Убийство по-домашнему

Доктор Крофт и миссис Френд внимательно смотрели на меня, ожидая моего решения.

— Ну так как, любимый? — спросила миссис Френд. — Разве Нэйту не пришла в голову прекрасная идея?

Личность доктора Гридлкука как потенциального избавителя начала понемногу стираться в моем воображении. Единственное, чего я мог добиться, вызывая его, так это усиления бдительности Френдов. Я пришел к выводу, что не перехитрю их, если они не поверят, что окончательно убедили меня. И именно сейчас у меня была возможность провести их.

Я отложил в сторону телефонный справочник и одарил обоих обезоруживающей — по крайней мере мне так казалось — улыбкой.

— Вы слишком близко принимаете все к сердцу, — сказал я. — Я абсолютно не намерен прибегать к консультации другого врача. Еще вчера меня мучило чувство, что я не Горди Френд, но сегодня все прошло.

— Любимый мальчик! — расчувствовалась миссис Френд.

Однако доктор Крофт по-прежнему внимательно смотрел на меня.

— Ты говоришь это серьезно, Горди?

— Да, серьезней некуда!

— Честно? Потому что это очень важно. Это очень важно для того, чтобы твое здоровье пришло в норму.

— Помереть мне на этом месте, если я вру. — Я дружески улыбнулся Нэйту. — Что бы там ни было, но ты ведь лечил моего отца, а сейчас занимаешься мной. Я был бы законченным ослом, если бы не доверял старому семейному врачу.

Отчасти я сказал это для того, чтобы проверить, какую роль играл Нэйт Крофт в последней болезни мистера Френда. Ответ неожиданно пришел со стороны миссис Френд. Печально глядя на розовые розы, она тихо прошептала:

— Нэйт не лечил твоего отца, Горди. Отца лечил старый доктор Леланд. Очень уважаемый, замечательный старичок, разве что, возможно, чуточку старомодный, — обратилась она ко мне со своей обычной сияющей улыбкой. — В конце концов, если хочешь, доктор Леланд может тебя навестить. Но я считаю, что Нэйт намного симпатичнее.

— Гм… — буркнул я себе под нос. — Предпочитаю иметь дело с Нэйтом.

Так, значит у ложа смерти старого мистера Френда сидел «уважаемый, замечательный старичок» доктор Леланд! Наверняка этот уважаемый старичок составил свидетельство о смерти. А тот факт, что Френды готовы вызвать по моему требованию доктора Леланда, доказывал, что с их стороны это вовсе не блеф. Я почувствовал глубокое облегчение. Нэйта Крофта они могли соответствующим образом обработать, но ведь не втянули же они в свой заговор старого уважаемого доктора Леланда.

Я посмотрел на Нэйта, чтобы убедиться в том, какое впечатление произвели на него мои последние слова, и констатировал, что, вероятнее всего, никакого.

— Ты склонен и дальше терпеть меня рядом с собой? Ну что ж, отлично! — Его голос был сладок, как мед. — Мы преодолели последнее препятствие. Теперь лечение пойдет намного быстрее.

— Это чудесно! — Миссис Френд протянула доктору Крофту бумажный пакетик с конфетами. — Возьми шоколадную конфетку, Нэйт, для того чтобы отметить такое торжественное событие!

— Большое спасибо. — Доктор Крофт взял шоколадную конфету и откусил кусочек.

— О'кей, Горди. А теперь послушай меня, старина. Я доставил тебе кресло на колесиках, чтобы ты испытал его еще сегодня после обеда. Ты получишь большую свободу передвижения. Представляю себе, с каким удовольствием ты оставишь эти четыре стены, и вовсе не удивляюсь этому. А сейчас, — он взглянул на часы, — тебе, вероятно, необходимо немного поспать. Просто для укрепления, для того, чтобы набраться сил перед этим экспериментом.

— Я подумываю над тем, не принять ли ему что-нибудь перед сном, — шепнула миссис Френд, подходя к столику, на котором стоял поднос с лекарствами.

— Не беспокойтесь, — сказал доктор Крофт. — У меня имеется при себе соответствующее средство. Оно действует очень быстро и не оставляет никаких нежелательных последствий. — Сказав это, доктор Крофт вынул из кармана пиджака маленькую коробочку. Миссис Френд принесла стакан воды, а Нэйт протянул мне таблетку.

— Прими, Горди, — сказал он.

