Любовник Дождя

— Но труп найден всего в паре кварталов отсюда. Ты мог выйти из дома через черный ход и вернуться в течение часа, никем не замеченный. Так утверждал бы прокурор.

Фолкнер усмехнулся.

— А ты не забыл, Джек, что именно ты сообщил мне об этом убийстве, причем до того, как информация о нем просочилась в прессу? Это было сразу же после твоего прихода. Я одевался у себя в спальне, а ты стоял на том самом месте, где стоишь сейчас.

— Это правда, — согласился Морган. — Тогда я еще взял газету и увидел, что она за пятницу… — Внезапно он напрягся и побледнел. — Да, это был вечерний выпуск, пятница, двадцать третье. Последний номер. — Морган посмотрел на Фолкнера. — Но ведь ты не выписываешь газет, Бруно.

— Ну и что?

— Как же к тебе попала эта газета, если ты два дня не выходил из дома?

Джоан вскрикнула, а Фолкнер впервые за все время казался смущенным и сбитым с толку. Он поднес руку ко лбу, точно пытался собраться с мыслями.

— Сейчас припомню… Я устал… у меня разболелась голова. Дождь стучал по стеклу… — он говорил, будто сам с собой. — Я подумал, что от свежего воздуха мне станет легче. К тому же у меня закончились сигареты. Ну вот, я и вышел.

— А газета?

— Я купил ее у какого-то старика на углу Элбани-стрит.

— Это рядом с Джубили Парк.

Опять повисла напряженная тишина, только где-то в отдалении зловеще и глухо зарокотал гром.

Фолкнер покачал головой.

— Ты должна мне верить, Джоан, слышишь? Ты должна мне верить!

Молодая женщина повернулась к Моргану:

— Уведи меня отсюда, Джек! Прошу тебя…

Лицо Фолкнера исказилось от ярости.

— Я был бы идиотом, если бы позволил тебе сейчас уйти.

Он грубо схватил ее за руку. Джоан вырвалась и, потеряв равновесие, задела этюдник. Листы с набросками разлетелись по комнате, и один из них упал к ногам Джоан. Это был последний эскиз — группа из четырех статуй с дорисованной пятой.

Джоан попятилась. В глазах у нее было отвращение и ужас. Морган поднял рисунок и протянул его Фолкнеру.

— Как ты это объяснишь?

Вместо ответа скульптор оттолкнул его в сторону и схватил Джоан за плечи.

— Выслушай меня! Просто выслушай! Это все, о чем я прошу.

Джоан в панике влепила ему пощечину.

— Оставь ее, Бруно!

Джек попытался их разнять. И тут на Фолкнера накатило. Он зарычал и ударил Моргана, который упал боком на стойку бара.

Джоан бросилась к двери, но открыть ее не успела. Фолкнер настиг ее в два прыжка и схватил за воротник плаща.

— Ты не уйдешь, сука! Потому что я тебя убью!

Его руки стиснули ее шею. Джоан, хрипя, упала на колени. Через мгновение все было бы кончено, но подоспевший Морган рванул Фолкнера за волосы. Скульптор взвыл от боли и выпустил свою жертву. Прежде чем он опомнился, Морган схватил со стойки кувшин с холодной водой и плеснул ему в лицо. Фолкнер застыл, ловя ртом воздух Морган, пошатываясь, подошел к Джоан и помог ей подняться.

— Ты в порядке?

Она кивнула. Тогда он повернулся к Фолкнеру.

— Значит, это было так? Ты так ее убил?

Мгновение Фолкнер смотрел на них пустыми глазами. Потом расхохотался.

— Ладно! Ведь вы именно это хотели услышать, правда? Так получайте — и можете кричать на всех перекрестках!

Он схватил стул, поднял его над головой и обрушил на оконную раму.

Дверь Нику открыл Джек Морган. Джоан рыдала в кресле у камина. Фолкнер стоял возле бара с бутылкой в руке.

— Что случилось? — спросил Ник.

Морган облизнул пересохшие губы. Было видно, что ему тяжело говорить.

— Валяй, Джек! — Фолкнер посмотрел на них со своей обычной усмешкой. — Понимаете, сержант, дело в том, что мы с Джеком вместе ходили в школу, знаете, такую старомодную, с принципами. И теперь мой чувствительный друг мучается от перспективы стать доносчиком.

— Бога ради, Бруно!

