Последний роман

Дедушка Второй, не зная о том, что в Молдавию уже едет паровоз с вагонами, в одном из которых оглядывает республику человек в черном, — только не План Хлебосдачи, а сам Косыгин, — пробирается тайком на телеграфную станцию, что на севере Бессарабии, в пяти верстах от его села. Спешит. Василий Грозав, — так зовут Дедушку Второго, — знает азбуку Морзе, которой его научил сам легендарный комдив, Григорий Котовский. Не время. Сейчас не до воспоминаний о самом знаменитом уроженце Бессарабии, думает Василий, спеша попасть на станцию до захода солнца. Везде пусто. Почти все умерли, на полях нет ничего, — все забрали для Плана Хлебосдачи, — а тех, кто пытался хоть колосок с земли подобрать, сажали в тюрьмы, или, того хуже, на месте стреляли. Вот беда. При румынах стреляли, при царе стреляли, при Советах стреляют, причитает Дедушка Второй, и спешит, спешит поскорее на телеграфную станцию. Повторить подвиг Иисуса. Нет, никаких соображений насчет религии у Василия нет в голове, и никаких вариантов Нагорной Проповеди или чего-то типа нее — все это Василий, учившийся при румынах Закон Божьему, знает хорошо, — у него тоже не имеется. Не до того. И распять себя, словно сектант какой, Василий тоже не хочет, потому что поступок Иисуса повторять нужно не формально, а по сути, это он точно знает. Вот и собрался. Дедушка Второй просто-напросто собирается принести себя в жертву ради выживания семьи — он знает, что после того, что сделает на телеграфной станции, лично ему не несдобровать. Телеграмма Сталину! Да-да, Дедушка Второй задумал именно это: он собирается войти на станцию, пригрозить телеграфисту револьвером, купленным у румынского жандарма, связать служащего, и написать телеграмму в Кремль, товарищу Сталину. Поставить в известность. Объяснить, какие ужасные вещи происходят сейчас в Бессарабии, и что люди подыхают с голоду, и им даже хуже, чем мухам, потому что мухи хотя бы дерьмо могут жрать. Страсти Господни. Василий прибавляет шаг, и тревожно озирается, сжимая револьвер в правой руке под рубашкой, где он прячет оружие. Выглядит безруким. Отчасти это правда, ведь левой руки у Василия нет, потому что месяц назад он отрубил ее сам, чтобы накормить троих своих детей. Он такой. У Василия много недостатков и грехов, он сам это знает, и особенно ему удаются два — страсть к выпивке и женщинам, оставшиеся, впрочем, в жизни до голода, — но есть и достоинство, перевешивающее в глазах его жены все эти мелочи. Детолюбив. Именно поэтому Василий, не задумываясь, перевязывает руку туго, и говорит жене рубить, что та и делает, после чего Василий падает, мечется три дня в бреду, но выживает, а рана рубцуется. Не иначе Бог спас. А супа, который сварила жена, детям хватило на несколько дней, так что Василий мог спокойно вздохнуть, и обдумать, что делать дальше. Известить Сталина!

Василий берет револьвер, целует жену и детей, велит им запереться в доме, и обещает вернуться до заката и знает, что если опоздает, то и возвращаться не стоит. Ребятишки живые. Об этом все окрест верстах в двадцати знают, и если в доме не будет мужчины, семью перебьют оголодавшие и обезумевшие мародеры. Я вернусь. Василий говорит это, целует всех, и спешит к станции. Пять верст туда, пять обратно, ерунда, но он страшно голоден, это раз, и он после ампутации, это два, дороги нет, это три, так что поход предстоит значительный. Кругосветное путешествие. Василий идет, невзирая на мучительную боль в боку, идет, озираясь, чтобы не стать жертвой банды людоедов, идет, пошатываясь, и к двум часам дня, — а вышел он на рассвете, добирается до телеграфной станции, — и видит, что убивать телеграфиста ему не придется. Бог миловал его. И не миловал телеграфиста. Тот лежит мертвый, желтый, и Василий безошибочно ставит диагноз — голод, — после чего проходит к столу служащего и садится, разминая пальцы, скрюченные после нескольких часов сжатия револьвера. Наигрывает. Пальцами стучит по столу, словно пианист по клавишам, и музыка звучит в его ушах, музыка освобождения, дошел, думает он, дошел, а потом он вспоминает семью, и начинает торопиться. Выстукивает.

