Приключения-78

— А теперь я прошу вас извинить за доставленное беспокойство, — сказал Демин и слегка поклонился. — Полагаю, мы еще встретимся.

— Позвольте, но вы ничего не рассказали мне о Селивановой? Что же с ней произошло?

— Она погибла. Обстоятельства я только выясняю, — Демин развел руками. — Когда я буду все знать, думаю, к тому времени вы тоже будете все знать. Откровенно говоря, у меня такое чувство, будто вы и сейчас знаете больше меня.

Водитель поджидал их, тихонько посапывая на руле. Но едва они расселись на заднем сиденье, он поднял голову.

— Не торопись, Володя, — сказал Демин. — Отъезжай вон туда в конец переулка и гаси огни. Посидим, подождем минут десять-пятнадцать.

— Думаешь, выскочит? — спросил Кувакин.

— Не усидит. Не сможет.

— Усидит. Ей, наверно, десятку друзей позвонить надо, сигнал опасности передать.

— Не будет она звонить, — усмехнулся Демин. — Побоится. Уж небось думает, что и телефон прослушивается, и на пленку все записывается. Скорее из автомата будет звонить. А то и вовсе лично всех объедет. Натура активная, она не будет сидеть сложа руки. А ей есть к кому сходить, кого предупредить, с кем столковаться.

— Слушай, а с газетой она, получается, выскользнула?

— Ничего подобного, — горделиво ответил Демин. — Курс валют записан на верхнем крае газеты, там больше всего свободного места, именно там указывается дата выпуска. Собственно, самой даты там нет, она оборвана, но последняя цифра года есть, именно этого, текущего года. А году-то всего второй месяц, понял?

— Валя, а тебе не кажется, что мы напрасно открыли перед ней все свои карты?

— А какие карты мы открыли? — удивился Демин. — Про Татлина рассказали? Она и так знала, что он задержан, что ведется следствие. Сумочка? Как раз завтра она могла и не признаться, что это ее сумочка. Она наделала кучу ошибок, попросту не справилась с той информацией, которую мы вывалили ей на голову. Она умеет себя вести, но она в панике. Нет, все правильно, Коля. Она признала что сумочка ее, что записку писала она. Завтра, во время очной ставки с младшим Пересоловым она признается в том, что ночью и утром звонила Селивановой. Нет, Равская офлажкована. Володя, — обратился Демин к водителю, — свяжись, будь добр...

Водитель пощелкал тумблерами, и машина сразу наполнилась таким разноголосьем, что казалось, невозможно не заблудиться, найти нужный голос нужного чело века.

— Говорит Тайфун, говорит Тайфун, — зычно сказал в трубку водитель. — Вызываю Буран.

— Буран слушает, Буран на приеме, — тут же отозвался голос дежурного.

— Прошу, — водитель протянул трубку Демину.

— Дежурный? Это ты, Юра? Привет. Демин говорит. Демин. Юра, свяжи меня, будь добр, с шефом, если он еще на месте... Иван Константинович? Опять Демин. Равская позади. Да, дала ценные показания. Зря торопились? А разве можно когда-нибудь торопиться зря? Ладно, понял. Меньше слов. Понял. Иван Константинович, надо бы двух оперативников по ее адресу. Только наблюдение. И за ней и за квартирой. Да, основания есть. Да, серьезные. Прямой выход на Селиванову. Иван Константинович, если вы не против, я бы хотел сегодня несколько продлить свой рабочий день... Кувакин тоже «за»... Спасибо. Кабинетная работа начнется завтра. Есть строго следовать кодексу! Что? К черту!

В машине снова наступила тишина.

— А вот и она, — спокойно проговорил Демин.

Равская выбежала из-под арки и, обеспокоенно оглянувшись, быстро зашагала в сторону оживленной, освещенной улицы — не глядя на дорогу, по лужам, наполненным тающим снегом.

— Смотрите, такси останавливает. Поехали, что ли? — не оборачиваясь, спросил водитель.

— Поехали, — сказал Демин. — Здесь нам уже нечего делать. А знаешь, Коля, на улицу Северную собралась Ирина Аркадьевна, решила проверить — не взяли ли мы ее на «пушку», сказав, что Селиванова погибла. Эта дама привыкла действовать наверняка.

