В сладком плену

К счастью, миссис Кардифф не расслышала его замечание. Их лодка плавно ускорила ход, чтобы проскользнуть между другими судами, а Каролина все не могла отвести глаз от молодого человека, вмешавшегося в разговор с таким романтическим замечанием. Казалась, она слышала песню сирены, необычайно сладкую, убаюкивающую ее разум. Может, она нашла своего золотого незнакомца?..

Это очарование не покидало Каролину до самой Гринвичской пристани, когда девушки, выйдя на берег, увидели белокаменный дворец с колоннами, изогнутыми лестницами и широкими каменными балюстрадами.

Миссис Кардифф повела воспитанниц сквозь заросли испанского орешника наверх, откуда им открывался вид на блестящую ленту Темзы, убегающую в Старый Город. Здесь они встретили других любителей красивых пейзажей, среди них оказался и лорд Томас. Правда, он не стал подниматься за девушками к самой вершине. На обратном пути их грузная наставница, обернувшаяся, чтобы сказать что-то одной из воспитанниц, оступилась (позднее Реба утверждала, что лорд Томас подставил ей ногу), и галантный кавалер ловко подхватил ее.

— Благодарю вас, милорд. Должно быть, я зацепилась за траву.

— Здесь небезопасно, разрешите проводить вас до лодки, — любезно сказал тот, предлагая даме руку.

Девочки затаили дыхание… И с облегчением вздохнули, когда строгая воспитательница, зардевшись от удовольствия, оперлась на руку красивого джентльмена.

Разумеется, лодка достойного молодого человека куда-то исчезла, пока он поднимался на холм, поэтому миссис Кардифф сразу предложила ему место в их барке.

— Спасибо, я устроюсь где-нибудь на корме, — быстро ответил лорд Томас. — Мне интересно послушать ваш рассказ о достопримечательностях, мимо которых мы будем проплывать.

Госпожа Кардифф разочарованно поджала губы, но джентльмен уже пробирался к задней скамейке, где сидела Каролина.

— Нелегко к вам добраться, — тихо сказал он и с многозначительной улыбкой посмотрел на Ребу.

Поняв намек, та встала, заявив, что ей надо переговорить с Бинни насчет конспекта по латыни.

На обратном пути Каролина многое узнала о своем поклоннике. Ему двадцать семь лет, он холост, учился (правда, недолго) в Кембридже, а потом два года путешествовал по Европе. Отец его умер в прошлом году, он, единственный сын, унаследовал титул лорда вместе с фамильными владениями в Нортгемптоне, где теперь живут его мать и сестры. В Лондоне у него есть маленький городской дом, а благодаря отличным доходам от имений ему не нужно работать. Короче, он во всех отношениях завидный жених, о чем лорд Томас не преминул сообщить Каролине.

Однако то, о чем лорд Томас не сказал, заинтересовало бы ее куда больше. Ни разу этот человек не хранил верность женщине дольше трех недель, в последнее же время он превратился в безжалостного соблазнителя, используя тактику «найди и погуби». К тому же свое опасное внимание лорд Томас обращал прежде всего на беззащитных жертв, хотя ему не удалось избежать скандалов. Дважды его приключения заканчивались дуэлями, из которых он вышел без единой царапины, а прошлой зимой соблазненная и разоренная им девушка утопилась в Темзе.

Он не стал рассказывать об этом Каролине, справедливо полагая, что слухи и так очень скоро дойдут до нее.

Каролина, польщенная вниманием поклонника, жадно слушала и отвечала на все его вопросы.

— Нет, я не обручена. И возможно, никогда не выйду замуж. — Она украдкой посмотрела на него из-под длинных темных ресниц.

— Неужели? — удивился лорд Томас, подумав про себя:

«Кое-кому остается лишь надеяться, что ты передумаешь». — У вас есть другие планы?

— О да. Хочу стать переводчицей. Я бегло говорю по-испански, знаю латынь и немного французский.

— Латынь — язык мертвый, — заметил лорд Томас.

— Но я могу переводить тексты, — ответила девушка.

Он засмеялся. Это был очень приятный смех.

— Мой французский годится лишь для будуара. Так же как итальянский. А по-испански я вообще не понимаю. Хотя буду счастлив обменять свой будуарный итальянский на ваш будуарный испанский, — бесцеремонно добавил он.

