Страница 39 из 114
И тут заговорил Аскар-Нияз. Он с трудом вышел из оцепенения, будто пробуждался от кошмарного сна.
— Я виноват, Алексей Львович, — сказал он глухо. — Я скомпрометировал Асю Алексеевну, но, верьте, я не хотел этого. Я ищу одного человека. Дома у себя его нет.
— В спальне у моей дочери? Вы отдаете себе отчет в том, что говорите, милостивый государь?
Дверь из Асиной комнаты приоткрылась. Хюгелю показалось, что мелькнул Асин встревоженный взгляд. Сейчас неизбежно раздастся крик.
И тут Хюгеля осенило. Если сын святого, Аскар-Нияз, будет убит русским и в русском доме, это вызовет уже не бурю, а ураган! Мертвый Аскар-Нияз сейчас стоит гораздо больше живого.
Хюгель начал незаметно приближаться к Аскар-Ниязу. «Если толкнуть его на Антонова, старик непроизвольно выстрелит. Не попадет — можно будет закончить самому...»
Миг наступил. Хюгель отклонился, по-гимнастически выбросил ногу в сторону Аскар-Нияза и уже достал его, но упал сам, сбитый резким ударом под колено сзади и стукнулся головой о тумбу, на которой стояла накрытая чехлом скульптура.
Не сразу Хюгель пришел в себя, а очнувшись, увидел всех остальных и Долматова.
Алексей Львович уже спрятал свой браунинг. Испуганная Ася держала за локоть Андрея. Аскар-Нияз прислонился к стене, откинувшись и прикрыв глаза ладонью.
— А... — произнес Андрей, заметив, что Хюгель шевелится, — вы пришли в себя, майн герр. — Он повернулся к Аскар-Ниязу и сказал ему: — Мы оставим вас вдвоем, поручик... У вас найдется, очевидно, о чем поговорить с герром Хюгелем с глазу на глаз.
Прошло несколько минут, и в гостиную, где сидели в немом ожидании Антоновы и Андрей, пошатываясь вошел Аскар-Нияз.
— Вы родились в сорочке, Долматов, — с трудом произнес Аскар-Нияз. Он вытер нож о полу своей рубахи и добавил: — Я ведь пришел, чтобы убить вас...
— О боже! — простонал Алексей Львович.
— Что же это такое? — проговорила Ася.
Теперь приказывал Андрей.
— Найдите для поручика костюм! — велел он Алексею Львовичу.
Андрей был решителен и собран. Он шагнул в студию, зажег карманный фонарь и осветил труп Хюгеля. Немец лежал, раскинув ноги. Аскар-Нияз убил его мастерски, крови почти не было видно. Хюгель даже вскрикнуть не успел. Андрей погасил фонарь.
— Ася! — сказал он. — Делать нечего: без вашей помощи нам сейчас не обойтись. Надо идти в дом Хюгеля. Кто там есть?
— Я думаю, только собаки.
— Они вас помнят?
— Наверное, — сказала Ася.
— Заприте их понадежнее.
— Ворота на замке, — сказала Ася. Решительность Андрея передалась ей. — Я отыщу калитку. Я помню, где-то у кривого дерева в тайничке — ключи.
— Торопитесь! Я жду. И старайтесь не шуметь.
Андрей напряженно прислушивался к каждому звуку, который доносился с той стороны, где был дом Хюгеля — умного, расчетливого немца. Все ходы Хюгель взвесил наперед. Он бы и выиграл, если бы двигал пешки по доске, расчерченной на аккуратные квадраты...
Свирепое ворчание донеслось снизу и смолкло. Андрей облегченно вздохнул. Вот еще один проигрыш немца — Ася. Она была для него лишь второстепенной фигурой, и он утратил интерес к ней, едва она была снята с доски. А она человек, она живая.
— Что делать... с трупом? — спросил Алексей Львович, с трудом выговорив последнее слово.
— Принесите перчатки поручику и мне, — велел Андрей.
— Что вы задумали? — спросил Аскар-Нияз.
— Будем действовать вместе, поручик. Одному мне не справиться.
— Да, — согласился Аскар-Нияз, тяжело наклонив голову. — В доме у Антоновых его оставлять нельзя. Они и так настрадались, бедные, из-за нас... из-за меня. — Он заметил в поставце у Алексея Львовича графинчик, налил стакан и опрокинул в рот.
Легкие шаги послышались на лестнице. Поспешно вошла Ася. Она была бледна, но двигалась спокойно.
— Я сделала, Андрей Дмитриевич, все, как вы велели, — сказала она. — И ворота открыла.
Андрей кивнул.