— То есть как «на пушку»? — возмутился Кувакин. — Вроде того, что Селиванова жива, а мы, значит, в мертвые ее записали?

— Меряет на свой аршин. И потом, согласись, она поступает разумно. Она хочет знать, насколько реальна опасность.

На Северной, не ожидая полной остановки, Равская выскочила из такси, на ходу бросила за собой дверцу и устремилась к тому самому дому, в котором Демин начинал расследование.

Такси оставалось на месте.

— Она попросила его подождать, — сказал водитель.

Демин вышел из машины и быстро направился к такси. Подойдя, он открыл дверцу и сел на переднее сиденье.

— Занят, — сказал таксист. — Пассажир сейчас подойдет.

— Знаю. Вот удостоверение. Следователь.

— Не надо, на слово поверю. Такими вещами не шутят. Наверно, выдумки не хватает, — засмеялся пожилой таксист. — Но я не могу ехать, денег не взял с пассажирки.

— Повезешь ее и дальше. Только вот что... За углом заправочная станция. Задержись там минут на десять, а потом езжай, куда она скажет. Добро?

— Попробую. Но, по-моему, она торопится. По дороге все машины выматерила, которые на пути оказывались.

— Значит, договорились. Вон наша машина — серая «Волга». Мы тоже у заправочной остановимся, только наверху. Как мигнем фарами — можешь ехать.

— Ну что ж, это даже интересно.

Равская была в доме около семи минут. Вышла неторопливо, раздумчиво. Постояла под окном, прикидывая, видимо, высоту. Потом неожиданно снова направилась в дом, но тут же остановилась, вернулась. С минуту постояла у такси, будто не решаясь снова сесть. Потом медленно открыла дверцу и, аккуратно подобрав полы длинной дубленки, села рядом с таксистом.

— Демин идет по следу! — зловеще сказал Демин, выходя из машины. Прыгая через ступеньки, он поднялся на пятый этаж и позвонил. Дверь открыла Вера Афанасьевна. Братья Пересоловы обеспокоенно вышли из своей комнаты.

— Добрый вечер! — приветствовал всех Демин. — Какие новости?

— Какие могут быть новости, — ответила Сутарихина. — Сидим весь день да в пол смотрим. Вот те и все новости. Да, только только что заходила подружка Наташина, — начала рассказывать Сутарихина. — Веселая забежала, щебечет, смеется. А как узнала — побелела вся, не подхвати Толик, тут бы на пол и ахнула. Воды выпила, кой-как с силами собралась и пошла, бедная.

— Больше никого не было?

— Нет, никого.

— Ты, бабка, чего же это следствие в заблуждение вводишь? — басом спросил старший Пересолов. — Ты чего же это темнишь? А про парня Наташкиного чего молчишь?

— Ох, и верно! — послушно согласилась Сутарихина. — Приходил парнишка, весь вежливый такой, обходительный. Где-то у них с Наташей встреча назначена была, а она не пришла. Вот он и забежал узнать, в чем дело. А как узнал... Ну что говорить — вот так весь день и бьем добрых людей по темечку.

— Звонков не было?

— Никто не звонил, — твердо сказал старший Пересолов. — В смысле Селивановой никто не звонил. Я весь день дома был. Толька, правда, в магазин смотался, а я все время здесь, — Василий, видно поняв, что утром погорячился, хотел поддобриться. — Лечились мы с Толькой сегодня. Ничего, поправились. Хоть снова начинай.

— А этот парнишка... Откуда он?

Анатолий протянул Демину листок.

— Это его адрес и телефон, — сказал Василий. — Вдруг, думаю, пригодится. Вот и велел Тольке все записать.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Демин. — Толик, а ты завтра заходи в управление. Повестку я тебе оформлю.

— Постараюсь, — сказал Анатолий.

— Толик, ты не понял. Не надо стараться. Надо прийти.

— Мал он еще, простоват, — пробасил Василий. — Вы, товарищ следователь, не беспокойтесь. Я ему все объясню. Придет.

— Подружка, которая только что приходила, ничего не спрашивала? — повернулся Демин к Сутарихиной.

— Да нет вроде. Только узнала, дома ли Наташа. А я тут же и в рев. Толик ей объяснил. А она глаза подкатила и затылком на стенку пошла.

— Надо же! — восхитился Демин.