Страница 14 из 144
Сообщил:
– Все…
– Как все?– удивился телеграфист. – Что значит «все».
– В данном случае «все» означает «все». Абсолютно все. Вы можете быть свободны. Телеграмм я из столицы не жду. Вообще не жду ни откуда.
– А что это хоть было? – поинтересовался телеграфист, прекрасно понимая, что прямого и честного ответа не получит.
Оказался прав.
– Я покидаю ваш прелестный городок. Все разъяснилось. Это было недоразумение, ложная тревога.
Собираясь в дорогу, Грабе вспомнил о Латынине. В прошедших телеграфных переговорах его упомянуть забыли, поэтому надлежало что-то решить…
Из местных о летающей тарелке знал только он и Пахом. Пахом не вызывал каких-то опасений – был он молчалив. А когда говорил, то делал это на своем, не всем понятном языке.
Иное дело – Латынин.
Он знал недопустимо много.
Что делать?
Устранить его от этой тайны?.. Это значило обидеть старика на всю жизнь – ведь благодаря его сообразительности об инопланетном аппарате не говорят на каждом углу. И даже наградив, задвинешь его в угол – он быстро наверстает. Наверняка сопьется, начнет рассказывать про катастрофу в тайге, про синего черта… Ему, вероятно, многие верить не будут, но в соответствии с законом подлости, который иногда сильнее закона всемирного тяготения, рано или поздно он сболтнет не тому, кому надо.
Отправить его куда-то на край географии, куда Макара телят не гонял. В почетную ссылку, туда, откуда не возвращаются? Это немногим спокойней, но совершенно бесчестно. Потому как градоначальник не просил, чтобы эта тайна вмешивалась в его жизнь. Однажды она просто возникла на его пороге, и с ней надо было что-то делать. И, надо сказать, справился с этим выше всяких похвал…
Наконец, решение пришло:
– Гордей Степанович?.. – спросил
– Слушаю вас?.. – ответил бургомистр и будто невзначай втянул живот.
– Я и Пахом отбудем на место падения аппарата. Может, вы поедете с нами?.. Сейчас и впредь нам будет нужен толковый гражданский… Который бы в будущем смог взять на себя хозяйственное управление небольшим тайным городом. Конечно же, жалование будет увеличено… Готовы ли служить Отчизне на новом месте?..
Вполне ожидаемо Латынин оказался готов.
Санкт-Петербург
За окном что-то жутко загрохотало, словно из зоопарка выпустили тварь покрупнее, предварительно привязав к ее хвосту все доступные в округе жестянки.
– Что там за шум такой? – спросил Литвиненко.
Сделал он это между прочим, читая «Петербургскую газету». Было ясно, что грохот его интересует поскольку-постольку, ибо предположительный источник оного ему скорей всего известен.
Горский выглянул в окно, отметил:
– Да это наша лягушка-путешественница на своей коробчонке катит. Евграф Петрович из Парижа прибыл.
Литвиненко кивнул и перевернул лист, всем видом показывая, что именно так он и думал.
Штабс-капитан Попов катил по улице на своем мотоцикле. Был он одет по последней шоферской моде: в кожаную кепку, огромные очки, размером чуть не с консервную банку, и в кожаный же костюм.
Возле ворот притормозил, показал охраннику свой пропуск. Тот, хотя и знал мотоциклиста в лицо, проверил бумагу, кивнул. Попов оставил мотоцикл рядом с парадным, поспешил по лестнице.
У входа задержался: через двери как раз пытались пронести огромный и тяжелый ящик, который пытались затащить два грузчика.
Рядом суетился сам генерал-майор Инокентьев. Выглядел он довольным, словно мальчишка, который получил долгожданный подарок. Грузчикам Инокентьев не помогал, а скорее наоборот:
– Осторожней, осторожней голубчики… Да куда ты его прешь, мерзавец! Побьешь ведь и меня задавишь!
От волнений генерала грузчикам становилось только хуже:
– Барин, не мешайте! – возражал тот, кто постарше. – Энто наша работа. Мы же тебе не говорим, как солдатами командовать!
– Ах ты шельмец! Да я тебя…
Но договорить не успел, увидав Попова.
– А, Евграф Петрович! Доброго вам дня! Вернулись? Когда?