— Было бы из-за чего. — Фолкнер подошел к Нику и протянул ему руки. — Я сознаюсь в убийстве Грэйс Паккард. Можете взять меня под стражу, сержант. За поимку столь опасного преступника вас повысят в чине.

Ник спросил:

— Вы отдаете себе отчет в серьезности того, что сейчас сказали?

— Перед вашим приходом он признался мисс Хартманн и мне, — вмешался Джек Морган. Он повернулся к Фолкнеру. — Не говори больше ничего, Бруно, в этом нет необходимости.

— В таком случае, я вынужден доставить вас в полицейское управление. — Ник вынул из кармана наручники и защелкнул их на запястьях у Фолкнера.

Тот скривился.

— Это доставляет вам удовольствие, правда?

— Не вижу повода лить слезы, — сухо ответил Ник, беря его под локоть.

— Если хочешь, я поеду с тобой, — предложил Морган.

Фолкнер улыбнулся и мгновение казался совсем другим человеком — тем, кем он мог стать, если бы его жизнь сложись иначе.

— Спасибо, Джек. Настоящие друзья познаются в беде.

— А не лучше ли вам остаться с мисс Хартманн? — спросил Ник.

Джоан подняла покрасневшие от слез глаза.

— Не стоит обо мне тревожиться. Я справлюсь сама.

— Тогда хотя бы возьми мою машину. — Морган положил ключи на стойку бара.

— Ты ничего не скажешь мне, дорогая? — спросил Фолкнер.

Джоан отвернулась, ее плечи вздрагивали. Фолкнер опять рассмеялся.

Ник подтолкнул его к выходу, от души жалея, что не может дать мерзавцу хорошего пинка. Морган закрыл дверь, из-за которой доносились отчаянные рыдания Джоан.

19

В комнате для допросов было тихо. Стоящий у двери дежурный полицейский с равнодушным видом ковырял в носу. За окном опять послышались раскаты грозы — на сей раз ближе и громче.

В это мгновение дверь открылась. Мэллори молча прошел к окну и застыл, вглядываясь в дождь. Инспектор Уэйд занял место в конце стола и терпеливо ждал со сложенными и переброшенными через руку брюками.

Гарольд почувствовал, как у него стиснуло горло. Он нервным жестом дернул воротничок рубашки и умоляюще посмотрел на Брэди, закрывшего дверь за дежурным полицейским, который незаметно вышел в коридор. Вид у ирландца был хмурый и озабоченный. Их взгляды встретились всего на минуту, после чего Брэди отвел глаза.

— Что ты сделал с десятью фунтами? — не поворачиваясь, спросил Мэллори.

— С десятью фунтами… — пролепетал Гарольд. — С какими? Вы о чем?

Мэллори посмотрел на него.

— С теми самыми, которые были у девушки за подвязкой. Куда ты их девал?

— Я в жизни не держал в руках таких денег!

Мэллори будто не слышал его.

— Будь поумнее, ты бы уничтожил банкноту. Но на умника ты не похож. Где ты мог разменять ее в такое позднее время? В баре? Или, может быть, в привокзальном буфете? Ты говорил, что был там.

Гарольд съежился.

— Чего вы от меня хотите?

Мэллори снял телефонную трубку.

— Это старший инспектор Мэллори из Скотланд-Ярда. Я хотел бы немедленно связаться с администратором буфета при Центральном вокзале. Меня интересует, не разменивал ли кто-нибудь вчера вечером десятифунтовую банкноту. Да, десятифунтовую.

Гарольд вскинул голову. Глаза его лихорадочно блестели. К нему вернулась прежняя задиристость.

— Вы только даром теряете время. В субботний вечер через их руки могло пройти полдюжины десятифунтовых банкнот, о чем вам отлично известно. Это не доказательство.

— Увидим.

Гарольд выпрямился на стуле и сжал кулаки.

— С меня довольно! Если вы официально предъявляете мне обвинение, я требую адвоката. Если нет, я больше не останусь здесь ни минуты.

— Сделай одолжение, продли этот срок до пяти минут, — усмехнулся Мэллори.

Гарольд уставился на него непонимающим взглядом.

— Чего вы добиваетесь?

— Я жду парня из лаборатории, который должен вот-вот подойти. Мы хотим взять у тебя кровь для анализа.

— Кровь? Зачем?

Мэллори кивнул Уэйду. Тот положил брюки на стол.

— В лаборатории твои брюки подвергли различным тестам, которые показали, что вчера вечером ты был с женщиной.