Страница 58 из 68
— Бѣдная Бекки, бѣдная Бекки! воскликнула Амелія, какъ благодарна — о, какъ я должна быть благодарна!
Эмми, по обыкновенію, принялась думать, что не было въ цѣломъ мірѣ мальчика прекраснѣе и умнѣе ея Джорджиньки.
— Вотъ ужо ты увидишь моего Джорджиньку, сказала она, воображая, что доставитъ такимъ образомъ самое дѣйствительное утѣшеніе несчастной Ребеккѣ.
Около двухъ часовъ эти двѣ женщины вели между собою самую искреннюю бесѣду, и Бекки представила пріятельницѣ полный и подробнѣйшій отчетъ о своей жизни. Прежде всего она привела въ извѣстность, что надменные родственники Родона всегда смотрѣли на этотъ бракъ съ чувствами непримиримой ненависти и злобы. Невѣстка ея, леди Дженни, женщина хптрая и коварная, успѣла совершенно завладѣть душою Родона, и вооружила его противъ жены. Ребекка переносила все: бѣдность, пренебреженіе, уничиженіе и рѣшительную холодность отъ мужа, ею любимаго… да и могла ли она не любить его, когда онъ былъ отцомъ ея малютки? Родонъ между-тѣмъ съ каждымъ днемъ все больше и больше погрязалъ въ безстыдствѣ, и наконецъ, унизился до такой степени, что — говорить ли объ этомъ? принуждалъ ее жертвовать своимъ добрымъ именемъ, чтобы выхлопотать для него мѣсто при содѣйствіи маркиза Стейна. Вотъ тогда-то она уже сама готова была бросить этого негодяя.
Само-собою разумѣется, что эта часть исторіи передана была очень тонко и деликатно, съ видомъ страждущей и оскорбленной добродѣтели. Принужденная оставить кровлю своего мужа, Ребекка не освободилась отъ его мстительности и преслѣдованій: извергъ разлучилъ ее съ сыномъ. И вотъ теперь, бѣдная и оставленная всѣми, она скитается изъ страны въ страну, претерпѣвая всѣ возможные лшенія и удары неумолимаго рока.
Можно представить, съ какими чувствами мистриссъ Эмми выслушала этотъ длинный разсказъ. Она дрожала отъ негодованія, когда Бекки изображала ужасное поведеніе этихъ двухъ чудовищъ, Стейна и Родона. Глаза ея сверкали восклицательными знаками при каждой сентенціи, относившейся къ неумолимымъ родственникамъ и безнравственному мужу. Впрочемъ, Бекки отзывалась о немъ больше съ горестью, чѣмъ съ желчью — что тутъ дѣлать? она такъ любила этого человѣка!.. но когда, наконецъ, мистриссъ Кроли, продолжая свое плачевное повѣствованіе, дошла до раздирательной сцены послѣдняго прощанья съ ненагляднымъ малюткой, Эмми не выдержала, и прикрывъ свое личико платкомъ, залилась горючими слезами. Какъ истинная трагическая артастка, Бекки пришла въ восторгъ отъ этого эффекта, произведеннаго ею на свою слушательницу.
Деликатный майоръ Доббинъ, нежелавшій своимъ присутствіемъ мѣшать интересной бесѣдѣ двухъ подругъ, бродилъ нѣсколько времени передъ дверью, на площадкѣ четвертаго этажа, безпрестанно прикасаясь своей шляпой къ потолку. Скоро однакожь онъ наскучилъ этимъ занятіемъ, и спустился внизъ, въ большую залу, общую для всѣхъ посѣтителей Слона. Въ этомъ апартаментѣ носятся всегда огромные слои дыма, и совершаются обильныя возліянія пива и вина. При самомъ входѣ, у стѣны, на грязномъ столѣ стоятъ дюжины мѣдныхъ шандаловъ съ сальными огарками для нумерныхъ жильцовъ, которыхъ ключи висятъ стройною фалангой надъ этими свѣчами. Амелія прошла черезъ этотъ салонъ съ крайнимъ замѣшательствомъ и душевною тревогой, тѣмъ болѣе, что тутъ собрались уже люди всякаго званія и чина: тирольскіе перчаточники и дунайскіе полотнянщики съ своими тюками и узлами; студенты, угощавшіе себя буттербродтами и колбасой; вольнопрактикующіе кавалеры, размѣстившіеся за карточными столами; фигляры и фокусники, освѣжавшіе себя пивомъ послѣ вечернихъ упражненій, и, словомъ, трактирная дѣятельность въ германскомъ вкусѣ была тутъ уже въ полномъ разгарѣ. Малый въ бѣломъ передникѣ, какъ и водится, принесъ майору кружку пива. Доббинъ закурилъ сигару, прикрылся газетнымъ листомъ, и терпѣливо рѣшился выжидать минуты, когда опять потребуютъ его наверхъ.
