Малыш

– А ты как же? Неужели пешком?

Альдин небрежно отмахнулся, стоя уже в круге начертанных рун:

– За меня не беспокойся.

Вонзив в землю посох, старый маг окутался голубыми дымными клубами, и через мгновение на площадке восседал чрезвычайно крупный орел с Альдиновским проницательным взглядом человеческих глаз.

– К сожалению, без визуальных эффектов перевоплощение пока не удается, - посетовала птица голосом мага и мощными взмахами крыльев подняла себя в воздух.

Коврик механиста не поднимался выше трех футов над землей, к тому же тщательно повторяя все изгибы рельефа. Однако в воздухе держался уверенно, да и на управление им волшебник, похоже, силу почти не тратил. Альдин время от времени взмывал к облакам: отчасти, чтобы наметить дальнейший путь, отчасти - покрасоваться перед коллегой в образе орла. Впрочем, в последнем он не признавался даже себе.

Самолетный ковер вышел из-под контроля прямо над вонючим болотцем. Взбрыкнул, крутанулся на месте, заставив мага вцепиться в потертую бахрому, и рухнул в тину как простая дерюжка. Альдин уже был готов произнести цветистую колкость, но, обнаружив, что спутнику приходится тяжко - трясина медленно затягивала отягощенного мешком мага - живо пришел на помощь. Крепкий клюв вцепился в капюшон дорожного плаща, но орел напрасно бил крыльями: вес человека оказался ему не по силам.

– Бросай мешок! - сердито крикнула птица.

– Нет, - замотал головой механист, ушедший в болото по грудь.

– Сгинешь.

Дзиннер упрямо молчал и мешок не выпускал. Обругав спутника всеми известными истории именами внемировых чудовищ, Альдин изменил тактику. Орел принялся тянуть товарища не вверх, а вперед, прямо по стелющимся мхам. Такой прием возымел больший успех, и вскоре оба - промокший, пропахший тиной Дзиннер и вернувшийся к человеческому обличью уставший Альдин - расположились на сухой кочке.

– И это твой хваленый способ полета? - не смог удержаться от ехидства старик.

– Черте-что происходит с магнитными полями в этой местности, - ничуть не смутился механист. Он набросил на плечи тончайшую, отливающую синим металлом сеть, и теперь от быстро сохнущей одежды поднимался вонючий пар. Рунный маг покрутил носом и, сморщившись, нарисовал в воздухе замысловатую комбинацию знаков. Запах исчез.

Дальше они шли пешком. За гребнем каменистого холма открылась безмятежная цветущая долина. В воздухе витал аромат незнакомых цветов, свежий ветерок нес запах травы и влаги, придавая сил усталым путникам.

Дзиннер замешкался на границе зелени, пристегивая к одежде какие-то бесконечные сложно переплетающиеся ремешки. Удостоверившись, что на безмятежной равнине ни души, Альдин первым ступил на пружинящую поверхность заросшего луга.

В ту же секунду, взрывая клочьями землю, в десяти шагах от него взметнулись чудовищные щупальца и стремительно бросились к жертве. Десятилетиями отрабатываемые заклинания не подвели мэтра. Первая скользкая змея в мгновение ока вспыхнула бездымным, почти не видимым на солнце пламенем, вторая - съежилась, словно под ее толстой кожей разом исчезли все внутренности, третья враз обуглилась, и рухнула на цветущий ковер беспомощной головешкой. Но из-под земли лезли все новые щупальца.

Дзиннер рванул из ножен оружие. Странный клинок оказался не клинком вовсе - одной богато изукрашенной рукоятью. Пальцы мага, действуя заученно, что-то скрутили, что-то сдвинули в блестящей резьбе. Из узкой гарды вырвалась сияющая нить, хлестко ударила поперек ближайшего щупальца, легко перерубила его надвое и взвилась ввысь для следующего удара.

С чудовищами было покончено в две минуты, но долину, изуродованную дырами в земле и трупами червей, они все же обошли стороной. Едва не попав под оползень и, умаявшись переходом по голым холмам, остановились на ночевку у негустой рощи.

Альдин с превеликим тщанием рисовал на сырой земле обережный круг, выписывая прихотливые рунные вензеля, бормотал речевые формулы заклятий. О происшествии с чудовищами не вспоминали: Дзиннер - из гордости, старик - потому что никак не мог выдавить из себя слова благодарности по отношению к механисту, которого в душе продолжал считать юнцом.

