Аппарат смерти

— Боже мой! — в ужасе простонал Янсен. — Да разве же это возможно! Ведь ваш Марс стоит на таком высоком уровне культуры… При таком сказочном развитии техники…

— Узнаю наивного обитателя Земли! — усмехнулся в аппарат астроном из Марсополиса. — Вы, дорогой коллега, смешиваете технику с культурой, а между тем это два разных понятия, ничего общего между собою не имеющих. В области технической мы, марсиане, действительно можем похвалиться огромными достижениями, но… мы пользуемся ими для уничтожения культуры, своей и чужой. Впрочем, у вас по этой части дело тоже обстоит немногим лучше. Вы на своей Земле, кажется, уже додумались до пользования, в целях уничтожения ближних, расщепленными атомами. Этак и вы скоро додумаетесь до наших динамоэлектронов и атоморадионов. Но пока что вам с Марсом тягаться будет трудно. Да и не только с Марсом. Юпитер, например, давно уже носится с завоевательными планами и мечтает о порабощении всех планет нашей солнечной системы, включая и вашу Землю. А что касается Марса, можете быть уве…

Адский грохот снова заглушил голос марсианина. На этот раз грохотало совсем близко, чуть ли не над самой головой. Янсену казалось, что вся земля сотрясается, как если б одновременно началось извержение сотен вулканов.

— Что такое? В чем дело? — испуганно крикнул он по адресу марсианина, как если бы тот был тут же, поблизости.

Но коллега с Марса молчал. Радиостанция Марсополис не подавала больше признаков жизни. А грохот становился все оглушительнее, все ближе и ближе.

Охваченный тревогой, Янсен побежал к окну и выглянул наружу. То, что он увидел, наполнило его таким ужасом, что весь он облился холодным потом. Колени его подкосились и он должен был ухватиться за стоявший поблизости книжный шкаф, чтоб не упасть.

Весь почти небосвод покрыт был какими-то странными, никогда еще Янсеном не виданной формы летательными машинами. В голове каждого из этих драконов зловещим светом горели два огромных глаза, которые, точно гигантские прожекторы, разбрасывали нестерпимо яркие столбы света.

«Воздушные торпеды с Марса! — молнией пронеслось в мозгу Янсена. — Целый флот! Для нашей планеты пробил последний час…»

А торпеды подвигались все ближе. Янсену казалось, что он уже различает сидящих на них марсиан, закованных в сталь монстров в сверкающих шлемах.

— Что это?

От ближайшей к земле воздушной торпеды вдруг отделилась зигзагообразная молния. В то же мгновение раздался такой чудовищный треск, что все вокруг задрожало.

— Динамоэлектрон! — крикнул он хриплым от ужаса голосом.

Чтоб уклониться от динамолектрона, он шарахнулся в сторону — и упал с дивана, больно ударившись головой о пол.

От боли он проснулся.

Придя немного в себя, он прежде всего подбежал к окну. Все было спокойно. Высоко в небе полная луна играла в прятки с легкими перистыми облачками. Нигде никаких торпед не было видно.

Янсен взглянул на радиоаппарат, из которого только что доносился голос марсианина.

— Алло, алло! — услышал он хорошо знакомый голос спикера. — Мы закончим наш новогодний концерт «Дунайскими волнами» короля вальсов Иоганна Штрауса…

НОВОЕ ОРУЖИЕ Изобретение профессора Кольбера

— Алло! Министерство обороны? Говорит шеф университетской лаборатории проф. Кольбер. Мне надо поговорить с самим министром. Да, да! По делу, не терпящему отлагательства. Хорошо, я жду.

Минута проходила за минутой, а министр все еще не подходил к телефону.

Профессор нервничал и собирался уже разразиться в трубку потоком гневных слов, как вдруг до него донесся голос:

— Говорит министр обороны. Здравствуйте, г. профессор! Чем могу служить?

— Выслушайте меня внимательно, г. министр. И, ради Бога, не сочтите меня сумасшедшим или фантазером. Я — профессор Кольбер, стою во главе одной из величайших лабораторий мира, немало поработал на своем веку, пользуясь, смею думать, репутацией серьезного ученого, так что меня, согласитесь, нельзя причислить к сонму изобретателей, которые….

