Страница 68 из 77
— И как же, по их мнению, подняться на новый духовный уровень? — переспросил Ареев. — Если надо прорваться сквозь ужас такой кары даже за попытку к этому?
— Не знаю, это только моё предположение, — ответил Селиверстов. — Хотя конечно, и жестоко по отношению к землянам, если в самом деле так было…
— Итак, разочаровались в землянах, прервали контакт, увезли свою технику с собой… — повторил Мерционов. — Но и то ещё вопрос — всю или нет. И потом, сами-то знания, данные землянам, остались! Вот и надо было как-то запутать землян абсурдом, принизить значение этих знаний — чтобы они не могли стать источником нового военного зла и страдание, по крайней мере, для самих землян! А в результате — на тысячелетия увели мысль землян в тупики противоречий, породили взамен военного идейное, информационное зло…
— И уже, видимо, сами не знают, что делать, — продолжал Ареев. — Так запутались в собственных легендарных образах, что не могут решить: когда и какую правду открыть землянам?. А тем временем непонятные чудеса здесь, на Земле, продолжают происходить — но и сумма знаний земного человечества увеличивается. И всё сокращается простор для возможного мифотворчества, недомолвок. Когда-то уже просто нельзя будет скрывать какую-то правду… Но — что тогда? Как будет — и каковы последствия?
— Да, сумма знаний земного человечества всё увеличивается, — согласился Селиверстов (и снова всё тряхнуло странным — не физически, а лишь психологически ощутимым толчком. Но в самом деле, что это?). — И тут тоже свои проблемы… Вот говорят — даже учёные близких специальностей с трудом понимают друг друга. Хотя мне самому трудно представить, как это физик-ядерщик может не понимать астрофизика или эволюционист — генетика, но так говорят… Или речь — об исторически сложившихся разных подходах, как например, в психиатрии и парапсихологии… Но нет, «альтернативщики» как раз и напирают: что же будет, если окажется, что накопленная сумма знаний и в общих чертах уже чрезмерна для одного отдельного, пусть самого гениального мозга, который способна породить земная клеточная биоматерия? Распад единой системы знаний на отдельные, уже не столько научные, сколько мифологические направления, основанные на собственных методологиях и системах понятий, каждое из которых — тайна и мистика для остальных? И какая уж достоверность информации: один землянин не сможет объяснить другому, что составляет предмет его специальности, но и сам будет только считать что-то по формулам, выведенным другими, даже никак не представляя то, что стоит за полученной цифрой? Хотя повторяю: сам я довольно отчётливо могу представить и волновые свойства частиц, и сокращение и искривление пространства, и разбегание галактик, и параллельные миры, и «чёрные дыры», и даже такую, казалось бы, чистую абстракцию, как импульсные и фазовые пространства, да и ещё хочу — и чувствую, что могу — понять и усвоить многое. Тем более, есть данные о больших неиспользуемых резервах мозга земного человека… Но, с другой стороны, почему землянина во всех его поисках так упорно норовят ограничить одним узким направлением, как бы измотав до предела на малом пятачке знаний, а в политике, идеологии — тупость самоограничения одной идеей считается даже своеобразной доблестью? И тут нам говорят: видите, вы скоро безнадёжно запутаетесь в сложности ваших формул и теорий — а на уровне мифологии всё чётко и ясно…
— И что… думаешь, в этом — и есть причина массового бегства в архаичное сознание? — переспросил Кламонтов. — В… уже буквальной, на уровне информационной ёмкости, ограниченности чьих-то умов?
