За "базар" отвечу

Завадский помог Мансуру сформировать бригаду в 15 человек, в основном из спортсменов и качков из Люберец. К тому времени предприниматель Витя К. со своими друзьями открыл фирму «Пирс» и первый крытый вещевой рынок в ЦСКА. Он пригласил Мансура в качестве «крыши». По рассказам Вити К., тогда и началось криминальное восхождение Мансура.

Вначале Мансур решил создать нечто вроде охранной фирмы «Секьюрити Форд», а затем предложил через своих людей «охранные» услуги почти каждому продавцу на рынке. Шальные легкие деньги опьянили Мансура. Он пристрастился к наркотикам, не отдавал отчета своим поступкам.

Участились его «наезды» на администрацию рынка. Например, закроет кого-нибудь в отдельной комнате, приставит к горлу нож или пистолет к виску и спрашивает: «Сколько воруешь у меня?»

Мансур без конца увеличивал свою долю. Он дошел до того, что потребовал переоформить рынок на себя. Вполне понятно, что предприниматели стали искать выход из создавшегося положения.

Сначала они обратились за помощью к руководителю «Ассоциации XXI век» Отари Квантришвили, но через Л. Завадского Мансур уладил конфликт. Коммерсанты вынуждены были обратиться к другой бригаде. Назначается стрелка. Мансур в качестве усиления взял своего друга, уголовного авторитета Федю Бешеного, и, прибегнув не только к его помощи, но и угрожая оружием, вновь уладил конфликт.

Администрация рынка вынуждена была прятаться от Мансура.

Действия Мансура остаются безнаказанными. Он мог заставить любую девушку с рынка оказать ему интимные услуги прямо там же, на месте. Время от времени он вывозил в лес или в подвал своего нового офиса коммерсантов рынка на «разговор». У одного из них вскоре не выдержали нервы, и он написал заявление в милицию о факте вымогательства.

11 марта 1993 года оперативники отдела по борьбе с бандитизмом МУРа провели операцию по задержанию Мансура на рынке ЦСКА. Он вновь оказался в СИЗО, пробыв там несколько месяцев. Вторая «ходка» в Бутырку еще больше укрепила авторитет Мансура в уголовном мире. Вот что рассказал мне один из моих клиентов, который был сокамерником Мансура:

— Мансур в Бутырку заехал после Петров. В хату (хата — камера в изоляторе, жарг.) вошел правильно, как бродяга (бродяга — опытный заключенный, жарг.). Показывал газету про себя, где было написано, что его приняли как московского авторитета. Быстро списался со многими смотрящими и жуликами со спеца. Получал малявы с воли от Бати и Феди Бешеного. В хате имел преимущества: шконку у окна, своего шныря (шнырь — уборщик, слуга, жарг.). Когда в камеру заезжал кто-нибудь из молодых, Мансур выстраивал их в очередь к себе для представления и «прописки». Базарил (базарить — говорить, жарг.) умно, писал какие-то стихи, читал книги заумные. Иногда вертухаи за лавэ давали ему звонить на волю. Базарят, что после выхода на волю он представлялся как законник.

Вскоре Мансур под залог вышел на свободу, а затем дело против него было прекращено. Он начинает расширять свои экономические интересы, становится «учредителем» нескольких коммерческих фирм. У Мансура возрастает уголовный авторитет, который он старается укреплять на встречах и стрелках. Благодаря своему уму, хитрости и смелости Мансур приобретает известность незаурядной личности среди братвы.

Из рассказа одного из моих клиентов, члена солнцевской группировки:

— На стрелку мы приехали на двух машинах. Мансур со своей бригадой тоже был на двух машинах. Поздоровались. Мансур представился: «Серега — вор российский». Я тоже назвал свое погоняло (погоняло — кличка, жарг.). Перекинулись несколькими фразами: кого знаете из братвы, с кем работаете. Потом Мансур выдвинул сразу условие, что говорить по делу будет только с вором. Мы с братвой переглянулись. Мы совершенно были не готовы к такому повороту. Когда вернулись со стрелки и стали спрашивать у старших о Мансуре, то никто толком ответить не мог, жулик он или нет.

