Приключения-76

Перевод с туркменского С. ПЛЕХАНОВА

РАССКАЗЫ

Анатолий ШАВКУТА

Коля Большой и Коля Маленький

Коля Большой работал когда-то поваром. Он был молод, хотел увидеть другие края. Наскучила ему его работа, решил он уйти на монтаж.

Сила у Коли была богатырская.

Невозможно, конечно, поверить, но вдвоем со слесарем Димой Маликом он двенадцатидюймовую трубу на плечах переносил. Причем Коля сначала укладывал один конец трубы на плечо Диме Малику и лишь затем шел к другому концу, лежащему на земле, и поднимал его. Все так и ахали: метр трубы весит сорок пять килограммов, а в длину она шесть-семь метров. Попробуй ее подними!

Пятаки Коля гнул без усилия. Возьмет пятак, положит его между указательным и безымянным пальцами, большим пальцем надавит — погнется пятак, прижмет— пятак вдвое сложится. Как будто фольгу Коля гнет, так легко у него получается.

Колю Маленького он из драки вытащил.

Собственно, и драки-то никакой не было. Четверо на одного. Какая это драка?

Коля в драку вмещался и защитил Колю Маленького. Так они познакомились.

С виду они были несхожи. Коля Большой плечист, лицом кругл, добродушен. Коля Маленький худ, порывист, фигура как у подростка.

Работали они на одном заводе и даже один и тот же цех строили, только в разных бригадах были. Коля Маленький в командировку сюда приехал — денег подзаработать, родителям помочь: их в семье пятеро было, он самый старший. Коля Большой так просто сюда заехал — никогда он в Татарии не был, вот и приехал ее посмотреть: места пугачевские, вольные.

Пошел Коля Большой к коменданту, поговорил, попросил убедительно, и перевели Колю Маленького к нему в комнату: комната была свободной, ребята в командировку уехали. Стали они вместе жить, зимние вечера коротать.

Неожиданное событие произошло в конце марта во время подъема стотонной нефтеперегонной колонны, в котором Коля Большой принимал участие.

Коля работал в бригаде такелажников, устанавливающей на разных высотных отметках тяжеловесные аппараты. Это была ответственная и даже опасная работа, и Коля Большой в глубине души гордился своим участием в ней. К опасности он привык. Да и никогда с ним ничего не случалось. То ли бригадир был опытным, то ли прораб и начальство повыше толковые, но только никогда у них на участке никаких происшествий не было.

Вообще-то случаются иногда на монтаже аварии. То упадет где-нибудь каркас дымовой трубы высотою в сто метров и весом более чем в триста тонн, то громадная ректификационная колонна завалится — бригадир от усердия расчалку перетянет. Страшное дело такая авария. Металл с размаху вбивается в землю, корежится, мнется, закручивается в узел. Срывается с места и с грохотом бьется о стенки колонны начинка — тарелки, желоба, трубы... Гнется толстая сталь обечаек. Падают мачты...

Такелажники бригады, в которой работал Коля Большой, старались как можно больше узнать о причинах аварий. Может быть, это помогало им избежать чужих ошибок. А может быть, то, что для каждого подъема заранее составлялось подробнейшее описание работ: что и когда, в какой последовательности каждый должен делать. Во всяком случае, срывов у них еще не было.

Подъем колонны они начали готовить задолго. Дело это небыстрое. Сам подъем, может быть, до часа отнимет, а подготовка к нему — неделю. Все тут надо учесть: и колонну правильно выложить, чтобы подтаскивать потом не пришлось, и длину полиспастов выверить, и трос осмотреть, чтобы целым был, без единой царапины.

Лебедки на ходу проверили, тормоза отладили. Блоки смазали. Якоря в землю поглубже закопали, бетонными плитами сверху как следует пригрузили... Словом, сделали все на совесть, как и нужно в такой работе.

Подъем назначили на пятницу.

