Страница 6 из 25
На разведку Пстыго взял четырех летчиков: трех опытных и одного новичка. Воздушных разведчиков прикрывали 11 истребителей Як-1, но вскоре этого прикрытия не стало. В районе Котельниково на наши экипажи напала большая группа Bf-109 и связала боем истребители прикрытия. Пятерка одноместных штурмовиков пошла на поиск танков, надеясь только на свою броню, пушки и пулеметы.
Иван Пстыго уже был опытным бойцом и хорошо знал повадки немецких танкистов. Они прятались от нашей авиации в оврагах, в садах или просто в хатах – пробьют стену и стоят под крышей. Но в движении их выдавала густая пыль, лето было жаркое и сухое. Вскоре наши штурмовики попали в зону зенитного обстрела, совсем близко лопались черно-белые шары разрывов. Командир быстро сообразил – район охраняется и видимо неспроста. Вскоре он увидел танки, движущиеся походными колонами в направлении на Аксай. За танками шли автомашины и пехота.
Командир сделал пометку на полетной карте. Все в порядке, задание на разведку выполнено. Теперь можно ударить по этой немецкой бронированной сволочи. Он выбрал самую длинную колонну и повел своих пилотов в атаку. Штурмовики с пологого пикирования сбросили бомбы, пустили реактивные снаряды, "обработали" колонну огнем из пушек и пулеметов. На дороге вспыхнули чадящие факелы, и густой черный дым длинными полосами пошел по степи.
Немецкая система оповещения о воздушном нападении сработала четко, и через несколько минут после разворота на обратный путь, наши штурмовики были атакованы большой группой вражеских истребителей. Командир дал команду встать в круг. Обычно наши штурмовики ходили на задание восьмерками, и потому круг замыкался надежно. Но в тот день они шли пятеркой.
Тяжело держать круг впятером, приходится крутиться с большим креном, но тем и силен Ил-2, что может разворачиваться с креном до 80'. Ведущий растягивает круги, превращая их в эллипсы так, чтобы смещаться к своей территории. Это маневр на пределе возможностей летчика и самолета. Молодой летчик Семенов уменьшил крен на 2-3", вывалился из круга и тут же был сбит "мессерами".
Летчики ходят по кругу уже вчетвером, потом подбили еще один самолет, осталось только трое. Не успели они перейти к другой форме защиты "ножницы", как еще один пилот доложил ведущему: "Ухожу на вынужденную". А потом крестьянский сын Иван Пстыго оказался один против стаи немецких истребителей. И как ни хитрил, как не маневрировал Иван, но по машине ударила одна очередь, потом другая.
Через много лет после того жестокого боя генерал Пстыго в своей книге "Воспоминания" поведал: "Затем случилось нечто для меня непонятное. Вдруг один из истребителей врага заходит мне в лоб. Кто управлял этим самолетом, до нынешнего дня для меня вопрос. Ас? Пьяный? С такими тоже приходилось встречаться. Или это желторотый новичок?
Летчик- штурмовик И.И. Пстыго
В общем, немец идет в лобовую атаку. А ведь Ил-2 имел секундный залп в три с лишним раза мощнее, чем любой самолет воюющих сторон. Но в первой встрече я промахнулся. И мы разошлись. Он снова пошел в лобовую. Остальные "мессершмитты" меня сзади атакуют, но лениво. Возможно, наслаждаются "игрой". А меня опять постигла неудача: второй раз я промазал. Смотрю, немец третью попытку делает. Я набираю высоту, а он на меня идет со снижением.
– Не балуй! – кричу, точно он услышит. Взял его в прицел. Нажал все гашетки … И – попал! Он до земли не долетел – в воздухе взрывом самолет разнесло в клочья. Доигрался! Тогда истребители на меня скопом насели и по очереди атакуют. И мало того, что машину изрешетили, так еще и отсекли одну лопасть винта – почти целиком, сантиметров тридцать от комля осталось. Теперь от винта исходил какой-то неестественный гул. Машину трясло, как больного лихорадкой. В кабине ничего не видно. У меня от тряски зуб на зуб не попадает. Из пробоин потекло масло. Я прилагал все усилия, чтобы удержать машину в горизонтальном положении. Самолет неудержимо тянуло вниз, он с каждой секундой терял высоту. Видя, что машина моя неуправляема, но сам я еще жив, какой-то "Мессер" решил меня добить и направил свой истребитель за моим штурмовиком.
