Страница 27 из 30
Она повернулась.
— Что?..
— Когда мы приехали, полицейские как раз допрашивали ее парня. Он во всем сознался. И это подкреплено доказательствами.
— Но ведь Бруно сказал… — у нее сорвался голос.
Морган осторожно обнял ее за плечи.
— Я знаю. Но это неправда. Он просто хотел над нами поиздеваться. Похоже, вся эта история его забавляла.
Джоан прошептала:
— Он никогда не переменится…
Морган покачал головой.
— Боюсь, что нет.
— А где он сейчас?
— Вышел за минуту до меня. И я видел, что он пошел пешком, несмотря на дождь.
— Тогда нам нужно торопиться. Я только соберу вещи.
— Ты не хочешь с ним увидеться?
— Ни за что на свете.
Это было сказано тоном, не терпящим возражений. Стоя в дверях спальни, Морган смотрел, как Джоан раскладывает на постели свои платья и еще какие-то мелочи, вынутые из ящика туалетного столика.
Потом она подошла к стенному шкафу. Одно из отделений было по самый верх набито чемоданами. Джоан попыталась вытащить какой-нибудь из них, но безрезультатно.
— Давай лучше я, — предложил Морган. Он взял нижний чемодан за ручку и потянул на себя. — Однако он не пустой. Здесь что-то есть.
Он положил чемодан на кровать, отпер замочки и откинул крышку…
Джоан Хартманн вскрикнула от ужаса.
Внутри была черная лаковая сумочка, шелковая косынка, нейлоновый чулок и туфелька на высоком каблуке.
20
Когда Ник Миллер исчез за оградой парка, промокший и закоченевший Бомбардир выбрался из кустов рододендрона. Он пошел в направлении, противоположном тому, где скрылся Ник, и скоро был у другого выхода. Здесь стояло несколько автоматов с сигаретами. Бомбардир достал пару нужных монет — подарок Дженни — и опустил их в щель. Получив пачку сигарет и коробок спичек, он решительно зашагал к выходу из парка.
Тесный лабиринт улочек привел его к стройке в нескольких кварталах от больницы. По другую сторону невысокой стены мутный поток катил свои воды к темному туннелю городской канализации.
Дойль снял непромокаемый плащ, стянул свитер, ботинки, носки и бросил их в сточный желоб. Потом вывернул карманы. Три однофунтовых банкноты, трепеща на ветру, полетели вниз вместе с кучкой мелочи. Бомбардир оставил себе только одну монету в шесть пенсов.
В конце улочки стояла телефонная будка. От волнения у него так дрожали руки, что он едва просунул деньги в щель.
— Дженни? Это Бомбардир.
— Слава Богу! — в ее голосе послышалось облегчение. — Ты где?
— Недалеко от больницы. Я решил сдаться. И хочу, чтобы ты об этом знала.
— Ох, Бомбардир!
— А что полиция? — перебил он ее.
— Никто не появился.
— То есть как? — Бомбардир почувствовал холодок между лопаток, но прежде, чем успел что-нибудь сказать, заговорила Дженни.
— Подожди минутку. Кажется, кто-то вошел во двор…
Внезапно ее голос оборвался.
Идиот! Проклятый идиот! Как же он не сообразил раньше? Только один человек мог знать о том, что он был в доме Кроузеров. И это, наверняка, тот, кто напал на Дженни.
Бомбардир выскочил из телефонной будки и помчался вниз по улице. Он свернул за угол и пробежал несколько метров по тротуару, когда увидел припаркованный у обочины мотоцикл. Рядом стоял полицейский и записывал что-то в блокнот.
Прежде чем он опомнился, налетевший сбоку Бомбардир повалил его на землю и, завладев мотоциклом, нажал на газ.
Он слишком резко рванул с места, так что съехал с обочины на одном заднем колесе. И тут заметил движущуюся наперерез машину. Она развернулась поперек проезжей части, блокируя дорогу. Бомбардиру удалось избежать столкновения, хотя мотоцикл все-таки задел дверцу автомобиля, а из булыжной мостовой полетели искры. Мгновение, показавшееся ему вечностью, Дойль смотрел в глаза Нику. Потом помчался дальше.