Колонна лежала черная на белом снегу, огромная, длинная, как ракета — из тех, что провозят по Красной площади в день парада, разве что больше ее раза в три или четыре. У днища ее стояли трубоукладчики, готовые подхватить ее и понести вперед к месту установки. У верха, там, где завязаны были толстые многократно сплетенные тросы, стояли стометровые мачты — им предстояло принять на себя основную тяжесть подъема.

Днище колонны прилегало вплотную к стене соседнего цеха: тесно было на стройке, и колонну едва-едва уместили, придвинув к стене почти без зазора. Позже, при подъеме, колонна отойдет от стены. Она пойдет вперед и вверх, как самолет на последних метрах взлетной полосы. Вверх ее тянут мачты; вперед подают трубоукладчики.

Последние приказания раздались. Последний осмотр механизмов и приспособлений произвели.

У трактора, стоящего на страховке, шкворень железный затерялся — «палец», за который цепляется трос. Новый делать времени нет — резать металл, приваривать к нему ограничитель. А без страховки нельзя — вдруг якорь сорвет, поддерживать его придется. Мало ли что бывает?

Бригадир схватил лом, подбежал к Коле Большому.

— Коля, согни лом, пожалуйста!

Коля Большой взялся за лом, осмотрел его, взвесил, дощечку, нагнувшись, с земли поднял, приладил ее к колену, лом на нее положил, напружинился, потянул лом за концы на себя, колено вперед выставил, — лицо его покраснело, жилы на шее вздулись! — р-раз, и лом готов — согнулся под прямым углом, как будто таким его и сделали.

Бригадир схватил согнутый лом, трактористу его сунул: «Крепи за него трос!» — и дальше побежал: сигнальщиков расставлять, знаки сигналов в последний раз согласовывать.

Коля Большой трактористу помог — трос подтащил, конец его мертвым узлом завязал, лом в предназначенные для пальца отверстия вставил.

И вот затихли все перед подъемом, напряжение охватило такелажников. Бригадир стал на самом видном, открытом со всех сторон месте, постоял, крикнул что-то помощнику, на солнце посмотрел — не мешает ли оно кому видеть его, — улыбнулся и руку поднял: пошла, милая!

Заработали лебедки, моторы приняли на себя нагрузку, трос, вытягиваясь, заскрипел. Колонна дрогнула легонько, дернулась, оторвалась верхней своей частью от земли, трубоукладчики сзади ее подхватили.

— Пошла! Пошла! — закричали вокруг.

Сдвинулась она с места и вперед подалась. Верх ее приподнялся, днище отошло от стены.

— Стоп! — скомандовал бригадир и махнул рукавицей. Механизмы сбавили обороты, колонна замерла: самое время сейчас все проверить, потом будет поздно.

Коля Большой, посмотрев, как колонна сдвинулась, пошел было в цех, в дверь, проделанную в стене — воды захотел напиться. Он уже прошел мимо колонны, как вдруг увидел между днищем ее и стеной, от которой днище отошло при движении колонны, новенький нержавеющий ключ, оброненный, по-видимому, кем-то из такелажников.

«Заберут ключ, — подумал Коля. — Увидит кто и заберет. Жалко, ключ хороший, сносу ему не будет». Он зашел за днище и уже нагнулся ключ поднять, как вдруг колонна вздрогнула, мачты дернулись от страшного рывка, закричали вокруг люди, и колонна, осев и проехав назад с полметра, медленно-медленно, как стотонный гидравлический пресс, неумолимо и неотвратимо днищем своим пошла на Колю Большого.

Не сумел Коля Большой уклониться от опасности. Ему бы выскочить, выпрыгнуть из щели, пока еще была возможность, метра три всего-то и надо было пробежать назад до безопасного места, но он выставил сгоряча вперед руки, уперся ими в днище, спиною прижавшись к стене, и стал изо всех своих богатырских удесятерившихся сил давить на холодную сталь колонны, отталкивать ее и удерживать ее движение.

Сравнить ли силу человека и машины? Коля Большой был похож в этот миг на муравья, попавшего под башмак прохожего. Что значит его крохотная, хоть и чудесная, сила перед грубым этим башмаком, с неумолимой инерцией опускающимся на мостовую.