Здравствуй, Марс!

               — А за других переселенцев не боишься?

               Вопрос озадачил Логова.

               — Они знают, на что идут!

               — Вот и я знаю, — твердо сказала Марта.

               Пришлось Логову еще сильнее обнять Марту. Его нос уютно уткнулся в ее волосы. Он не выдержал и поцеловал ее руку.

               — Эй, не забывай, что мы с тобой переселенцы!

               — Теперь это не имеет значения.

               Марта отстранилась и строго посмотрела на Логова.

               — О чем это ты?

               До сих пор Логов был твердо уверен, что отправляется на Марс вовсе не из-за личной неустроенности или потери веры в завтрашний день. Наоборот, ему было приятно сознавать, что отныне он один из покорителей чужой планеты, строитель будущего. Он рассчитывал стать не диванным мыслителем, любителем рассуждать о новом дивном мире, а его создателем, который своими руками построит первую постоянную базу на Марсе, возведет форпост земной цивилизации. Логов не сомневался, что подвиг переселенцев обязательно приведет к покорению всей Солнечной системы.

               Но вдруг ситуация изменилась. Появился пресловутый человеческий фактор. Он, Логов, перестал воспринимать себя всего лишь полезным винтиком, теперь экспедиция на Марс стала его личным делом, задела личные интересы. От одной мысли, что Марта, последовав за ним на край света, подвергнет свою жизнь опасности, Логов пришел в ярость.

               — Вот, что ты выдумала! Нет моего согласия. Пожалуй, с мечтой о Марсе пора кончать!  Нечего тебе там делать! Почему ты не спросила у меня разрешения?

               — Логов, ты не имеешь права запрещать мне. Я своих решений не меняю. Пойми это, теперь тебе придется присоединяться ко мне. Если, конечно, захочешь.

               — Не верю, что ты говоришь серьезно, — сказал Логов, он понял, что попал в безвыходное положение.

               С одной стороны, он был бесконечно рад тому, что не потеряет Марту, с другой, полет на Марс — дело опасное. Пока это касалось только его, он, почему-то, об опасности не думал. Себя Логову было не жалко. Но совсем другое дело, когда опасность угрожает дорогому человеку. Логов знал одно, при любых обстоятельствах, он сделает все от него зависящее, чтобы остаться с Мартой.

               — Мне придется отказаться от полета, — сказал он. — Мы останемся на Земле.

               — Я все равно полечу, — сказала Марта решительно.

               — Безумие какое-то.

               — Ты со мной?

               — Да.

               — Прекрасно, значит, летим вместе. Встретимся завтра в Центре. Сегодня прогулка отменяется, у меня дела.

               Логов смотрел ей вслед и не знал радоваться ему или плакать.

               Потрясение было столь сильным, что Логов растерялся. Теоретически он понимал, что должен проявить железную волю и настоять на своем решении. Вот только сообразить, в чем оно состоит, ему было не под силу. Он мужчина, так что должен принимать ответственность за свой выбор на себя. Но, в данном случае, что бы он не решил, все равно проиграет. Опыт подсказал ему, что наступил тот самый момент, когда от его выбора ничего не зависит. Изменить будущее невозможно. Так пусть все идет само собой. Они отправятся на Марс вместе, будут жить счастливо и долго и умрут, конечно, в один день.

               Он вздохнул с облегчением. Что ж, это было не самое плохое решение. Во всяком случае, он согласен, чтобы так и произошло на самом деле.

               Как внезапно все перевернулась в его жизни. Конечно, Логову следовало заранее выработать линию поведения. Времена, когда ему можно было действовать по наитию, прошли. Он подумал, что было бы проще, если бы память подсказала похожую историю, происшедшую с ним или с его знакомыми в прошлом, но не удалось. Логов понял, что должен немедленно рассказать о решении Марты Вику. В конце концов, его это тоже касалось, он был третьим. Они договорились встретиться в кафе.

               Нужно было отыскать верные слова, ничего разумного, впрочем, в голову не приходило. Вик, напротив, выглядел вполне довольным. Логов рассказал о решении Марты, но и после этого благодушное настроение Вика не изменилось.

               — А что? Мне кажется, что это даже к лучшему. Если бы я писал такой текст, обязательно использовал такой поворот сюжета. Не люблю трагические расставания. Вы с Мартой должны быть вместе.

               — Неужели ты не понимаешь?

               — Да ладно! Неужели ты никогда раньше не попадал в похожую ситуацию?

               — Нет.

               — Отлично! Вот и приобретешь новый опыт!

               — Я думал, что ты мне поможешь!

               — Не исключено, кстати. Дело в том, что твоя проблема не ситуационная, а литературная.

               Щеки Вика покраснели, он наслаждался сложившейся ситуацией, ему явно было приятно обсуждать проблему, в которой он считал себя специалистом.

               — Литература? При чем тут литература? — удивился Логов.

               — Дружище! Литература занимает значительно больше места в нашей жизни, чем об этом принято думать. Так уж устроено человеческое мышление, что оно с одинаковым усердием обрабатывает как объективную информацию: быстрый – медленный или толстый – худой, так и субъективную: плохой – хороший, добрый – злой. Дело в том, что использование только одного из этих подходов неминуемо приводит нас к значительным ошибкам при познании окружающей реальности. Людям нужен метод, который бы объединял эти два такие разные способа восприятия мира.

               — Прости, запутался.

               — Есть два подхода к пониманию самых простых вещей: я измерил, и мне кажется. Только совместив информацию с ощущениями, мы сможем воспользоваться своим знанием для решения неоднозначных житейских задач. Например, я могу преподавать физику, но не хочу. Только с помощью логики трудно объяснить мое нежелание. Понятно?

               — Ну и?

               — Кроме теорем и духовных заповедей, которые, это надо понимать, вполне себе однозначны и не допускают множества толкований, есть еще притчи, которые нужны именно для того, чтобы показать, что у человека есть выбор в принятии решения. Мне кажется, что только после того, как появилась литература, люди стали человечеством. Они смогли обмениваться не только своими генами и простыми навыками, но и чувствами и их интерпретациями.

               — Пещерный человек скалил зубы на противника, и тот знал — пищу ему просто так не отдадут. Зачем литература? Нужно качать мускулы.

               — Очень хороший пример, Логов. Так и было, пока не появилась литература. А с ее появлением все изменилось, теперь нашим героям известно, как подобные конфликты происходили в прошлом, и к чему они могли привести. Выживали не сильные и тупые особи, которые подчинялись инстинктам, а те, кто мог предсказать последствия.

               — Может быть. Только я не понимаю, как твоя теория незаменимости литературы может помочь мне?

               — Ты спрашиваешь, как в литературном произведении могла быть описана ваша с Мартой ситуация?

               — Разве это можно сделать?

               — Конечно. Если хочешь, одну из версий я могу прямо сейчас…

               — Но тебе нельзя сочинять!

               — Почему? Меня же вылечили!

               — А вдруг не получилось?

               — Заодно и проверим. Итак, одна могущественная, но таинственная организация решает отправить добровольцев обживать далекую планету.

               — Почему таинственная? — спросил Логов.

               — Потому что никто не знает, зачем им понадобилось посылать группу людей на постоянное местожительство в далекий космос, лишив их возможности вернуться.