Товарищ Сталин что же это творится в Бессарабии страшный голод как есть такого не было даже при проклятом царизме я сам сын бедных родителей так мы даже в старорежимные времена когда народ задыхался под игом проклятых романовых даже в то время мы и помыслить не могли о таком голоде тчк я к Вам обращаюсь, вы — вождь и заря нашей республики, как же происходит так что мы умираем от голода я вчера отрубил руку чтобы накормить своих троих детей жена моя сварила руку и они съели ее зпт ну пусть не вчера я ради красного словца иначе как бы я дошел до станции с телеграфом за полдня-то нет не протянул бы тчк извините я путаюсь я русский еще не так хорошо знаю я румынский мы при румынах страдали страдали зпт думали при Советской власти вздохнем с облегчением а тут вот как тчк еще когда мы стонали под игом румынской оккупации мы мечтали что придут наши советские войска и освободят тчк вы думаете мы простые крестьяне не понимаем нужды страны конечно понимаем вы не думайте но ведь и нам на жизнь надо что-то оставить иначе что же это получается товарищ Сталин это не Советская власть получается а какая-то диверсия воскл товарищ Сталин вас умоляю что тут было когда были румыны воскл триста тысяч евреев было здесь в Бессарабии некоторые говорят мол евреям лишь бы нажаловаться и не так мол их унижали здесь и не уничтожали но я вам скажу я видел что здесь было зпт товарищ Сталин я видел вагоны с людьми которых живыми еще засыпали хлоркой воскл спасибо Вам и всему русскому народу зпт избавили нас от этого ада зпт я спорю разве я что ж зпт но зачем же устраивать другой ад вы извините я путаюсь уже говорил да вопр докладываю Вам по порядку как есть вы человек военный и серьезный и вы маршал который выиграл великую войну освобождения всех наших народов от фашистко-германского ига а еще румынского хотя за что вы дали орден этому королю Румынии этому подонку Михаю зпт Вам впрочем виднее тчк мы погибаем воскл товарищ Сталин хлебозаготовительный план сделал нас покойниками мы отдаем в десять раз больше того что у нас есть мы умираем наши дети опухшие люди едят друг друга вам врут наверное наши начальники Коваль говорят пирует пока мы едим землю Вы наверняка ничего не знаете и Вас обманывают зпт пользуются тем что у Вас много дел государственной важности тчк я прошу вас обратите внимание на бедственное наше положение дайте хоть немножко хлеба деток же жалко зпт ладно уж мы но деток хотя бы воскл товарищ Сталин я Вам пишу все как есть и даже подписываюсь собой чтобы вы не подумали будто анонимка какая или враги клевещут фамилия моя Грозаву имя Василий зпт крестьяне север Бессарабии то есть простите как есть Молдавской Советской Социалистической Республики зпт при румынах был взят в учение три класса школы и закон божий даже учили вбивали в голову нам рабские заповеди попов не могу сказать что не уважаю Христа но религия опиум для народа это конечно так что же товарищ Сталин над ничего кроме опиума нынче не осталось зпт потому что как есть говорю вам как есть жрем землю и кормим детей человечиной и хорошо хоть сами а бывает что и смертоубийства и насилия и деток крадут разве это по Божьему то есть я хочу сказать по коммунистически разве так можно прошу вас сжальтесь имейте снисхождение защитите нас от сатрапов мы ведь понимаем как есть что страна советов это страна народа который вы ведете к счастью и мы обязательно придем туда верим тчк простите товарищ Сталин должен идти если не вернусь засветло семью могут убить за человечину а сил быстро идти нет и исправлять ошибки и путаность какая-то тоже так вы простите рука-то у меня одна не успею все исправить тчк семья погублена будет а ведь люблю их боюсь за них на детей без слез не глянешь ну слава богу я имею в виду родине и партии хоть живы еще я вас умоляю я вас на коленях как родитель умоляю спасите хоть бы их