Страница 35 из 77
— То, тем более, какое же это покровительство, в чём оно тут? — не выдержал Кламонтов. — Ему же, слабому, наверно, хочется, чтобы кто-то понял и не отверг его — такого, какой есть, чтобы его, несовершенного и грешного, кто-то пожалел — а его опутывают обременительными ритуалами, унизительными запретами, угрожают карой за то, что не живёт по обычаям другого народа в другую эпоху — а то и просто за физиологические отправления организма, которых никак не избежать, пока живёт в этом теле! И это — то, чего достоин слабый и несчастный, ищущий покровительства? Не какая-то высшая любовь, и не обычное человеческое сострадание — а ужас механически тупого суда и кары за несоблюдение древних прописей без малейшего понимания современных реалий? Но сейчас — уже не те богачи и не те нищие, не та законы и не та экономика! И что ему остаётся делать? Всё равно тупо и бессмысленно пытаться жить по-старому? Или — смириться с перспективой попасть в ад за то, что жил, как удобнее теперь? Будто «там» кому-то нужны — именно его ужас и отчаяние, а не любовь и благодарность…
И тут… Кламонтов снова спохватился — что говорит не о главном…
— Подожди, но… если бы это только слова… А то — смотри, что мы читаем, о чём слышим! Материализация культовых предметов, явления каких-то сущностей, голоса, видения… И люди в особых состояниях сознания — что-то записывают, зарисовывают, даже фотографируют. И есть эти фотографии, рисунки, записанные таким образом пророчества и даже целые поэмы, и знаки на теле у контактёров… Вот это как понять?
— А я всё ждал, когда мы дойдём до этого, — признался Селиверстов. — И всё думал — что смогу ответить… С одной стороны — столько сообщений как о реальных событиях, причём тут — и религиозно-мистические откровения, и новые научные теории, земные исторические тайны, подробности жизни на других планетах… А с другой стороны — что, если бы и ты помнил якобы телепатический контакт из аудитории, и совсем не помнил, что был на собрании? И такая история вполне может пойти дальше, через сотни километров и сотни лет — как религиозное чудо, знамение. Как же — человек «сам видел», «сам слышал», уверен, что всё так и было… Да, в том-то и ужас — можно так творить не чудеса, но легенды о чудесах, которых не было. Хотя конечно — всё не объяснить только через гипноз. И этот твой «контакт» — явно вторичен, построен на известных по литературе образцах — но откуда сами образцы? И где всему этому какое-то начало, первоисток? А то и я лично знаю случаи, когда люди были потрясены видениями такого плана… Одного человека в его сне или контакте — таинственные существа сопровождали на мрачный пустынный холм, названный ими Мировой Голгофой, второй — присутствовал как бы на католической мессе, но там же ему было сказано, что это — в другой галактике, а третий — из своего сна запомнил и, проснувшись, записал какую-то «формулу кванта переходного пространства», где размерность слева и справа различается на сомножитель — корень квадратный из килограмма… — Селиверстов снова вздохнул. — Вот и пойми такую формулу… И какие уж собрания сект: с первым это случилось в геологической экспедиции посреди безлюдной тундры, второй был серьёзно болен, несколько недель никуда, кроме поликлиники, из дома не ходил, а третий записал формулу в поезде, возвращаясь из командировки… Вот о таких случаях — что думать? Бытие определяет сознание — и о чём человек узнаёт наяву, то потом видит во сне, только и всего? И соответственно толкует сны, опираясь на те же источники? Но всё равно вопрос: почему — читает и слышат о таком наяву? И почему, случись любой кризис: в науке, политике, даже экономике — тут же в таком количестве появляются вот эти, которых «озарило свыше», которые «точно знают», «сами видели», призывают всех от чего-то отказаться, в чём-то покаяться, а главное — заявляют: уж теперь, в отличие от прошлых разов, всё будет по-настоящему? И всякий раз столько людей верят — и действительно откуда-то уходят, вступают в организации, принимают обеты… А потом всё входит в более-менее привычную колею — но кто-то уже постригся в монахи, известен как пророк или юродивый, кто-то в ожидании конца света поспешил расторгнуть брак, пожертвовал на храм такой-то секты наследство детей и внуков, выдал на исповеди государственную тайну… И всем им теперь объясняться снова с обычными земными властями — которые где были раньше, когда проповедовали глашатаи мировых потрясений, которых, наоборот, не найти теперь? Как будто что-то неподвластное ни политикам, ни учёным — шествует через века и страны, и всякий раз собирает в земном человечестве обильную жатву изломанных судеб…
И снова будто что-то коснулось Кламонтова — но уже не космически и мистически великое, а жутко-инфернальное, из глубин зла, по самой природе враждебное человеку как разуму — и всему, что составляет смысл и содержание его жизни…
