Страница 1 из 12
Светлана Молева
Единородное Слово: опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка
Вступление
На всей земле был один язык и одно наречие.
Народ и язык – «единица неразделимая», так сказал известный русский ученый, автор уникального Словаря древнерусского языка Измаил Иванович Срезневский.
Науки прошлого и настоящего, специалисты по языку и историки, философы и политологи посвятили немало страниц вопросу о том, каковы основные предпосылки созидания народа, нации, наконец, государства.
Церковь раз и навсегда решила этот вопрос однозначно. Библейское предание о смешении языков и падении Вавилонской башни – это заповеданный на все времена рассказ о гибели одного из самых древних и устойчивых государств, Шумера. Незыблемо крепкий и процветавший много тысячелетий Шумер в сравнительно краткий срок рухнул, подточенный изнутри распадающимися верой и языком.
Вера и язык неотделимы друг от друга. С искажением веры отмирают целые глубокие языковые пласты. С искажением языка происходят подчас неявные, но долговременные и разрушительные процессы внутри веры. И то и другое губительно для народа. Ибо вера и язык, созидающие единое духовное тело народа, формируют наше сознание, обеспечивают народу и нации нравственное и физическое здоровье.
Обладая мощной духовной энергией, язык вместе с тем хранит в себе такие высокие и сокровенные знания, которые не могут быть постигнуты ни с помощью научных экспериментов, ни житейским опытом, ни абстрактными построениями лукавого ума. Но такие познания приоткрываются единственно через любовь к слову и духовное единение с ним.
читаем мы в арийской поэзии, на многие века опередившей ветхозаветные тексты.
Слово неисчерпаемо. Даже ученики Исуса Христа, четверо евангелистов-апостолов, последнее, реченное Им на кресте, донесли до нас по-разному:
«Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» /Мф 27:46; Мр 15:34/;
«Отче! в руки Твои предаю дух Мой» /Лк 23:46/;
«Совершилось!» /Ин 19:30/.
Можем ли мы предположить, что святые апостолы не знали или не сумели запомнить доподлинные слова Спасителя? – Нет, не можем. Но именно здесь явлена тайна произнесенного слова, которое доносит до каждого истину лишь в той мере, в какой мы готовы принять ее и осмыслить.
И Новый Завет настойчиво и неоднократно обращает на это наше внимание:
«Не все вмещают слово сие, но кому дано» /Мф 19:11/;
«Кто имеет уши слышать, да слышит!» /Мф 13:9/;
«Слухом услышите, и не уразумеете; и глазами смотреть будете, и не увидите; ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат» /Мф 13:14—5/;
«Почему вы не понимаете речи Моей? потому что не можете слышать слова Моего» /Ин 8:43/.
Как слабеет и угасает пламя свечи, если не возжечь от нее новую свечу, так перестает освящать нас слово, передаваемое друг другу безблагодатными устами.
И если сегодня вера отступила от нас, росов, то прежде всего потому, что мы расточили собственный язык: отреклись от великой части великого словесного богатства; позволили расхитить его, бездумно отдавая право на родное слово иным языкам и народам.
Потому-то слово отдалилось от нас, стало пустым звуком, бесплотной оболочкой и, отторгнутое нами, уже не затрагивает ни нашего сердца, ни нашего ума, ни нашей памяти.
Спросите сегодня у первого встречного: что русского слышится ему в слове апостол? Можно наверняка предугадать, что мало кто потщится поискать в этом, ставшем «чужим», слове исконные русские основы.
Между тем они живы, они здесь, они звучат въяве: АПОСТОЛ.
АПО, АПА – древнерусское надежда; СТОЛ – древнерусское же сила, могущество, трон, аналой, престол как символ верховной или учительской власти. И когда послал Господь двенадцать апостолов, то были они не просто проповедники, как переводят с греческого, но сила надежная и надежда Могущественного, пославшего их.
Слышим ли мы это ныне, когда произносим слово апостол?
Воистину, «будете слышать и не услышите»…
Для нас, чье сознание расколото до такой степени, что представление о божественном и богоподобном сотворении человека мирно уживается с представлением об обезьяньем предке, орудующем каменным зубилом, уже и собственное имя превратилось в пустой набор звуков.
Даже прозвище или кличка говорят нашему сознанию больше, нежели отчужденные нами же многие родные имена, смутно относимые то ли к греческим, то ли к еврейским, то ли к тюркским.
Мы живем и умираем, не зная, не понимая, не чувствуя собственного имени.
Между тем именно оно определяет идеальные границы человеческой личности. Человек без имени – ничто. И древние хорошо сознавали это. Путем уничтожения, замалчивания или искажения имени стирались в исторической памяти человечества целые народы и государства.
«…Истребите имя их от места сего», – повелевает Ветхий Завет /Втор 12:3/, поскольку, пока живет имя, жив и его носитель.
Менее чем за восемьдесят лет русские дважды столкнулись с посягательствами на свое имя. Еще недавно «советские люди», сегодня мы всеми силами средств массовой информации превращаемся в «россиян». Нацеленное на подсознание, это энергетически вялое, распадающееся имя не предрекает ли нам глобальное и непоправимое рассеяние?
Уничтожьте их имя…
Имя народа – носитель национальной исторической памяти. А история росов и России более темна, чем история шумеров и этрусков, с которыми связана прочно, хоть пока нами не сознаваемо.
Непостижимое богатство нашего языка, таинственная близость его к священному санскриту, не имеющая мировых аналогов по духовной силе литература, не мыслимая у других народов веротерпимость – все это и многое другое свидетельствует о нашем незапамятно долгом историческом пути.
Имя рос, вопреки куцей отечественной историографии, отчетливо просматривается в среде самых древних цивилизаций и в переводе со многих языков означает высокий, глава, вождь, мудрец, пророк.
Многое указывает на то, что, немногочисленный в силу особых религиозных причин, народ рос издревле являл собой ствол, удерживающий могучее арийское древо.
Мы – росы. Мы – арии. И на протяжении тысячелетий, питая своей духовной энергией многие и многие народы, умирая и возрождаясь, мы сохранили не только свое имя. Но и свою – Правую – веру.
Боже Правый, Боже Святый, Боже Единый – вновь и вновь призывает текст Перуджианского камня еще за тысячу лет до прихода Спасителя.
Часть I
«Слово об ариях»
Памятник русской письменности X–IX вв. до Р. Х
Не удерживай слова, когда оно может помочь: ибо в слове познается мудрость и в речи языка – знание.
Эта работа представляет впервые осуществленный перевод древнейшего из всех доступных современной науке русских текстов, который насчитывает около трех тысяч лет. Ныне он известен как текст Перуджианского камня[1] и до сего дня оставался непереведенным памятником этрусской письменности. Открывающиеся в переводе сведения дают возможность приподнять многовековую таинственную завесу над глубочайшими пластами русской веры и русской истории, современными самым древним цивилизациям мира.
1
Памятник получил название по месту хранения его в итальянском городе Перуджиа (совр. Перуджа; древняя Перусия – вначале этрусский, а затем – с 309 г. до Р. Х. – римский город /1/).