В сладком плену

— Но прежде чем отпустить вас, — тихо сказал буканьер, — я должен получить кое-что на память.

— Чего вы хотите? — заволновалась Каролина. — Вы можете получить все… если разрешите мне уйти.

— Все? Тогда я возьму с собой теплые воспоминания, чтобы они согревали меня в холодные ночи. Ведь я собираюсь вернуться в Эссекс… — И Келлз обнял ее.

— В Эссекс? — Она прижалась к его груди.

— Да, я устал от Нового Света.

«В Эссексе его же быстро разыщут и передадут властям.

Одно дело приехать на Рождество, но жить там!..» — успела подумать Каролина и сразу растаяла в объятиях Келлза. Она с наслаждением впитывала исходившее от него тепло, каждая частичка ее тела излучала ответное желание.

— Келлз, не надо, — слабо возразила она. — Прошу вас, не надо.

— Неужели вы испытываете ко мне какие-то чувства? — удивился он, гладя светлые волосы, спрятанные под черным кружевом мантильи.

— Да, вы мне небезразличны, только этого не должно быть.

Я же не бессовестная изменница, я принадлежу другому, — Даже сейчас?

Келлз повел ее во внутренний дворик, и она шла без сопротивления, как подхваченный ветром листок. Буканьер привел ее в штурманскую рубку, откуда открывался вид на город.

— Считайте меня волшебником, — усмехнулся он. — Через минуту перед вами появится лорд Томас Энгвин.

— Не смешно, — ответила Каролина.

— Я не шучу. Подойдите к окну, Кристабель.

Лунный свет заливал серебром дорожку, посыпанную белым коралловым песком, и по ней в сопровождении мрачного Хоукса шел к дому лорд Томас.

— Не может быть! Томас в гаванской тюрьме. Как вам удалось освободить его?

— Он никогда не был в Гаване, а все время находился тут.

— Тут? — повторила Каролина.

— В доме доктора Гренобля.

Значит, Томас оказался среди несчастных жертв лихорадки, которых держал на карантине доктор Гренобль? А Келлз ничего не сказал, боясь, как бы она тоже не заразилась и не умерла.

— Он болен? — спросила девушка лишь для того, чтобы удостовериться.

— Нет, — холодно ответил буканьер. — Лорд Томас пребывал в отличном здравии, несмотря на те несколько плетей, которые испанцы всыпали ему на борту «Сантьяго».

— Вы захватили «Грозный»?

— То судно я, к сожалению, упустил. Но лорд Томас, кажется, большой знаток женщин. Он пожаловался испанской даме на борту «Сантьяго», что его жестоко избили, и дама, обезумев от любви к нему, подкупила двух матросов. Те отвязали ночью лорда Томаса от мачты, посадили его с дамой в лодку, и пара отправилась в Гавану, где у дамы есть любящий брат, готовый ради нее на все. По пути я взял их на борт «Морского волка», избавив от неминуемой смерти, поскольку надвигался шторм. Кстати, лорд Томас и рассказал мне о находившемся поблизости «Сантьяго».

— Я вам не верю! — закричала девушка. — Какая испанская дама? Я бы непременно узнала о ней, мне бы рассказали пленные матросы.

— Про нее мало кто знал, — сухо ответил буканьер. — А посвященным я пригрозил смертью, если они вам проболтаются. Но вы сами можете получить необходимые доказательства, ибо она тоже гостит у доктора.

— Вы хотите сказать… они вместе?.. — дрогнувшим голосом спросила Каролина.

— В одной комнате.

«То есть в одной постели!»

— Они сами того хотели, — пожал плечами Келлз. — Доктор Гренобль не обязан следить за нравственностью своих постояльцев!

— Я вам не верю, — упиралась девушка. — Вы нарочно выдумали эту жуткую ложь, но Томас скоро будет здесь и сам все объяснит.

— Неужели объяснит? — засмеялся Келлз. — Не лучше ли вам расспросить его спутницу? Правда, она говорит только по-испански, зато в ее объяснениях будет меньше вранья.

От уловок проклятого буканьера Каролина пришла в ярость, хотя вместо ответа лишь скрипнула зубами.

— Вы не хотите спросить меня, — холодно добавил Келлз, — ради чего я все это устроил?

— Да! Чего вы хотели добиться?