— А хочешь найти ответ, объяснение, — продолжал Селиверстов, — и тебе сразу — такая идеология в отношении всего «аномального», будто это не феномены, которые можно понять и исследовать, и не проявления иного разума, с которым можно вести диалог, а — испытание какой-то веры землянина, указание, что он плохо себя ведёт, и вообще слаб и ничтожен, а все достижения его ума — заведомо ниже того, что даётся откуда-то свыше в готовом виде. И тут же как нравственный пример — жизнеописания каких-то аскетов, самоистязателей, покорных исполнителей потусторонней воли… И вообще — земная мифология почему-то полна примеров, когда землян толпами бросают в битвы, развязанные какими-то иными существами, или сами эти существа так решают судьбу отдельного землянина, что испытываешь не благоговение, а ужас. Ну представь — что в самом буквальном смысле одного землянина лишают жизни, просто чтобы испытать веру другого, или — во исполнение поспешной непродуманной клятвы, или он — не персонаж мифа, а реальный человек, семейный и где-то работающий — вдруг должен по приказу свыше сесть на паперть и просить милостыню, или — чуть ли не голыми руками строить храм, или — жить в пещере, спать на голом полу и питаться одной травой… Или это только аллегории, символы, притчи — хотя и подаются как исторические факты? Но тогда — символы чего? Что должны означать в духовной культуре землян, архетипической символике их подсознания? Что… землянин — настолько гнусное, низкое, порочное существо, что сама его жизнь мало чего стоит, а покорное принятие любого произвола для него — уже благо? Что на нём лежит мифологическая вина вселенского значения, и потому он не имеет права на своё мнение, проявление воли, и даже — радость жизни? Или — что есть высшая логика, по которой в чьём-то падении виновен тот, кто его не совершал, в просчётах сильного — слабый, в просчётах учителя — ученик, в просчётах творца — творение? И в общем, тупое смирение и покорность — лучшее, на что землянин, способен? А пророчества о грядущем сокрушении целого мира — как части некоего плана с целью облагодетельствовать тех, кому достаточно поклоняться, благоговеть и славословить? Но чего ждать другим — кто видит смысл жизни в свободе поиска и творчества? Мало того — им уже сейчас предлагается превратить эту жизнь в нескончаемый унылый пост, физический и духовный, ограничиваясь в чём можно до предела — чтобы потом в ином мире, воздвигнутом на руинах этого, удостоиться не то блаженства полной бездеятельности и безмыслия, не то допуска в чисто национальный рай, устроенный по воззрениям каких-то древних кочевников или общинников, где навеки установлены социальные отношения, что представлялись идеалом там и тогда! Этого должен более всего желать землянин всех последующих времён и народов — как вечной стоянки своей души? Вдуматься только — вечной стоянки, конечного состояния навсегда, в котором никогда уже больше ничего не произойдёт, не изменится. Не к чему стремиться, нет уже действительно импульса для дальнейшего развития… И ради этого землянин должен помнить, что здешний мир — лишь низшая, испытательная ступень, а сам он, радуясь этой жизни, лишает себя чего-то в той, иной, но здесь всё и есть лишь прах и суета, это там — вечность… И сам должен убеждать себя — что нисколько не любит этот мир и всей душой стремится к непонятно чем могущей привлечь его активный творческий разум, но навязанной под страхом адских мук пустоте и бесцельности «высших состояний»? И за вечность, лишённую всякого смысла, за пытку информационный голодом его мыслящей и сомневающейся человеческой души — взамен яркой и полнокровной жизни снова в этом или каком-то ином мире — он ещё и должен выжимать из себя слёзы бесконечной благодарности? И если хотя бы в глубине души испытывает от такой перспективы не безоговорочное благоговение, а куда более сложные чувства — и то должен чувствовать себя изменником, святотатцем, отвергавшим величайшее благодеяние, и снова и снова уговаривать себя: нет, ему нисколько не дорог этот мир, он ждёт лишь его сокрушения или воцарения на веки вечные кого-то, кто — если быть до конца последовательным — тем самым прервёт всякое развитие, заполнит или вытеснит собой смысл всего, чтобы во всём был только он, и всё было его частью? И в это даже как-то безнравственно не верить — по чисто политическим соображениям? Хотя, казалось бы — что такое сиюминутная, текущая политика перед лицом вечности, судьбы Вселенной… И при этом землянину ещё говорят: он должен испытывать трансцендентальную радость от обретения такой веры, от того, что кто-то его, убогого, подобрал, водительствует им, и покарает каких-то врагов!. А то там везде фигурируют ещё и «враги веры» — какие-то идолослужители, последователи какой-то Иезавели, николаиты, дугпа, майавади — и тоже навеки канонизированы в этом качестве. Хотя начнёшь разбираться — кто же он, этот враг-то? Человек другой культуры, которому с детства привычны не те обряды? Или — кто не горит желанием лишиться всех радостей этой жизни, пока не поймёт хотя бы: что взамен? Или — просто посмел идти своим путём, жить своим умом, в чём-то сомневаться, не поверил голословно, что кто-то — великий учитель? И только-то? За это он — ни больше ни меньше — враг высших, вселенских принципов? И всё это — сплошь и рядом в литературе, предназначенной, по идее, для тех, кому не безразлична судьба его мира, человечества, кто хочет понять — что происходит, какие силы и как хотят повлиять через чудеса и контакты на судьбу его страны, народа, планеты! Будто это и есть ответ такому землянину на все вопросы — и больше нечего сказать, не о чем спросить, остаётся смириться с тем, что будет дальше…