Перед тем как приземлиться, а точнее, удариться о землю, мой Ил зацепил и оборвал нижние телефонные провода. А "мессер" так увлекся погоней, что правым крылом треснул по столбу и отбил около метра консоли своего крыла. С отбитым крылом он смог протянуть от этого места лишь километра четыре (что выяснилось позже) и сел на нашей стороне.
А я при посадке, если это можно назвать посадкой, ткнулся головой в приборную доску, рассек лоб и потерял сознание…"
И все же фортуна улыбнулась отважному летчику. К месту падения штурмовика подъехала машина и двое военных достали раненого пилота из кабины и усадили его в легковушку. В пути Иван Пстыго очнулся и спросил куда его везут. С переднего сиденья обернулся генерал и спросил: "Очухался, орел?" И, как говорится, нужный человек оказался в нужном месте и в нужное время. Это был заместитель командующего воздушной армией генерал Руденко. В пути Пстыго рассказал ему о полете на разведку и о немецких танковых колонах.
Сергей Игнатьевич Руденко завез раненого летчика в какую-то санчасть, там ему промыли раны, перевязали голову и дали глотнуть спирту. Он хлебнул и минут через десять совсем отошел, настроение было отличное. Потом в санчасть примчался штабной подполковник, он перенес знаки с полетной карты на свою карту и стал расспрашивать о немецких танках. Уточняя разведданные, они немного засиделись да так, что в тот день Пстыго в свой полк не попал, а напрасно… В боевом донесении авиационной дивизии в штаб воздушной армии значилось: "Пятерка летчиков штурмовиков в неравном бою пала смертью храбрых". Так боевого летчика Ивана Пстыго чуть было не "похоронили"…
"Летающие тигры" Р-40в боях
А. Демин
Окончание. Начало см. в "АиК" №7/2015 г.
Во второй половине января 1942 г. командир добровольческой авиагруппы "Летающие тигры" Клэр Ченнолт попытался попросить в США новые самолеты. Он также запросил у 10-й ВА в Индии несколько самолетов и летчиков, но все его просьбы остались без ответа. А воздушные бои, сопровождаемые потерями, продолжались.
6 февраля летчики АДГ и англичане из 67-й эскадрильи RAF вновь отражали налет японцев на Мингаладон. По результатам боя "Тигры" заявили о семи достоверных и одной предположительной победах. В частности, открыл свой счет будущий ас №1 Корпуса морской пехоты Грегори Боингтон. Но тот день для "Тигров" закончился на печальной ноте: при облете отремонтированного "Хока" погиб командир 1-й иаэ Сэнделл. В ходе выполнения комплекса фигур высшего пилотажа у самолета отломился хвост. В командование "Адамом и Евой" вступил Роберт Нил.
На следующий день эскадрилья уже дралась над Рангуном с вдвое превосходящей по численности группой Ки-27. Затем в течение трех недель они совершали лишь редкие вылеты на поддержку наземных войск и сопровождение бомбардировщиков. В эти же дни часть сил была переброшена на китайскую территорию в Лойян, а "Панды" вернулись в Куньмин "зализывать раны". 16 февраля шестерых летчиков откомандировали в далекую Африку, где в Аккре (ныне столица Ганы) им предстояло принять первую партию новых истребителей Р-40Е.
Напряженная боевая деятельность американцев возобновилась 21 февраля. В тот день пятерка "Хоков" 1-й иаэ отправилась на сопровождение четырех "Бленхеймов", летевших бомбить большую колонну автотехники в районе Кавбейна. На пути к цели они встретились с 12 Ки-21, шедших под прикрытием 27 истребителей Ки-27. "Тигры" первыми ринулись в атаку и после скоротечного боя заявили о 4 достоверных и 3 предположительных победах. Японцы посчитали, что сбили, как минимум, одну машину. На самом деле у каждой из сторон самолеты получили только незначительные повреждения.