В серой пелене дождя даже с небольшого расстояния было нелегко различить черты мужчины, который вошел во двор. Дженни подумала, что это Огден, и не встревожилась, даже когда прервался разговор. Но в следующую минуту девушка разглядела у него в руках обрезок телефонного провода, а когда он подошел ближе, кровь застыла у нее в жилах. Дженни узнала мужчину, который напал на нее накануне вечером, и в мозгу у нее вспыхнула жуткая догадка. Теперь ей стало ясно, что и странный телефонный звонок и угроза, что приедет полиция, которая так и не появилась, понадобились, чтобы удалить единственного человека, который мог бы ее защитить.
— Ох, Бомбардир!.. — слова застряли у нее в горле. Дженни отпрянула от окна и выбежала в коридор.
Входная дверь была заперта. Но вот ручка медленно повернулась… И тут Дженни вспомнила, что бабушка, по своей воскресной привычке, еще лежит в постели. Что бы ни случилось, она должна быть в безопасности!
Закутанная в шаль миссис Кроузер полулежала, опираясь на подушки, и читала газету. Она с удивлением посмотрела на внучку.
— Как ты себя чувствуешь, бабушка?
— Хорошо, детка. А что стряслось?
— Ничего. Просто я хочу, чтобы ты какое-то время не выходила из своей комнаты.
В это мгновение снизу донесся грохот. Дженни быстро захлопнула дверь бабушкиной комнаты и, несмотря на протестующие крики старой женщины, заперла ее на ключ.
Шум прекратился. Но когда она спускалась по лестнице, из столовой послышался звон разбитого стекла. Заглянув внутрь, девушка увидела, что мужчина схватил деревянный рубель для белья и колотит им по оконной раме. Дженни заперла столовую снаружи и отступила обратно на лестницу.
Ее план был прост. Мужчина, наверняка, постарается выбить дверь, что не займет у него много времени. Тогда она сделает так, чтобы он ее заметил, а потом поднимется на чердак. Если ей удастся перебраться на крышу слесарной мастерской и спуститься по пожарной лесенке на соседнюю улицу, она будет спасена. И, в любом случае, отвлечет его внимание от бабушки…
В следующую минуту дверь рухнула от мощного толчка — и в проеме вырос Дождевой Любовник. Мгновение он разглядывал девушку, потом принялся расстегивать плащ. Сбросив его на пол, он поставил ногу на первую ступеньку. На площадке лестницы стоял старый продавленный стул. Дженни схватила его и швырнула в мужчину. Однако он увернулся, и стул, не попав в цель, ударился о стену.
Дождевой Любовник зарычал. Он рубанул ладонью по деревянным перилам, которые переломились пополам.
Дженни повернулась и бросилась бежать вверх по лестнице. Дождевой Любовник кинулся следом. У чердачной двери девушка замешкалась, пытаясь отпереть засов. Когда это ей наконец удалось, убийца был уже почти рядом.
Дженни сбросила туфли и начала карабкаться на гребень крыши, но ее ноги в одних чулках скользили по мокрой черепице. На полпути она сорвалась и съехала вниз. Девушка предприняла еще одну отчаянную попытку. И тут появился Дождевой Любовник.
Дженни застыла, парализованная ужасом, и осталась лежать, растянувшись на крыше. Как муха, прилипшая к мухоловке. Стоявший внизу страшный человек отлично это понимал. Он посмотрел на свою жертву, издал короткий смешок и, не спеша, двинулся к ней.
И тут из чердачной двери молнией вылетел Бомбардир. Дождевой Любовник повернулся к нему, описал пируэт, как балерина, и ударом ноги отбросил противника назад. Бомбардир потерял равновесие и, перевалившись через край балюстрады, рухнул вниз.
С тех пор, как Бомбардир выбежал из телефонной будки и угнал мотоцикл, прошло около пяти минут. Он затормозил перед домом Кроузеров как раз в то мгновение, когда из-за угла выехал автомобиль Ника.
Первым в погоню ринулся Мэллори, на ходу распахнувший дверцу машины. Он был охвачен возбуждением, какого уже давно не испытывал. Совсем как в старые добрые времена, когда он, еще молодой стажер, дежурил при лондонских доках. Тогда редкая ночь обходилась без потасовки, а в субботу вообще могло случиться все, что угодно. И теперь он словно сбросил с себя груз всех этих лет.