Скоро, побрякивая шпорами, пришли сюда Максъ и Фрицъ, съ фуражками на бекрень и длинными трубками въ зубахъ. Повѣсивъ, куда слѣдуетъ, свой ключъ отъ нумера 90, они потребовали порцію пива и буттербродтовъ. Молодые люди заняли мѣста подлѣ майора, и завязали разговоръ о филистерахъ и фуксахъ, о дуэляхъ и попойкахъ. Доббинъ не могъ не слышать всѣхъ этихъ рѣчей. Оказалось, что студенты воротились недавно изъ Шлоппеннотцентаузенда, откуда пріѣхали они вмѣстѣ съ Бекки, чтобъ принять участіе въ пумперниккельскихъ торжествахъ.
— Diekleine Engländeri
— Намъ однакожь надобно взять билеты въ ея концертъ, сказалъ Фрицъ, — есть у тебя деньги, Максъ?
— Плоха штука, любезный, возразилъ Максъ, — этотъ концертъ еще in nubibus, сирѣчь, на воздусѣхъ. Гансъ говорилъ, что она тоже объявила въ Лейпцигѣ, и бурши разобрали пропасть билетовъ. Только она не пѣла, и ускакала съ этими денежками. Вчера въ каретѣ она сказала, кажется, что пьянистъ ея заболѣлъ и остался въ Дрезденѣ. Это все дудки. Я увѣренъ, что она не можетъ пѣть, голосъ у нея хрипптъ такъ же какъ у тебя.
— Хрипитъ, да, твоя правда. Я самъ слышалъ, какъ она, сидя у окна, старалась прохрипѣть schrecklich англійскую балладу: «Роза на балконѣ«.
— Saufen und singea никогда не уживаются въ ладу, какъ сода съ кислотой, замѣтилъ красноносый Фрицъ, который извѣдалъ кажется на опытѣ эту неоспоримую истину. Нѣтъ, братъ, ужь ты не бери билетовъ на этотъ воздушный концертъ. Вчера она выиграла пропасть денегъ въ trente-et-quarante. Я видѣлъ, какъ она заставляла англійскаго мальчика играть за себя. Лучше ужъ мы сходимъ разъ, другой въ театръ, или угостимъ ее французскимъ виномъ и коньякомъ въ Авреліанскомъ саду. А билетовъ покупать не слѣдуетъ. Это что? Ты еще велѣлъ подать пива? Вотъ это дѣло.
Три или четыре кружки этого напитка истощены были въ самое короткое время.
Изъ этого разговора молодыхъ людей, майоръ Доббинъ легко могъ догадаться, что эта Kleine Engländeri
— Признаюсь, Вилльямъ, я затѣялъ глупѣйшую интригу съ этой женщиной. Походъ этотъ объявленъ какъ-нельзя больше кстати. Если суждено мнѣ умереть, надѣюсь, Эмми никогда не узнаетъ объ этомъ дѣлѣ. Какъ бы я спокоенъ былъ въ душѣ, если бы и вовсе его не начиналъ!
Такое раскаяніе привело Вялльяма въ трогательное умиленіе, и впослѣдствіи ему пріятно было утѣшать вдову неоднократнымъ напоминаніемъ, что капитанъ Осборнъ былъ передъ смертью препсполненъ благороднѣйшими чувствами въ отношеніи къ отцу своему и женѣ. Объ этихъ же фактахъ майоръ краснорѣчиво распространялся на Россель-Скверѣ въ разговорахъ съ старикомъ Осборномъ, и это собственно окоячательно пособило ему помирить отца съ памятью его сына.
— И эта женщина будетъ вѣчно интриговать! думалъ майоръ Доббинъ, — какъ бы я желалъ спровадить ее отсюда за десятки тысячь миль! Зло и бѣду разноситъ она повсюду.
Углубленный въ эти размышленія, онъ облокотился на столъ обѣими руками, и безсмысленно смотрѣлъ на пумперниккельскую газету, лежавшую у него подъ носомъ. Наконецъ, кто-то ударилъ его зонтикомъ по плечу, онъ поднялъ глаза, и увидѣлъ передъ собою мистриссъ Эмми.