Если я откажусь, это значит, что я им не доверяю, и я потеряю то, чего мне удалось добиться. Поэтому я взял из руки доктора таблетку, а у миссис Френд — стакан воды. Они поощрительно улыбались мне, когда я глотал лекарство.

Сразу после этого они вышли из комнаты. Доктор Крофт, был прав, говоря о быстром действии лекарства, потому что почти немедленно я почувствовал сильную сонливость. Эта сонливость лишний раз напоминала мне о моей потере памяти. В том месте, где были мое имя, фамилия и воспоминания прошлого, зияла дыра. Постепенно, как бы нехотя, эту пустоту начала заполнять фигура Нетти… нечеткая, смазанная как картинка в зрачке близорукого человека. Мне удалось их обмануть и убедить, что они сумели внушить мне все, что они только хотели. Следовательно, первый раунд я выиграл. А теперь… если бы мне только удалось уговорить Нетти, чтобы она тихонько привела в мою комнату Эмму. Или хотя бы сказала мне правду о старой женщине.

У меня забрали почти все, но у меня еще оставалась Нетти. Розовые, с красными прожилками, десны Нетти… Белый чепчик на голове… её дыхание, пропитанное запахом джина… покачивание бедер.

Я проснулся бодрый и отдохнувший. Будильник показывал час дня. Вся комната утопала в солнце. В открытые окна дул свежий теплый ветерок, колышущий шелковые портьеры. Это действительно чудесная комната! Такая светлая, веселая, как летний день там, за окнами. На мгновение я почувствовал, что очень тоскую по Селене, Селене, которая сама была летом, воплощением всех страстных желаний мужчины… Селене с волосами из расплавленного серебра и теплыми щедрыми губами…

Но уже был час дня. А час дня — это ланч. А ланч — это Нетти. Я весь дрожал в нервном ожидании её прихода.

Ровно в час пятнадцать дверь открылась и в комнату вошла Селена. На ней не было ничего, кроме очень смелого белого купального костюма, который почти ничего не прикрывал. В руках она держала поднос.

— Ланч, любимый! — весело воскликнула она.

Она подошла ближе и поставила поднос на столик.

Потом села возле меня на кровати. Ее голубые глаза искрились весельем, а обнаженное, разогретое солнцем плечо прижалось ко мне.

— Мой любимый, мой дорогой Горди! Ничего не делает, только ест и спит, спит и ест! И ничегошеньки, кроме этого, его не интересует.

Она поцеловала меня, и при этом ее волосы свесились вниз и защекотали мне щеку.

— Где Нетти? — не смог удержаться я, чтобы не задать вопрос.

— Нетти? А зачем тебе эта вульгарная девица?

— Низачем, — ответил я. — Я просто спрашиваю, где она.

— Опасаюсь, что ты этого не узнаешь. — Улыбка Селены была сладкой, как мед. — Да и никто этого не знает, за исключением, возможно, нескольких моряков, которые знают телефоны таких девиц.

Я понял, что она хочет этим сказать, и почти ненавидел ее в эту минуту.

— Нетти была невыносима… вечно воровала алкоголь. И тебе тоже незаметно принесла бутылочку джина, Горди! Не воображаешь же ты, что мы могли поощрять нечто подобное, имея в перспективе завтрашний визит мистера Моффета и разные связанные с этим дела.

Она погладила меня по руке, потом подошла к окну и выглянула наружу.

— Мама была по отношению к ней очень щедра… я бы сказала, слишком щедра. Увольняя ее, мама выплатила ей жалованье за целый месяц.

Глава 10

После ланча Йен вкатил в комнату инвалидное кресло. Как и все в этом доме, оно было роскошным, — с собственным ходом, толстыми шинами, яркой шелковой обивкой.

У Йена был гордый, почти властный вид. Словно кресло было какой-то новой игрушкой, приложением к которой являлся я. С нежностью маленькой девочки, укладывающей в колясочку любимую куклу, он поднял меня с кровати и посадил в кресло. Потом достал из шкафа зеленый плед, в который тщательно меня укутал. Он еще довольно долго вертелся возле меня, разглаживая и поправляя пижамную куртку; наконец сделал шаг назад, глядя на меня с широкой улыбкой, открывающей красивые здоровые зубы. Потом прокатил кресло вокруг комнаты и расхохотался. В кровати я был забавен, а в кресле на колесиках попросту неописуемо смешон.