бы другого. Можно ли выдать незнакомца?

По многолетней привычке, Рэд проснулся в шесть утра, обнаружив себя на узком и жестком ложе. Вчера, при беседе с писателем, заговорщика внезапно сморил сон. Однако переползти с кресла на тахту он все же успел. Встав рано, Рэд еще застал хозяина квартиры: врач Алексей собирался в клинику. Хозяин оставил гостю легкий завтрак — румяные гренки с омлетом и помидорами. Перед едой подпольщик двадцать раз отжался от пола, а затем влажной тряпкой протер шкафы и полки с книгами. "Вентиляция тут никудышная. "— сокрушенно подумал он. — "Какое впечатление это произведет на новобранцев? В беседе и стены помогают. Запахи, цвета, мебель, картины — вся обстановка должна усиливать восприимчивость. Духота испортит людям настроение. Не годится. Алексей вернется к полудню. В его отсутствие окна я открывать не буду, но когда придет — попрошу проветрить эту пыльную нору…"