– Да сегодня приехал ночным…
– И сразу на службу? Верно, желаете отдохнуть?
– Да скучно отдыхать…
– В самом деле? Ну надо же! А я вас вспоминал совсем недавно в связи с одним делом – жить будете долго! Еще подумал – сюда пренепременно Евграфа Петровича надо!
– Долго жить – еще скучнее. А что за дело такое?..
– А пойдемте-ка, я вам покажу!
И увлекая Попова за плечи, генерал удалился.
Грузчики вздохнули с облегчением. Но ненадолго.
Проходя через общую комнату, Инокентьев упрекнул скучающих офицеров:
– Они, понимаешь ли, газеты читают! А мне, старому человеку, надо помогать грузчикам! Герхард Павлович, будьте так любезны… Займитесь! А то ведь без присмотра сопрут что-то!
Литвиненко поднялся и пошел к грузчикам.
Меж тем Попов спросил у генерала:
– А что это за ящик такой? Кто-то купил фисгармонию?..
– Нет… Мы все-таки купили радиопередатчик с приемником. В среду прибудут из университета специалисты, устанавливать антенну, обучать офицеров. Стараемся шагать в ногу со временем! Как далеко ушла вперед техника. И телефоны, и телеграфы! О чем еще мечтать! Мне присылали отчет об электрической телескопии! Это передача изображения на расстоянии. Говорят, это дело ближайших пяти-десяти лет…
– А как же наш старый радиопередатчик? Дай бог памяти, мы покупали уже радио.
– Ах, и не говорите! Оно уже устарело оказывается!.. Техника идет вперед семимильными шагами! Наши финансы за ней просто не поспевают! Но вот, получили наконец финансы! Новый проект, знаете ли…
– Новый проект? Какой?
– Именно об этом я бы с вами и хотел поговорить…
В своем кабинете из сейфа Инокентьев достал ту самую папочку, которую предъявлял Столыпину.
– Ознакомьтесь, – предложил генерал. – Только не спрашивайте, может ли такое быть. Не будьте банальным. Может. Все предельно серьезно…
Попов кивнул и действительно читал все серьезно.
Предельно серьезно.
Прочтя признался:
– Неожиданно. Просто дух захватывает… И вы хотите…
– Я хочу, чтоб вы отправились туда. Отбудете на «Скобелеве». Вам, вероятно, будет работа по… специальности.
– Кого-то убрать?
– Скорей замести следы. Хотя, не исключено, что… В общем, на месте разберетесь.
– Вы, я так понимаю, не летите?..
– Нет.
– Я буду старшим в операции?
– Нет… Вернее не совсем. Уже на месте работает Грабе. С вами я еще отправляю Данилина. Пусть учится. Его просил сам Аркадий Петрович?
– А зачем ему этот мальчишка? Он действительно хорош?..
Инокентьев покачал головой:
– Грабе абсолютно противоположного мнения. Подпоручику еще учиться и учиться…
– Тогда зачем?
– Он говорит, что парню сказочно везет: за неделю он три раза был на волоске от смерти. Но всегда выживал.
– Удача переменчива.
– Именно так я и сказал Грабе.
– А он что?
– Сказал, что все же предпочитает рискнуть.
– Кто еще будет там?..
– Мы пригласим с десяток ученых, у которых обычно консультируемся… Будет казачья сотня. Там уже имеется сотня казаков, и мы направим две-три сотни арестантов. Инопланетный корабль надобно будет эвакуировать.
– После эвакуации…
Инокентьев лишь глазами показал: «да».
Попов кивнул:
– Я тогда возьму два пулемета…
Когда-то в Запасном бюро именины у сослуживца отмечали просто и без особых затей. Впрочем, с того «когда-то» поменялась одна только вещь.
А именно одно время перед именинами находившиеся в Бюро за спиной празднующего пускали фуражку по кругу, собирали деньги, складывали их в конверт, который и вручали виновнику торжества.
Как-то то ли Попов, то ли Грабе заметил, что никакого прока с этого подарка нет. Человек получает ровно такую же сумму, сколько и платит за год. Поэтому этот кто-то деньги забрал, снес в их в банк и вернулся с одной красивой сотенной купюрой, которую в свою очередь поместили под стекло и в фигурную рамочку.