Видно, Мансур знал, что особенностью солнцевской группировки является отсутствие воров в законе (кроме наставника Робинзона), использовал хитроумный прием, и братва растерялась. Хотя он, безусловно, рисковал, так как самовольное присвоение воровского звания в зонах и СИЗО жестоко карается, вплоть до смерти. Впоследствии, когда его снова задерживали, он иногда неправильно называл свою фамилию, например Мамсуров, или свой год рождения, рассчитывая в дальнейшем сыграть на этом обмане в суде.

В 1993 году Мансур успешно, без крови, провел две стрелки — сначала с таганской группировкой, затем с чеченцами. 16 июня 1993 года Мансур с четырнадцатью боевиками вновь собрался на жесткий разговор с конкурентами, взяв с собой целый арсенал: 25 килограммов взрывчатки, пять пистолетов, два автомата, ружье, гранаты и бронежилеты. Но почти сразу после выезда со двора офиса их всех задержали. Мансур снова попал в Бутырку.

Казалось, что с таким вооружением ему срок гарантирован. Но Мансур уже через месяц после задержания вышел на свободу. И тогда среди московской братвы поползли самые невероятные слухи о Мансуре: одни говорили, что у него сильные покровители среди ментов, другие считали, что Мансур специально сдал себя и бригаду, чтобы избежать крови.

В бригаде Мансура действительно был специальный человек, так называемый оружейник, в обязанности которого входила не только перевозка оружия, но и в случае возможного задержания он должен был взять на себя всю вину. Такими людьми пользуются многие группировки.

К тому времени погибли несколько крупных авторитетов, которые имели тесные связи с Мансуром и были близкими друзьями Леонида Завадского: Федор Ишин (Федя Бешеный), Отари Квантришвили, его брат Амиран, Олег Коротаев, в прошлом известный боксер, которого убили в Нью-Йорке, у ресторана на Брайтон-Бич.

Мансур окончательно садится на иглу, сначала употребляя кокаин, затем более сильный крэк.

Из рассказа его бывшего боевика:

— Когда после неудачной разборки нас закрыли, Мансур попал в Бутырку, где вместе с ним оказался его близкий кент (кент — друг, жарг.) абхазский жулик Аслан Тванба. С этого момента Мансур стал нам приказывать, мы часто загоняли (загонять — отправлять, жарг.) дурь (дурь — наркотики, жарг.) для него и его знакомых воров. А позже мы стали получать от него малявы, которые никак не могли понять. А когда после внесения двадцати миллионов рублей в качестве залога Мансур вышел на волю, то крыша у него окончательно поехала. Он то звонил на вещевой рынок и говорил, что там заложена бомба, то «наезжал» в жестком варианте на своих же коммерсантов.

В бригаде тоже начался бардак. Он звонит ночью Андрюхе-афганцу, вызывает его на разговор и, ставя к лицу волыну, начинает допрашивать, подозревая в предательстве. Говорят, одного из пацанов завалил (завалить — убить, жарг.) просто под наркотой, потому что не так понял его ответ.

Складывалось впечатление, что он находится постоянно в плену своих галлюцинаций. Например, накануне к нему приходит новый коммерсант просить помощь и «крышу». Мансур дает согласие, записывает его адрес и обещает завтра приехать разобраться. На следующий день Мансур принимает дозу и, все перепутав, наезжает на своего коммерсанта, приняв за его конкурентов. При этом наезд происходит жестко, под стволами, охрана ставится на колени. Лох испуганно кричит: «Вы ошиблись! Это я!»

Резко портятся личные отношения Мансура с его самым близким уголовным наставником Леонидом Завадским. Версий ссоры было несколько. Утверждали, что их совместный бизнес потерпел крах и Мансур решил убрать Батю как лишнего партнера, чтобы с ним не делиться (верится с трудом. — В. К.).

Более правдоподобной выглядит версия, о которой писали многие: Завадский сам стал подозревать Мансура в сотрудничестве с органами только потому, что после многочисленных арестов его почему-то выпускали. А главное обвинение Бати было в том, что Мансур сдал (сдать — предать, донести, жарг.) авторитетов, которые в мае 1994 года хотели проникнуть в Бутырку на свидание с братвой.

Как тогда писали, Мансур якобы приехал к Бате со своими боевиками на разговор, но, поссорившись, выстрелил на кухне в Завадского и заставил выстрелить по разу и своих боевиков, связав их кровью. Труп Завадского затем выбросили на Введенском кладбище.