Наконец, охранное заклятие было положено. Но молодому магу этого показалось мало. Мгновение - и вырвавшаяся из резной рукоятки ярко горящая в черноте ночи нить вторым обережным кольцом окружила крохотный лагерь, сплетаясь сама с собой в прихотливый узел. Альдин не смог сдержать любопытства, но вопрос задал самый невинный:

– Она питается твоей энергией?

Дзиннер покачал головой, закутываясь в плащ:

– Она лишь управляется мной, энергии ей не требуется. Кроме той, что была заложена в предмет при создании.

Это то, чем вы гордитесь, - задумчиво покивал старый маг, - нет необходимости подпитывать предметы в момент использования.

– А вам, натуралам, это кажется недостойным? - с некоторым вызовом отозвался механист. Глаза его приняли обычное насмешливое выражение.

Альдин уставился в темноту. Помолчал, словно обдумывая.

– Мы формируем рунные заклинания в течение десятилетий, оттачивая и видоизменяя их со временем и в зависимости от обстоятельств. Каждый раз, когда я создаю заклинание, я питаю его собственной мудростью и собственной энергией. Но я же могу в любую секунду изменить заклинание, потому что я сам его источник, и сам его цель и средство. Я могу обернуть воду медом, а молнию снегом - проницательный взгляд внезапно сфокусировался на Дзиннере. - А твои механистические штучки не остаются ли неизменными с момента сотворения?

Молодой маг улыбнулся. Он всю дорогу ждал продолжения давнего Орденского спора:

– Гибкость вашего чародейства требует слишком больших затрат. Какой толк уметь на ходу менять заклинания, если твоей энергии хватит от силы на десяток глобальных заклятий? А что дальше? Становиться легкой добычей темных сил?

Альдин сверкнул глазами:

– Ну хорошо, я слаб, я не могу швыряться молниями трое суток подряд. Но ты то сам, чего стоишь без своего мешка, набитого артефактами? Отбери у тебя оружие, сможешь ли ты зачаровать хотя бы мышь?

– Что ж, - голос Дзиннера приобрел шипящие интонации рассерженной кобры. - Попробуй отбери!

Лицо его приобрело выражение непоколебимого упрямства. Очевидно, двум таким разным магам не суждено было договориться.

Серый рассвет застал их на том же месте. Охранные круги не были потревожены, но оба чародея едва ли сомкнули глаза в эту ночь.

Роща вывела их к пологому берегу широкой реки. Над водой седыми клочьями стлался туман, картина было самая умиротворяющая. Мэтр Альдин, опираясь подбородком на посох, уставился в направлении невидимого противоположного берега. Задумчиво пробормотал:

– Слишком широка, нужен хотя бы плот. Что у тебя есть на этот случай?

С легкой улыбкой превосходства, Дзиннер принялся рыться в мешке. На свет был извлечен мятый сверток, после некоторых манипуляций превратившийся в лодку - легкую, но прочную. Из носовой ее части вырастало нечто, напоминающее вожжи. Столкнув лодку в спокойную воду, механист сделал приглашающий жест.

– Вперед, мэтр.

Альдин осторожно ступил на кажущуюся слишком неустойчивой поверхность. Оттолкнулся от берега посохом. Взявшийся за "вожжи" Дзиннер был похож на возницу причудливой колесницы, но управление лодкой казалось простым, да и течение почти не сносило крохотное суденышко.

Чертовщина началась к середине реки. Поверхность ее вспучилась гигантским пузырем, подняв лодчонку на гребень диковинного холма. Дзиннер напрасно пытался повернуть судно: чудовищная волна удерживала их на одном месте, невзирая ни на течение, ни на саму невозможность для воды вести себя подобным образом.

Старый маг почти до конца доплел какое-то сложное заклинание, когда все враз изменилось. Громадный пузырь лопнул сам собой, и лодка шлепнулась о поверхность воды, черпанув немалое ее количество бортом. Вокруг, родившись на глазах прямо из разбегающихся от удара кругов, закружился водоворот, увлекая лодку за собой. Стремительное движение воды засасывало их в воронку, на дне которой сквозь темную субстанцию угадывалось гигантская зубастая, предвкушающая поживу пасть.