— Надевайте перчатки, — велел он Аскар-Ниязу. — Мы возьмем труп и перетащим в автомобиль.
— Мудро! — Аскар-Нияз пьяненько усмехнулся.
Хюгель сидел теперь в своей машине, уронив голову на грудь. Со стороны могло показаться, что он пьян. Аскар-Нияз снял перчатки и с брезгливостью заткнул их за пояс своих полотняных штанов.
— А меня увлекла ваша игра, Андрей Дмитриевич. Ей-богу! — сказал он.
— Идите к Антоновым, поручик, и переоденьтесь побыстрей! — сказал Андрей. — Костюм для вас уже, наверное, приготовили. И не пейте больше.
— Выпью, — сказал Аскар-Нияз упрямо. — Непременно выпью и вам принесу. И ему — тоже. — Он показал тяжелой головой на мертвого Хюгеля и ушел пошатываясь.
Андрей выждал минуту-другую, затем, не снимая перчаток, извлек из бокового кармана Хюгеля связку блестящих плоских ключей и, бесшумно открыв дверь, скользнул в дом.
Он прошел коридором так уверенно, будто бывал здесь не раз. Дверь в кабинет была распахнута. Не зажигая света, Андрей нашел сейф, вставил ключ и потянул дверцу на себя. Под толстой пачкой банкнот он нащупал два плотных пакета и стопку бумаг, взял их, запер сейф, вышел в гостиную и осветил карманным фонариком коллекцию раритетов, собранную немцем. Она могла привести в восторг даже неискушенного человека. Андрей отыскал глазами одну небольшую вещицу и вышел, захватив ее с собой.
Аскар-Нияз все в том же монастырском полотняном костюме ожидал его у автомобиля. Пьяная ухмылка бродила по лицу поручика.
— Вот я и сцапал вас, — сказал он, попытался погрозить пальцем и едва не упал вперед. — Что вам понадобилось в доме у Хюгеля? Деньги? Допустим. Неблагородно, но понять можно. Итак, покажите деньги, и вы прощены мною.
— Сейчас недосуг, поручик, — сказал Андрей, — но так и быть: деньги я оставил в сейфе. Я взял вот что. — Он показал маленькую вазочку. — Это та самая, которую немец приобрел за гроши, а ей, как вы говорите, цены нет. Вы удовлетворены, поручик? Тогда торопитесь.
— Не-ет, — Аскар-Нияз все еще не отступал. — Вы себе ее возьмете?
— Я отдам ее вам, когда вы протрезвитесь... А вы, очевидно, по принадлежности — в национальный музей. — Андрей взял Аскар-Нияза под руку. — Пойдемте, — сказал он. — Переоденьтесь, ради бога. И побыстрей.
— Торопиться некуда и незачем, — наставительно произнес Аскар-Нияз. — Все было совершенно тихо, по всем правилам, а полиция в этом великом городе даже предсмертных воплей не слышит. Не волнуйтесь, все хорошо. Все хорошо, — повторял он, пока Андрей вел его под руку к дому Антоновых.
На лестнице их встретил Алексей Львович.
— Уведите поручика к себе и помогите ему переодеться, — сказал Андрей и бросил вдогонку. — Не забудьте сжечь его одежду в печи!
Ася уже успела сделать все так, как ей, уходя, велел Андрей. Подоконники вымыла, а кровавое пятно на полу залила суриком. Среди других похожих пятен оно не выделялось.
— Вам придется пойти со мной, — сказал Андрей. — Я выведу на улицу автомобиль, а вы запрете за мной ворота, выпустите собак и выйдете ко мне через калитку.
Ася только кивнула и пошла за Андреем, держась неестественно прямо. Проходя мимо комнаты Алексея Львовича, из-за двери которой доносилось бормотание Аскар-Нияза, Андрей внятно произнес:
— Мы ждем вас внизу. Закройте дом и выходите.
— Я готов, Андрей Дмитриевич, готов, — донесся дрожащий голос Алексея Львовича. — Вот только никак не найду для поручика обувь. Он же босой.
— Поторопитесь, умоляю вас, — сказал Андрей. Он взял Асю за руку и повел ее вниз.
Автомобиль уже стоял на улице, и псы, время от времени подвывая (чутье не обманывало их), носились по двору. В комнате у Алексея Львовича еще горела лампа.
— Слушайте меня внимательно, Асенька, — сказал Андрей. — Вы и отец сядете в автомобиль вместе с нами.
— И с этим? — Ася закрыла лицо. Волнение ее все-таки прорвалось наружу. — Я чувствовала, все время чувствовала: что-то должно случиться ужасное, — проговорила она, тщетно пытаясь сдержать всхлипы.