— Помилуйте, дорогой профессор! Мне это и в голову не приходит. Я знаю, с кем имею дело, и сочту за честь… В чем дело?

— Я открыл верное, не оставляющее никаких сомнений средство окончить войну, которая требует от нас таких тяжелых жертв, без всяких дальнейших потерь — и полной победой.

— Г. профессор!..

— Да, г. министр, полной победой, достижением всех, поставленных себе нами целей — и при этом без всякого кровопролития.

— То, что вы говорите, г. профессор… Я отношусь к вам с глубоким уважением и доверием, но… согласитесь, что тут…

— Я понимаю, г. министр. ваше недоверие, но вы очень скоро убедитесь, что дело идет не о какой-нибудь фантасмагории, а о чем-то очень реальном и осуществимом. По телефону я о своем открыли говорить, конечно, не могу.

— Я думаю! Знаете что, г. профессор… Если бы вы потрудились приехать в министерство… Я пригласил бы кое-кого из моих коллег по кабинету… военного и морского министров, министра авиации… Несколько состоящих у нас на службе лаборантов, конструкторов….

— Пожалуйста! Можете хоть всю Академию наук пригласить. Буду очень рад. Когда прикажете явиться? Только умоляю вас, не откладывайте в долгий ящик. Поверьте, это важнее всяких экстренных заседаний.

— Хорошо, г. профессор. Дайте мне полчаса времени, чтобы оповестить других.

— Прекрасно. Через полчаса я буду в министерстве.

В просторном кабинете министра обороны собрались человек десять, — людей все солидных, заслуженных. Все взоры с ожиданием устремлены были на проф. Кольбера, который нервно перебирал лежавшие перед ним бумаги.

— Мы слушаем вас, г. профессор, — сказал министр.

Профессор встал, протер стекла очков, откашлялся и начал:

— Господа! В здравом уме и с полным сознанием огромной своей ответственности, я имею честь довести до вашего сведения, что открыл верное средство победоносно окончить войну без содействия морского и воздушного флотов, артиллерии, моторизованных колонн, смертоносных газов и т. п. видов оружия.

Кое-кто из собравшихся не мог удержаться от жеста, весьма красноречиво выражавшего недоверие. От профессора это не ускользнуло.

— Да, господа, я такое средство открыл, — энергично подтвердил он. — Я назвал его «сомналит». Оно неизмеримо действительнее мелинита, экразита и т. п. патентованных средств ведения войны. По самому названию его вы, я думаю, догадываетесь, в чем оно заключается.

— С его помощью можно усыпить неприятельскую армию? — выразил предположение министр обороны.

— Совершенно верно! — сказал профессор. — Минимальной дозы сомналита, умещающейся в жилетном кармане, достаточно для того, чтоб усыпить целый полк, весь экипаж какого-нибудь дредноута или аэродром вместе с находящимся на нем людьми.

— Сонная болезнь? — с плохо скрытой усмешкой спросил один из приглашенных на заседание экспертов.

— Нет! — решительно возразил профессор. — Сонная болезнь может иметь печальные последствия и вызвать смерть, между тем как сомналит вызывает только безболезненное усыпление, временное выключение сознания. Человек просто впадает в глубокий сон, не видит, не слышит, ничего не чувствует.

— Надолго? — спросил министр обороны.

— Это зависит от того, какую дозу вызывающего сон вещества примешать к сомналиту. Его можно по желанию сделать слабее или сильнее, усыпляющим на час, на день или на месяц. Совершенно так же, как можно предопределить силу разрушения снаряда, дальность его полета, описываемую им траекторию.

— Район действия? — задал вопрос еще кто-то.

— Это опять таки обусловливается процентным отношением вызывающего сон вещества к общей массе сомна-лита и может быть определено заранее. Я вычислил, что 10 процентный сомналит имеет радиус действия в 800 метров, 20-процентный — в 2V2 километра, 30-процентный — в 8V2 километров и т. д.