Каролина понимала, что разговор выходит за рамки приличия. Она вспомнила, как такая же манера Сэнди Рэндолфа смешила ее мать, а все говорили, что Сэнди именно тот человек, за которого Летиции следовало бы выйти замуж…

— Вы долго пробудете в Лондоне? — спросила Каролина, чтобы сменить тему.

— Да, во всяком случае, пока вы здесь, — немедленно отозвался лорд Томас. — Скажите, как можно проникнуть в ваш пансион?

— Никак. Если бы вы приходились кому-нибудь родственником, то у вас еще была бы надежда, — вздохнула Каролина.

— Не волнуйтесь, я найду способ.

На следующий день лорд Томас выполнил свое обещание.

Ухмыляющаяся горничная сказала Каролине, что какой-то джентльмен нашел ее кошелек и теперь желает лично вернуть его хозяйке. Девушка спустилась в гостиную. Лорд Томас ждал ее стоя. На нем был элегантный атласный костюм цвета слоновой кости, расшитый золотом, и Каролина подумала, что сейчас он похож на златогривого льва.

— Вы же понимаете, что я не могу этого принять, — засмеялась она, когда молодой человек протянул ей темно-синий бархатный кошелек.

— Считайте его не вещью, а поводом увидеть вас. — Лорд Томас не испытывал ни малейшего затруднения, разговаривая с понравившейся ему дамой. — Это лишь первый шаг к свиданию наедине.

— К недолгому свиданию, — предупредила Каролина. — Потому что с минуты на минуту вернется миссис Честертон, а она в первую очередь заглядывает сюда.

— Миссис Честертон? — Он немного подумал. — Дженни Честертон! Кажется, мы знакомы. По-моему, я видел ее в обществе лорда Ормсби. Но… Вы сказали, она хозяйка этой школы?

Каролина с трудом удержалась от смеха.

— Если вы и встречали ее в обществе лорда Ормсби, то лучше не говорить об этом! Миссис Честертон тщательно скрывает от нас, что она его любовница.

— Назовите мне имена ваших подруг, — внезапно попросил Томас. — На лодке мне кого-то представляли, но я смотрел только на вас.

Каролина удивленно пожала плечами, но быстро перечислила всех по списку.

— Для чего вам… — Девушка не успела закончить, поскольку вошла миссис Честертон.

— Я знаю этого джентльмена? — холодно спросила она.

— Лорд Томас Энгвин, — представился тот и поклонился ей еще почтительнее, чем кланялся Каролине. — Друг семьи этой юной леди.

— Эта юная леди прибыла к нам из колоний. И у нее здесь нет друзей семьи. Должно быть, вы тот самый джентльмен, который помог миссис Кардифф спуститься с холма в Гринвиче и о котором она болтала в течение всего обеда? Каролина, можешь идти.

Когда девушка неохотно удалилась, Дженни Честертон ответила лорду Томасу сияющей улыбкой под стать его собственной. Разумеется, она не поверила в ложь о «друге семьи», опыт говорил ей, что это лондонский распутник, покусившийся на ее воспитанницу. Хотя… он весьма мил. Не стоит, пожалуй, захлопывать двери перед его носом.

— Конечно, я не являюсь другом семьи мисс Лайтфут, но мне бы хотелось навещать ее, — спокойно заявил лорд Томас.

— Боюсь, это невозможно, — холодно сказала она.

Его улыбка стала еще ослепительнее.

— Очень даже возможно, поскольку я знаком с родителями многих учениц из вашего пансиона. Например, с семьей Джейн Блэквелл из Суррея. А тетушка маленькой Росс — моя старая приятельница из Кента. По-моему, даже у нас с вами есть общие друзья. Лорд Ормсби… Я мог бы попросить его замолвить за меня словечко или представить родителям других юных леди, чтобы засвидетельствовать мою благонадежность.

Миссис Честертон поняла, что ее шантажируют. И надо же такому случиться именно после вчерашней ссоры с любовником! Ведь если лорд Ормсби откажет ей в содержании, то придется рассчитывать только на доход от школы. Она не имела права лишаться этого источника. К тому же появившиеся у глаз морщинки и отяжелевший подбородок говорят ей о том, что она вряд ли сумеет найти замену прежнему благодетелю.