— Мне самому страшно от такой мысли, — признался Селиверстов. — И я очень хотел бы верить, что это не так. Но — ты даже сам не представляешь, как далеко ты смотришь вперёд, Хельмут… Да, мы должны успеть понять, что представляем собой как разумные существа, что в нас имеет какую природу — плотно- или тонкоматериальную, вещественную или полевую — и на какую эволюцию способно в перспективе. Успеть — до возможных кризисов разума, цивилизации, человечества как вида… И насчёт остатков животных программ в человеческой психике, и что земная органика в общем идеально приспособлена к земной биосфере, но только и исключительно к ней — ты тоже прав… А так как мы хотим продолжать собой эволюцию живой материи — которая когда-то вышла на сушу, освоила толщу атмосферы, а теперь на очереди космическое пространство и соседние планеты — уже нам как разумным существам, видимо, и решать, какими для этого быть. Какими — для Земли, какими — для Космоса… И конечно — дать шанс к совершенству всем, но самому не споткнуться о несовершенных. И не пойти по ошибке за ответами о будущем — к беглецам в прошлое…
— И наверно, каждое разумное сообщество на определённом этапе развития ставит этот вопрос, — предположил Ареев. — Достаточно ли составляющие его индивидуумы совершенны по своей природе как разумные существа — и не могут ли воссоздать себя как-то заново, более совершенными? И наверно — оказывается самой сложной из задач, которые до тех пор ставило это сообщество…
— Если только потом самой сложной не окажется проблема взаимопонимания «старых» и «новых» его членов, — ответил Кламонтов, вдруг ощутив, как что-то близкое, знакомое стало подниматься из глубин сознания. — Хотя… Именно научная картина мира, общая для сознания тех и других — поможет им понять друг друга. Это поклоняться непонятному можно по-разному… Но это — и вовсе не путь тех, кто ищет совершенства. И все эти «альтернативы» — не более, чем истерика слабого ума перед новыми вызовами реальности. Но подумать только — они же, цепляющиеся за старое, едва не сумели убедить меня в том, что я опасен для человечества…
— Да, вот на самом деле — отношение к идее «космического» человека, — согласился Тубанов. — Лексика новая, а идеи — старые. Почитание каких-то кумиров, какой-то экстаз…
— А кто действительно смотрит в будущее — для них прежде всего оскорбитель старых устоев, — добавил Мерционов. — Хотя маяться дурью под названием «особый способ описания мира» — хорошо, если реальная ситуация не слишком критична, и под ними всё не колеблется. А иначе — сами же побегут к тем, кто адекватно воспринимает реальность, чтобы те что-то им объяснили, или от чего-то их спасали. Но пока всё относительно нормально — сами и не дают хода таким. Запутывают, водят кругами лжи, заблуждений, усматривают в любой неординарной мысли — оскорбительное, даже кощунственное. Вот и попробуй пройти путь к общественному положению, когда уже сможешь что-то решать — и не споткнуться о тех, кому всё ясно, пока всё просто. Догматиков, лжемистиков, психопатов от политики… Которым, чуть что — надо доказывать, что ты не враг их убогих представлений, которые для них, видите ли, священны! А то действительно, кто чувствует новое и пытается сказать человечеству, так сразу — вопли о кощунстве, психиатрический диагноз, ещё что-то похуже, и только потом спохватятся: «Вот видите, а были же те, кто знали…» И жаль только — не отвечает ни за что сполна то быдло, которое раньше определяло общественное мнение. Ведь когда приходится разбираться с серьёзными последствиями — уже не до дряни… Так что хорошая всё-таки идея — вагон-призрак. Только в другой интерпретации: чтобы на нём успевать куда-то вовремя, минуя эту гниль с её «священным» воем…
— Подождите — но там, кажется, так и было! — вдруг вспомнил Кламонтов. — В нём долгие годы странствуют по миру какие-то люди — в поисках ответа на какой-то вопрос… И где он отцепляется от очередного поезда и останавливается — выходят, пробираются тайком в архивы, библиотеки, музеи — словом, хранилища информации, и что-то там читают, рассматривают. И бывает даже: не успев что-то прочесть, телепортируются обратно в уже отправляющиеся вагон — а там, на месте, потом кто-то находит книги, подшивки газет, журналов, неизвестно когда и кем открытые и так оставленные… И так — до тех пор, пока не найдут решение, и вагон не доставит их туда, где оно что-то определяет. Но в самом деле, откуда я это знаю…