Песня ветра

– Думаешь, я когда-нибудь увижу это снова? – задумчиво спросила Каролина, глядя на широкую реку.

– Конечно, – нетерпеливо ответил он, ибо теперь, когда Рэй получил помилование и вернулся, ожидание раздражало его. – Ты будешь навещать родных.

Обводя взглядом старые деревья и знакомый пейзаж, Каролина размышляла, приедет ли Сэнди Рэндолф на ее венчание или останется в Тауэр-Оуэксе со своей безумной женой. Говорили, что та подолгу, целыми часами, и без всякого повода кричит. Сердце Каролины сжалось от сострадания. Она поежилась.

– Неужели ты озябла? – удивился Рэй. – Ведь сегодня необычайно тепло. – Его тонкие пальцы чуть ослабили шнурок воротника.

– Мне не холодно. Я только думала… – Она не хотела признаваться, что вспомнила своего несчастного отца. Сегодня для этого неподходящий день. – Жаль, что тетя Пэт так и не приехала. После самых близких она моя любимая родственница. Могла бы выбрать другое время для поездки в Филадельфию.

– Но ведь она уехала еще до твоего прибытия, – заметил Рэй.

– Да, но мы написали ей, и тетя Пэт должна была вернуться.

– Может, она не получила письма.

Это было, конечно, вполне вероятно, но мысль о том, что тетя Пэт с ее поблескивающими глазами и неизбывной добротой не будет присутствовать на венчании, огорчала Каролину. Тетушка всегда очень тепло принимала Лайтфутов в своем доме в Уильямсберге, невзирая на их внутренние распри.

– Надеюсь, она все же успеет посетить Левел-Грин до нашего отъезда.

– Хотелось бы сократить праздничные торжества. Я наконец получил королевское помилование, и теперь у меня одно желание – вернуться в Англию и прочно обосноваться там.

– А не лучше ли обосноваться в колониях?

– Не знал, что ты хочешь остаться в колониях.

– Я и сама этого не знала, но сейчас… – Каролина с тоской оглядела знакомые окрестности. Ей предстояла слишком скорая разлука с ними.

– Я полагал, ты предпочитаешь Эссекс.

– Ну… – Эссекс был ей и в самом деле дорог. Именно туда Каролину возила на рождественские каникулы Реба, ее школьная подруга, именно там она влюбилась в Рэя. Что и говорить, Эссекс – очень романтичное место. Но… здесь живет Вирджиния, да и этот дом нелегко оставить.

– Обсудим это позже, – сказал Рэй. – Сюда направляется твоя мать.

Летиция Лайтфут выглядела очень эффектно. Она уже оделась по-праздничному – в сверкающее лиловое шелковое платье и широкополую шляпу с сиреневыми перьями.

– Жаль, что вы не послушались моего совета и не надели белый атласный камзол, расшитый золотом, – сказала она будущему зятю. – Мы могли бы отложить свадьбу, пока его не сошьют в Уильямсберге.

– Но я же не невеста, – холодно заметил Рэй, – а всего-навсего жених.

Поглощенная предстоящей свадьбой, которую она намеревалась сделать незабываемой, Летиция не обратила внимания на иронический тон Рэя.

– Так было бы лучше. – Она нахмурилась. – Цвета ваших одежд хорошо гармонировали бы.

Каролина с гордостью посмотрела на своего высокого жениха, одетого в красивый голубовато-серый атласный камзол с богатым серебряным шитьем и брабантским кружевом на шее. Рэй так любил серый цвет, что кое-кто называл его «человеком в сером». Но Каролина никогда не упоминала об этом, опасаясь, что он откажется от этого цвета, столь соответствующего его холодным серым глазам и густым поблескивающим темным волосам.

– А я считаю, что серый цвет очень идет Рэю, – вступилась она за жениха.

Летиция фыркнула.

– Идем, Каролина, – властно потребовала она. – Тогда ты успеешь выкупаться и одеться, если, конечно, хочешь выглядеть прилично на собственной свадьбе.

Лукаво взглянув на хмурого Рэя, Каролина последовала за матерью. Ей пришлось долго лежать в горячей ванне с ароматным французским мылом. Затем ждать, пока волосы расчешут, напомадят и напудрят. Наконец ее одели в отделанную серебром юбку и белое атласное подвенечное платье. Модный турнюр был заколот бриллиантовой брошью. (Кое-кто усомнился, сможет ли Каролина сидеть в такой одежде, но Летиция заявила, что дочери вообще незачем садиться. Женщина должна оставаться на ногах до тех пор, пока не Ляжет в брачную постель.)

Когда одевание закончилось, Каролина, окруженная подружками и матерью, попыталась откинуть свой длинный шлейф белой атласной туфелькой, наблюдая в зеркало, какой эффект это произведет. Шлейф послушно опустился на место, и, глядя на это, две маленькие сестренки, сидевшие на большой кровати и одетые в одинаковые розовые шелковые платья, захлопали в ладошки.

– Шлейф утяжеляет платье, – заметила Каролина. Вирджиния в небесно-голубом платье подошла ближе, чтобы поправить одно панье.

– Во всяком случае, тебе не придется никого прятать под юбкой. – Она посмотрела на сестру округлившимися глазами. – А именно так поступила бедная французская принцесса Генриетта Мария, когда сочеталась браком с Карлом Первым в Нотр-Даме. У нее был такой тяжелый шлейф, что его едва несли три фрейлины. Чтобы она могла передвигаться, под юбку к ней спрятали мужчину, он-то и тащил шлейф на голове и в руках.

Две девчушки весело прыснули, но мать сурово посмотрела на них, и они притихли. Рассмеялись и подружки, и одна из них – Салли Монтроуз – дерзко предположила:

– Может, надо сделать твой шлейф потяжелее, Каролина. Неожиданно в открытых дверях появился Рэй. Кивнув всем, он вошел в комнату и протянул руку к Каролине:

– Я забыл дать тебе эти серьги. Может, наденешь их?

Каролина подняла голову, и ее поразительная красота ослепила высокого пирата. Длинные светлые волосы, ниспадавшие на плечи, казалось, были сотканы из лунного света. У него даже дух захватило.

Летиция вперила в будущего зятя повелительный взгляд.

– На Каролине вполне достаточно драгоценностей. Но… – Ее изумила величина зеленых каменьев, сверкавших на ладони, которая выступала из брабантских кружев, – возможно, все-таки стоит их надеть. – Летиция схватила изумруды и отдала их Каролине, затем обратилась к Рэю: – Но вам не следует говорить с невестой до окончания свадебного обряда и видеть ее подвенечное платье. Иначе удача может отвернуться от вас. Рэй пожал плечами: