Страница 29 из 77
— Так… из-за той твоей идеи искусственного человеческого тела на другой конструкционной основе? Помнишь, ты мне говорил в тот раз…
И тут Кламонтова буквально бросило в жар. Он едва не начал рассказывать всё как незнакомому человеку… А это был — Альберт Селиверстов! О ком он сперва прочёл в областной газете, как о подростке раннего развития, старшекласснике в 12 лет, заканчивающем школу к 13-ти, а потом — когда в поликлинике у них группа школьников проходила обследование по линии военкомата — узнал по фотографии из той газеты! И хотя на само обследование он попал по ошибке — возраст был не тот — но так они встретились, и о чём только не говорили в тот раз… О паранормальных явлениях, проблемах таких же подростков — как вообще, так и конкретно о себе, о жизненных планах обоих, включая… да, то в чём теперь трудно было признаться. Правда, тогда и Селиверстов отнёсся к этому даже с интересом. Но теперь он сам — экстрасенс, а тут ещё — память так подвела Кламонтова…
— Помнишь, значит… Да, тогда мне казалось: можно запросто, чуть не на радиотехнической элементной базе, создать более совершенное разумное существо, — признался Кламонтов. — Ведь что мы знали о душе как тонкоматериальной сущности — и о том, в какой плотноматериальной оболочке она может, а в какой не может обитать? Но главное — что могло получиться? Биоробот, тело без души? Или — разум, страдающий в несовершенном теле? И сколько несовершенных и страдающих ушло бы в отходы проб и ошибок, пока удалось бы достичь совершенства — если бы вообще удалось?
— Что ж, опасения обоснованные, — согласился Селиверстов. — Хотя — не тем ли путём проб и ошибок шла эволюция в природе? И мало ли несовершенных и страдающих — среди нынешних людей?
— Но… мы — существа разумные, должны понимать, что делаем, — не сразу нашёлся с ответом Кламонтов. — А мы разве знаем: может плотноматериальная структура, что организованная на несколько порядков проще живой клеточной биоматерии — стать обителью человеческой… или хоть какой-то души — или нет? И если нет — не получится ли просто биоробот? Что, правда, ещё куда ни шло — просто роботы и так уже есть. Но если одушевлено в той или иной степени вообще всё в этом мире…
— … то и получится, что задумано — человек на другой конструкционной основе! Разве не так?
— Так-то так, но что это за человек? Ведь, если именно из-за примитивности конструкции его тела на микроуровне, сопоставимом с клеточным… для души, обитающей в нём, будет недоступна вся та сложность интеллектуально-духовных проявлений, которая свойственна нам самим — что за существо… какого уровня… мы получим в облике человека? Ну, а если, допустим, клеточный уровень строения материи ни при чём… и всё дело — в сложности мозга как сети элементарных единиц, которые сами могут быть довольно простыми — в общем, видишь, чего я не знаю, какие допущения приходится делать — то конечно, уровнем интеллекта этот человек может быть не ниже нас с тобой, но вот какова его нравственность? Что у него в подсознании, каким будет его мироощущение? И что будет целью жизни этого существа — которое не явилось плодом долгого эволюционного развития, а сотворено — в соответствующем масштабе времени — практически мгновенно? И — оно же начинает свой путь с нуля, у него нет никакой истории, никакой опоры в опыте предков, да и самих предков тоже нет! Вот и представь: куда могло бы пойти человечество, состоящее частью из «обычных», «клеточных» людей, а частью — из тех, новых! Что, если бы они, каждый со своей точки зрения, посчитали друг друга несовершенными и стали делать соответствующие выводы? Или те, новые, стали искать себе другую планету — а какое у них на это право, если породила их не эволюция лунной или марсианской материи? Это раньше мы думали, что Луна — ничья, Марс — ничей, и вообще весь космос пуст, все планеты только и ждут заселения нами или нашими порождениями… Но теперь — какое право мы имеем нарушать предназначение других планет, у которых — своя карма? Ну, или… хотя… — спохватился Кламонтов — сам не понимая, что его смутило в своих словах. — Да, вот тут — не знаю, — наконец признался он. — Но и это не всё…. Заводская сборка стандартных тел, в отличие от генетической уникальности ныне существующих людей — не привела бы к стандартизации образа мышления? И тогда, представь — цивилизация существ, мыслящих строго одинаково? Хотя, конечно — вековой идеал желающих управлять дураками… Но — откуда возьмётся какой-то импульс для дальнейшего развития, кто какую цель сможет поставить, к чему станет стремиться — если всё всем, как им кажется, ясно и так? А сама конструкция — скелет из лёгких сплавов, мышцы из сократимых полимеров? На сколько их хватит — если нет обмена веществ, и тело не обновляется? Лет на 5–6 — если даже не меньше года? Вот и обратная сторона простоты ремонта! А производство самих этих материалов, чуждое земной биосфере? И мало ли ещё подобных вопросов… Но говорю — я был воспитан на фантастике недавнего прошлого, которая большей частью представляет собой дикую… бездумную вакханалию бессмысленных полуподвигов-полупреступлений! Имеющих целью — радикальное переустройство мира… И меня самого в ней столькое удивляло и возмущало: эти перекрытия проливов, растопления полярных льдов, орбитальные отражатели, лишающие целые страны зим и ночей — об экологических последствиях чего и речи не было, эти вспомогательные экипажи — несколько поколений которых старится и умирает на борту звездолёта, пока основной лежит в анабиозе, эти пилоты-одиночки — или в паре с не совсем исправным роботом — летящие невесть куда и зачем, эти точные копии земного средневековья или худших образцов современности — с феодальными замками, притонами наркоманов и портовыми трущобами — за сотни парсек от Земли… Но чем лучше то, до чего додумался я сам?
— Сейчас уже твоя мысль как бы ветвится, — начал Селиверстов. — И мне трудно сообразить, с чего начать… Даже не могу понять: если это раскаяние — то в чём, а отказ — то от чего? Разве ты не прав был тогда, что человеческий организм — по сути, сверхсложный обмен веществ, множество систем и подсистем разного уровня, работающих больше на себя, свои чисто телесные потребности, чем на обеспечение разума, то есть собственно личности? И что при повреждениях этой сверхсложной системы она способна к регенерации в очень ограниченных пределах, зато успешно отторгает донорские трансплантаты — с фатальными последствиями для себя же, и катастрофой для разума, телесным обеспечением которого является? Потому, что для природы, породившей биоматерию — важнее всего генетическая идентичность особи… «Особи вообще» — и не имеет значения, что из-за этого не удаётся спасти жизнь конкретной особи, а «особь» в данном случае — человеческая личность с её самостоятельной ценностью! И вот эта личность — со всем своим несостоявшимся, непрожитым, несбывшимися планами и надеждами — идёт в отходы чисто биологической целесообразности… И к тому же человеческий организм не возникает сразу в готовом виде, он должен ещё вырасти из одной-единственной клетки, пройти разные возрастные периоды, а это и риск всевозможных пороков развития, и просто кризисные возрасты — кстати, особенно опасные для подростков опережающего развития, когда кризис полового созревания обрушивается на уже сложившуюся личность. Что, не следует отсюда естественным образом вопрос: так ли необходим для функционирования разума этот обмен веществ, и так ли неизбежны возрастные кризисы, и вообще — чрезвычайная сложность биоматерии и такая жёсткая зависимость от биосферы конкретной планеты? Нельзя ли выйти за эти пределы — создав более совершенное и универсальное разумное существо? Но с другой стороны — это и была общая идея, не более того! И вдруг — раскаяние в конкретных решениях, которые никто всерьёз не обсуждал и не опробовал на практике… Как будто ты действительно планировал космическую войну, и хотел дать новое тело не землянину, наследнику земной культуры — а врагу и разрушителю! И разве сама по себе не благая цель — продлить жизнь личности за пределы пришедшего в негодность тела, избавить разум от реликтов дикой, доразумной эволюции, достичь совершенства, освоить новые среды обитания? А та фантастика… Разве не несла и она в целом светлый заряд — уверенности земного человечества в своих силах, разуме? Разве главное и основное в ней — какие-то перегибы? Хотя правда — многого мы не знали…