— Я хотел добиться Серебряной Русалки. Надеялся, что правда о том, как ваш идеальный Томас проводит все дни и ночи с другой женщиной, заставит вас изменить свое мнение.

А вышло, что это я изменил мнение.

— Вы изменили мнение?

— Вот именно. Я решил не отпускать вас так легко. Пусть лорд Томас сражается со мной. Как буканьер, на саблях, но если он предпочитав более джентльменское оружие, то на шпагах. Если победит, вы оба свободны. Только не раньше, чем я упаду мертвым.

В этот момент хлопнула дверь, и Каролина побледнела.

— Для чего все это? — с тревогой спросила она, прислушиваясь к шагам мужчин, идущих по коридору. — Зачем убивать человека, который не сделал вам ничего дурного?

— Я же люблю вас, — удивился Келлз. — Ну ладно. Помолчите немного и узнаете кое-что интересное. — Он вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой. — А-а, Томас. Как себя чувствует донья Маргарита?

— Жалуется, тоскует по Толедо. Господи, если бы ты знал, как утомительно целыми днями сидеть с ней в одном курятнике!

— Догадываюсь, — посочувствовал буканьер. — Но поначалу ты не возражал?

Когда прозвучал ответ, Каролина, которая ничего не видела за полуприкрытой дверью, впилась ногтями в собственные ладони — она представила себе бессовестный взгляд Томаса, пожимающего плечами.

— Ты же понимаешь, что страсть — это море, сначала прилив, потом отлив… Слава Богу, теперь можно свободно ходить по городу, вроде эпидемия на Тортуге кончилась. Я с удовольствием обследую местность. Говорят, тут есть какая-то Серебряная Русалка, на которую стоит взглянуть, хотя доктор утверждает, что она принадлежит тебе. Посоперничаем, а? — Последние слова Томас произнес игриво, даже слегка хлопнул Келлза по плечу. — Ты был весьма гостеприимным, капитан, но сегодня я, признаюсь, удивился твоему неожиданному приглашению. Скажи, для чего тебе потребовалось поднимать меня среди ночи? Может, война началась?

— Пока нет. — Келлз распахнул дверь в столовую и с едва уловимой насмешкой произнес:

— Лорд Томас, возвращаю вам потерянную леди… Кристабель.

Тот ошарашенно воззрился на испанку, стоящую перед ним.

— Я знаю эту леди? — наконец вежливо осведомился лорд Томас.

Мрачное лицо Келлза вытянулось от изумления, и вдруг он начал смеяться.

— Кристабель, ваш пропавший возлюбленный не помнит вас. Странно, — добавил он, окидывая девушку взглядом. — Я бы узнал вас при любом количестве кружев на голове!

Пережив одно из самых горьких унижений в своей жизни, Каролина сорвала мантилью и холодно уставилась на английского лорда.

— А теперь вы узнали меня, Томас? — возмущенно спросила она.

— Каролина! Оказывается, вы тоже томились под карантином?

Девушка скрипнула зубами. Мало того, что ее отвергли, так еще и не узнали! Не имеет значения, как она одета, лорд Томас должен был узнать ее! Немедленно! Каролина с отвращением смотрела на него. Он посмуглел, наверное, целыми днями лежал в гамаке со своей испанкой, и как-то уменьшился в росте. Вдруг ей стали противны его соломенные волосы. казавшиеся такими вульгарными.

— Лихорадка только плод нашего воображения, Томас. Нас просто дурачил этот мерзавец.

Мерзавец поклонился, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

— Леди очень расстроена, — обратился он к лорду Томасу. — Из-за тебя ей пришлось многое пережить, она пыталась бежать отсюда в Гавану, чтобы спасти тебя из плена.

Открыв рот, англичанин со страхом глядел на лжеиспанку, которая была Каролиной Лайтфут.

— Просто не верится! — только и смог выдавить он.

— Она собиралась рисковать жизнью ради тебя, — продолжал Келлз. — Поэтому ты должен прежде всего поблагодарить ее, Томас.

— О, я готов! Я благодарю ее! — заторопился джентльмен. — Только не могу понять, за что… То есть не могу понять, как…

— Будь проклято ваше непонимание! — закричала девушка.

— Но теперь, когда я снова нашел вас, Каролина… — начал он.

— Не Каролина! — презрительно усмехнулась она, — Зовите меня Кристабель, здесь меня знают под этим именем. Вы смотрите на Серебряную Русалку, которую жаждали увидеть.